Готовый перевод The Empress Wants To Be Deposed! / Императрица Хочет, Чтобы Её Свергли!: Глава 36

Глава 36.

Ли Чэн Сюань говорил о посвящение своего сердца небу и земле, народу.

Тогда Сун Ци Нин сразу же вспомнила фразу "Когда народ поднимается, он страдает; когда он падает, он страдает".

Она не могла не быть немного растрогана.

Она не заинтересована в том, чтобы заниматься политикой и использовать ее для получения власти или богатства для себя и своей семьи, но если она может сделать одну или две вещи для жертв катастрофы или людей всего мира, это стоит того, чтобы быть императрицей.

Поскольку императрица - мать страны, ее повседневные обязанности изначально состояли в поддержки всех людей в мире.

Она должна была отдать что-то взамен, получив такое большое благо.

Она не сказала "нет", но нахмурилась и задумалась.

У самой Сун Ци Нин не было таланта к управлению страной, но благодаря книгам, которые она прочитала в своей прошлой жизни, телесериалам, разнообразным шоу, а также благодаря различным форумам, где анализировались ситуации в других странах, в интернете объединялись все виды информации. Возможно, Ли Чэн Сюаню придет в голову какая-нибудь план, если она выскажет свои идеи.

Во-первых - это вопрос о жертвах.

Как говорится, все растет в свое время, и теперь, когда сельскохозяйственный сезон прошел, даже если посадить эти культуры, неизвестно сможем ли мы успеть собрать их вовремя. И как расселить пострадавших людей - действительно сложная задача.

Императорский двор не может продолжать выделять деньги и продовольствие до следующего сельскохозяйственного периода, в связи с тем, что денег и продовольствия просто не хватит.

Но если этого не делать, то народ начнёт бунтовать......

Поэтому Сун Ци Нин согласна с утверждением Ли Чэн Сюаня о том, что жертвы катастрофы не должны оставаться без дела.

"Южная земля всегда была богата шелком. Ваше Величество когда-нибудь думали об увеличении количества ткацких станков?"

"Как только количество ткацких станков увеличится, требуемая рабочая сила, естественно, увеличится. И не только это, число людей, разводящих шелкопрядов и сажающих тутовые деревья, также соответственно увеличится. Тогда разве не будет большее количество рабочих мест?"

Слова были так гладко сказаны, к тому же она даже произнесла такие современные слова как работа. Зная, что Ли Чэн Сюань не понимает, она объяснила еще раз.

"Кроме того, поскольку Юг затоплен, берега реки должны быть восстановлены. Так что их нужно ремонтировать, но это нужно делать правильно, иначе через два-три года будет новое наводнение, тогда какой смысл будет в ремонте? Это пустая трата серебра!"

"Что касается севера, учитывая засуху, рассматривал ли Ваше Величество возможность строительства водохранилищ в некоторых подходящих местах? Таким образом, если в будущем снова наступит засуха, водохранилища смогут временно спасти положение. Также, есть ли равнины на севере? Все ли они были разработаны? Если нет, рассматривал ли Ваше Величество возможность переместить жертв туда, чтобы обработать пустошь?"

Ли Чэн Сюань некоторое время молчал.

Он действительно был прав, у Сун Ци Нин всегда есть свое мнение по некоторым вещам, отличное от мнения других.

Только......

"Хотя ваши идеи хороши, суд не может выделить столько денег."

Увеличение ткацких станков, ремонт насыпей, строительство водохранилищ и рекультивация пустырей, независимо от того, что из этого брать, оно требует больших вложений. И хотя денег, собранных в прошлый раз, было все еще много после оказания помощи в случае стихийных бедствий и выплаты жалованья военным, их определенно было недостаточно для таких масштабных действий.

Сун Ци Нин снова нахмурилась.

Говорят, что пенни денег может поставить героя Хана в тупик, но это не относится к императорскому двору. Без денег многое невозможно сделать.

У Сун Ци Нин была небольшая привычка бессознательно перебирать пальцами, когда она думала, и Ли Чэн Сюань заметил это, и его взгляд не мог оторваться от ее рук.

Она ленива и боится жары. Она никогда не выйдет на улицу, когда солнце стоит высоко, поэтому ее кожа светлая и мягкая.

Похоже, Бог питает к ней особое предпочтение. Ее внешность не только безупречна, но и руки необработанны. Пальцы длинные, как луковичные трубочки, словно вырезанные из белого нефрита.

Ли Чэн Сюань не мог отвести взгляда от этого. Мысленно он не мог не думать о таких стихах, как руки такие же тонкие, свисающие как ветки ивы, и яркие как нефрит.

Он действительно хотел бы взять её за руку. Она должна быть очень теплой и мягкой......

"Поскольку суд пока не может выделить столько серебра, давайте сделаем это по очереди."

Внезапный звук голоса пробудил очаровательные мысли Ли Чэн Сюаня. Его лицо слегка покраснело, и он поднял глаза на Сун Ци Нин.

Сун Ци Нин все еще хмурилась и думала.

Одной из первых вещей, которые она предложила сделать, было увеличить количество ткацких станков.

Поскольку все остальные три пункта стоят больших денег, только этот, хотя он и потребует больших вложений в настоящее время, может принести доход в будущем.

"Если производство шелка увеличится, мы сможем экспортировать его. Просто продать его в другие страны."

Говоря об этом, она вспомнила о фарфоре и чае.

В ее ограниченном понимании в прошлом такие товары, как шелк, фарфор и чай, были товарами для экспорта.

Узнав, что покойный император проводил национальную политику, подобную закрытию страны, не разрешая ни зарубежной торговле, ни иностранным инвесторам оставаться в стране, Сун Ци Нин назвала это невозможным для развития.

Если бы это было в прошлом, Сун Ци Нин никогда бы не сказала такого.

Для династии, в которой царило сыновнее благочестие, подвергать сомнению политику бывшего императора было большим неуважением. Это каралось смертью и даже императорская семья была бы осуждена.

И хотя Сун Ци Нин не в восторге от этого, ее мысли заняты тем, как заработать деньги. И когда она училась в прошлом, учитель истории говорил о том, что политика закрытия страны была изоляционизмом, который препятствовал развитию производства и социальному прогрессу, заставляя ее отставать от остального мира.

Мы хотим развиваться, мы хотим прогрессировать, и мы не хотим отставать, поэтому политика закрытия страны неприемлема.

Сун Ци Нин была взволнована, кровь Сун Ци Нин кипела, стиль Сун Ци Нин был страстен, Сун Ци Нин жаловалась на недостатки закрытия страны, Сун Ци Нин подробно описала преимущества открытия порта для торговли, Сун Ци Нин......

Затем она поникла.

Потому что она вдруг вспомнила, что она была не в эпохе свободы слова, и она не могла говорить все, что хотела. Это была эпоха, когда она могла потерять голову, если бы сказала что-то не то.

И теперь она фактически ругает национальную политику, сформулированную бывшим императором, перед нынешним императором......

Неужели она устала от жизни?

Сун Ци Нин тут же замолчала, а потом притихла как цыпленок.

Когда Ли Чэн Сюань понял, что она замолчала, он посмотрел на Сун Ци Нин.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и Ли Чэн Сюань наконец спросил:

"Почему ты ничего не говоришь?"

Сун Ци Нин: Брат, я была неправа, ясно? Я действительно не хотела критиковать национальную политику, сформулированную твоим отцом. Я просто слишком много говорила и отвлеклась. Вы так щедры, пожалуйста, не будьте так жестоки ко мне.

Но Ли Чэн Сюань продолжал задавать вопрос, и Сун Ци Нин была беспомощна и вынуждена была честно признаться.

"Ваше Величество, я только что была неправа, и я не должна критиковать бывшего императора."

Встать на колени - не вариант. У меня никогда не было привычки становиться на колени в моей прошлой жизни. Во всяком случае, в этой жизни я дочь короля округа Наньян, и я никогда раньше не преклоняла колени.

"Все в порядке."

Сун Ци Нин услышала ровный голос Ли Чэн Сюаня: "Я прощаю тебя за твою невинность. Продолжай."

Сун Ци Нин: Проблема в том, что даже если вы простите меня за мою невинность, я не осмелюсь продолжить. Сердце императора - это игла под водой. Не знаешь, когда умрешь.

И продолжила вести себя тихо как цыпленок.

Она даже больше не смотрела на Ли Чэн Сюаня. Полуприкрыв глаза, она пристально смотрела на свою руку.

Заходящее солнце светило в комнату, падая мелкими лучами на ее волосы и плечи, придавая ей спокойный и безмятежный вид.

По впечатлению Ли Чэн Сюаня, Сун Ци Нин всегда была ленивой и хитрой, но он впервые увидел в ней темперамент тихой девушки. Не говоря уже о том, что это было действительно ново и интересно.

Поэтому Ли Чэн Сюань затаил дыхание, боясь испортить красоту этого момента.

Сун Ци Нин заметила, что атмосфера внезапно затихла, и посмотрела вверх.

В результате она врезалась взглядом прямо в глаза Ли Чэн Сюаня.

Его глаза были нечисто черные, а скорее светлее, чем у других. В этот момент, в свете заката, они казались все более прозрачными как янтарь.

В его бровях чувствовалась юношеская резкость.

По правде говоря, его лицо было довольно симпатичное, а брови довольно яркие.

Подумав, что скоро это лицо превратится в лицо без выражения из-за Цзян Вань Цю , Сун Ци Нин почувствовала жалость.

Их глаза встретились, и если Сун Ци Нин была откровенна и беззаботна, то Ли Чэн Сюань был взволнован и не мог сдержать себя.

Он поспешно опустил глаза, протянул руку, взял чашку с чаем, стоявшую перед ним, и опустил голову, делая вид, что пьет чай, тем самым скрывая свое смущение.

Он не хотел продолжать обсуждать зарабатывание денег с Сун Ци Нин прямо сейчас. Прежде чем он осознал это, он уже выпил чашку чая. В этот момент он держал пустую чайную чашку, где едва было одна или две капли чая.

Ли Чэн Сюань: Всё стало еще более неловко.

Он просто надеется, что Сун Ци Нин этого не заметит.

Сун Ци Нин действительно не заметила этой мелочи, она смотрела в небо с очень раздраженным выражением на лице.

Я сожалею об этом, очень сожалею об этом.

Так не должно быть. Ты действительно думала, что ты - ученый дух, который может указывая стране? Осмелилась сказать что-то подобное.

Почему же Ли Чэн Сюань до сих пор не ушел? Что он все еще здесь делает?

Если он не уйдет, она уйдет. Отправится во дворец Шао Кан и останется у вдовствующей императрицей Сун на ночь.

Сун Ци Нин думала о разных вещах, так что даже не заметила, что Ли Чэн Сюань поставил пустую чайную чашку, которую держал в руке, на стол Кан.

Затем Ли Чэн Сюань слегка кашлянул, во-первых, чтобы скрыть свое смущение, а во-вторых, чтобы отвлечь мысли Сун Ци Нин, которые, очевидно, были где-то далеко.

"На самом деле, я всегда считал эту государственную политику покойного императора неуместной. На днях мы уже обсуждали с левым министром и министром по делам домашнего хозяйства вопрос об открытии портов для торговли".

А?!

Сун Ци Нин удивленно посмотрела на Ли Чэн Сюаня.

Значит, Ли Чэн Сюань имел в виду, что в данном случае она и он думали об одном и том же?

Тогда, Ваше Величество, вам следовало бы так и сказать. Это спасло бы меня от такого сильного испуга.

http://tl.rulate.ru/book/64063/2639966