Готовый перевод Underland / Подземье: 7-1: Невидимые глаза

Комнату Вальдемара наполнил шум кипящей жидкости, сам он в это время рисовал на холсте портрет своего деда.

В колбе, испуская разноцветные пурпурные пары, закипел эликсир истинного зрения. Запах, который напоминал некроманту формальдегид, ужасно смешивался с запахами свежих красок вокруг него.

Герман и Лилиан делили мастерскую Вальдемара, оба за его столом читали книги. Герман был полностью поглощен его гримуаром «Руководство эксперта по магическим пигментам», в то время как Лилиан время от времени отрывала глаза от своего руководства по алхимии, чтобы с тревогой проверить зелье. Хотя Лилиан предлагала приготовить для него Эликсир Истинного Зрения, он настоял на том, что сделает его сам. Он хотел изучить алхимию, а не смотреть, как кто-то другой делает это вместо него.

Прошла неделя с тех пор, как призыватель начал работать с Германом. Ирен сдержала свое слово, доставив технические детали Дерро, необходимые Вальдемару для завершения его экто-уловителя. Устройство выглядело, как новое, а дневник его деда благополучно покоился под стеклянным куполом.

К сожалению, при подготовке экто-уловителя Вальдемар заметил ужасную проблему, и ему больше, чем когда-либо, понадобился портретный контейнер для размещения эктоплазмы своего деда.

Вальдемар отложил кисть и отключил алхимический котел. Эликсир Истинного Зрения превратился в черное маслянистое вещество, с несколькими поднимающимися на поверхность пурпурными пузырьками. — Думаю, дело сделано, — сказал он.

— Наконец-то! — Лилиан захлопнула руководство. — Прошло четыре часа. Я же сказала, тебе следовало поднять температуру на два градуса.

— Я не хотел рисковать испортить зелье, — ответил Вальдемар. — В рецепте сказано...

— У изобретателя зелья не было технологий, которые сегодня есть у нас, и никто не обновлял книгу рецептов, — нагло прервала его Лилиан. Вальдемар заметил, что, будучи обычно застенчивой и доброй, молодая ведьма становилась необычайно напористой и страстной, когда дело касалось алхимии. Она явно гордилась своим опытом. — В следующий раз, Валди, подними температуру.

— Как хотите, госпожа Лили, — с ухмылкой ответил Вальдемар и надел перчатки, чтобы манипулировать флягой. Он медленно встряхнул ее, наблюдая, как смесь приобретает фиолетовый оттенок.

— Лили?

— Ну, ты ведь называешь меня Валди, — заметил он. — Это делает нас равными. Но, мне больно, что ты дала мне прозвище, а Герману - нет.

Лилиан захихикала. — Как насчет Гермо?

— Пожалуйста… не… — умолял Герман, оторвавшись от своей книги. — Поздравляю… Вальдемар.

— С зельем или картиной? — спросил призыватель.

— Оба. — Герман взглянул на только что нарисованный портрет. Вальдемар нарисовал своего деда Пьера в преклонном возрасте, сидящим в кресле-качалке, которое он так любил. Старик улыбался зрителю, его слепые белые глаза и длинная борода делали его похожим на воплощение мудрости. Вальдемар подарил ему простую белую рубашку, бриджи и туфли на каблуке. — Она... хорошая. Цвета достаточно яркие... и ты пропитал пигменты кровью.

Герман зарекомендовал себя хорошим учителем, хотя и медлительным из-за дефекта речи. Теоретически, принцип пиктомантии был прост: художник смешивал свою кровь с краской, улавливал «сущность» объекта и затем устанавливал метафизическую связь между портретом и тем, что он изображал.

На практике недостаточно было запечатлеть форму цели. Нужно было уловить и дух тоже. Как и в обычной живописи, чтобы стать пиктомантом, требовалась подлинная художественная чувствительность. Кроме того, как колдовство, основанное на крови, пиктомантия могла воздействовать только на мертвых или живых существ. Неодушевленные предметы, такие, как, к примеру, камень, магии были недоступны.

Герман практиковал на растениях и животных, потому что уловить сущность более простых форм жизни было легче, чем человека. Помимо поощрения Вальдемара нарисовать ради эксперимента портрет его деда, троглодит попросил его потренироваться в качестве пробного запуска на местных летучих мышах-вампирах.

— Ты уверен, что я смогу захватить этим холстом эктоплазму? — спросил Вальдемар, ожидая, пока остынет его эликсир. — Я не хочу испортить процедуру. Я не могу это испортить.

— Все должно быть… хорошо, — заверил Герман. — Призраков и эктоплазму… легче связать, поскольку… поскольку они не прикреплены к телу. Ты также знаешь… своего деда больше, чем кто-либо… и у вас одна кровь. Твой портрет будет… идеальным вместилищем. Было бы труднее, если бы… у него было тело.

— Подожди, ты можешь вырвать чью-то душу портретом, пока он еще жив? — в ужасе спросила Лилиан.

— Да… и нет, — ответил Герман. — Пиктомантия может превратить портрет в… ловушку для души. Если цель умрет… душа переместится в портрет… независимо от расстояния.

— Это так же, как камень души? — Лилиан почесала щеку. — А что, если у нарисованного человека есть камень души? Или если он превратился в нежить?

— Портретная ловушка пиктоманта и камень души... вступят в конфликт, чтобы поймать душу. Это… соревнование магической силы между создателями… обоих устройств. То же самое, если... если душа цели превращается в голема... или тело нежити. Невозможно отделить душу от живого тела… пиктомантией.

— Но, ты все равно можешь заманить в ловушку чью-либо душу, не зная, когда он умрет. — Лилиан вздрогнула. — Не пойми неправильно, Гермо, но я рада, что вокруг больше не бегают пиктоманты.

Троглодит откашлялся. — Меня зовут… не Гермо.

— Отлично, теперь я буду называть тебя Не-Гермо, — игриво ответила Лилиан. Герман на мгновение посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом, а потом сдался. — Итак, Валди, с чего мы начнем? Выпьешь зелье сейчас или попробуешь свой эксперимент?

Похоже, она очень хотела увидеть и то, и другое. Вальдемар задумался, намеревается ли она в будущем выпить эликсир истинного зрения сама или ей нужно призвать свой собственный призрак. — Зелье, — объявил он. — Мне нужно больше опыта в пиктомантии, прежде чем я снова попытаюсь вызвать эктоплазму моего деда. В противном случае, эксперимент может провалиться.

— Хм? Почему это? — нахмурившись, спросила Лилиан. — Ирен дала тебе бракованные детали?

— Нет-нет, мой экто-уловитель идеален. — Вальдемар в ярости сжал кулаки. — Все дело в журнале, который испортили инквизиторы.

Это смутило Германа. — Это... мне кажется, он выглядит нормально.

— Текст в порядке, психический отпечаток - нет, — пояснил Вальдемар. — Я был в процессе объединения эктоплазмы моего деда, когда меня прервали рыцари. Процесс не мог закончиться и истощил часть оставшейся психической энергии.

— И... ты думаешь, что не можешь... вызвать его снова?

— Я думаю, что смогу, но он может быть поврежден. — Вальдемар не мог сказать многого, пока не попробовал заклинание, но он беспокоился, что очередная неудача может полностью разрушить эктоплазму. — Вот почему я хочу иметь идеальный портрет души, чтобы уловить психическое эхо, поскольку я боюсь, что в противном случае оно может исчезнуть.

— Это ужасно, — сочувственно сказала Лилиан. — Мы можем чем-нибудь помочь?

— Боюсь, что немного. Мне нужно написать самый лучший портрет.

— Говоря о портретах, я… — сказал Герман, прежде чем показать страницу своей книги Вальдемару. — Я провел исследование синего пигмента... для нашего проекта.

Наш проект? Вальдемар не мог не улыбнуться, читая. В тексте описывалось редкое растение под названием Колофриар; у экзотического цветка одновременно вырастало не более пяти лепестков, каждый из которых был окрашен в яркий синий оттенок. Хотя токсины растения в своем естественном состоянии были очень опасны, их можно было переработать во множество вещей, от снотворных до пигментов.

— Он растет только в… области Астафанос… среди его кристаллических экосистем, — пояснил Герман. — Цветок... мощный магический реагент.

— О, Астафанос! — восторженно улыбнулась Лилиан. — Я должна была пойти туда с леди Матильдой и Фриггой, собирать редкие ингредиенты. Мы могли бы пойти туда вместе!

— Я не могу покинуть институт, помнишь? — заметил Вальдемар, и выражение лица его друга сдулось. — Кроме того, не могла бы Ирен достать нам образец?

— Она могла бы, но… я не уверен, что они будут… — Герман некоторое время пытался подобрать правильное слово. — Того качества, которое нам нужно.

— Но, ты всегда можешь спросить у лорда Оча разрешения выйти на улицу, — предложила Лилиан Вальдемару. — Он может удовлетворить твою просьбу.

— Не стоит ничего просить, — признал Вальдемар. — Что касается желтого пигмента, я думаю, что лучше всего вызвать Коллектора. Его кровь золотая, и существо обладает способностью ограниченно влиять на пространство и время.

— Я… никогда не слышал о таком существе, — признался Герман.

— Коллекторы - это промежуточные Клиппоты, — пояснил Вальдемар. — Это - похожие на гигантских пауков сверхъестественные существа, способные замораживать людей во времени. Вот почему их называют Коллекторами, так как они любят собирать трофеи. Хотя я ни разу их не вызывал, но чем выше вы поднимаетесь в «иерархии» Клиппота, тем сильнее и умнее они становятся.

Грызуны были настолько жестокими, что с ними невозможно было взаимодействовать, и, обычно, они служили, поедая всех, кроме призывателя. Коллекторы были почти так же умны, как люди, но вдвое более злобные.

— Может быть, мы могли бы... убедить его отдать немного своей крови? — предложил Герман. — Нам есть что… предложить.

— Сомневаюсь, что он будет слушать. Коллекторы рождаются жадными и всегда хотят большего. Более могущественные Клиппоты торгуются за свои услуги заранее, до того, как они могут быть полностью связаны, и они обычно просят, чтобы после того, как их служба закончилась, их выпустили в нашу реальность. Придется по прибытии ранить зверя, а затем изгнать его домой.

— Знаешь, меня беспокоит, что ты так много знаешь о демонических существах, — призналась Лилиан. — Леди Матильда сказала мне, что призыв Клиппота был запрещен церковью. Она сказала, что, хотя элементалы, в основном, пассивны и обычно пытаются вернуться домой, Клиппоты активно пытаются остаться в нашем мире, чтобы устроить хаос.

— Это правда, — согласился Вальдемар. Призвать Клиппотов означает играть с огнем, и ни один призыватель никогда не был полностью от них застрахован. — Когда я не смог получить настоящее магическое образование, я пошел на Полуночный Рынок и сумел купить оккультные тексты. Самым сложным гримуаром вызова, который мне удалось достать, была неполная копия «Согласия миров». Но, там только глава о Клиппотах была исчерпывающей.

Вальдемар внезапно задумался, есть ли у лорда Оча доступ к полной копии. Колдун всегда возмущался, что он никогда не закончит свое образование.

— Я до сих пор не понимаю, почему ты так рискуешь ради портрета, — призналась Лилиан. — Может быть, потому, что у меня еще нет собственного страстного проекта, но... ты ведь можешь умереть, пытаясь.

— Помимо доказательства того, что мой дед не был сумасшедшим, я делаю это для всех, — ответил Вальдемар. — Я служу цели большей, чем я сам.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе нравится жить в темноте? Быть вынужденной воскрешать мертвых для удовлетворения наших основных потребностей? Противостоять Дерро и Доккару, быть зажатым между монстрами с поверхности и любыми существами, населяющими глубины мира? — Вальдемар взглянул на картину своего деда. — Мир, который он описал, был во многих отношениях намного ярче. Не было потолка над головой, еды было много, и хотя были войны, человечество не было заключено в каменную тюрьму.

— Это… благородная цель… — сказал Герман. Он не решался сказать что-то еще, но, наконец, нашел в себе смелость сделать это. — Я… делаю нечто подобное. Я... пытаюсь найти новую родину ... для своего народа.

— Ты ищешь мир для колонизации? — спросил Вальдемар. Это его удивило, поскольку троглодиты населяли пещеры Подземья задолго до того, как люди спустились с поверхности.

— Этот Домен... и другие... до людей были моим домом... до того, как люди нас вытеснили. — вздохнул Герман. — Даже сейчас нас… нас не терпят. Лорд Оч дал мне… разрешение учиться здесь, но… он является исключением. Наши виды... не могут сосуществовать.

— Но, мы сосуществуем прямо сейчас, — с оптимизмом отметила Лилиан. — Это не невозможно.

— Исключение… доказывающее правило… — ответил Герман. — Если бы я посетил другой Домен без маскировки… на меня смотрели бы, в лучшем случае, с недоверием… или побили камнями в худшем. Эта планета ... слишком мала для всех нас.

— Ты пессимист, — ответила Лилиан. — Конечно, у нас нет солнца над головой, но у нас есть магия и ресурсы для процветания! Нам просто нужно лучше управлять своим богатством, изменить мнение людей, и мы поладим.

— Ты добрая, Лилиан… но ты не понимаешь. Тебе никогда не приходилось… убегать от насилия.

Лилиан надула губы. — Что это должно значить?

— Что тебя слишком избаловали, — с усмешкой ответил Вальдемар.

— Я сейчас брошу это зелье в твое злобное лицо, — ответила Лилиан. — Я думаю, ты просто убегаешь, сделав лишь несколько лишних шагов. Было бы замечательно, если бы ты мог найти другой мир, но это не исправит этот. Если мы не решим наши проблемы здесь, мы перенесем их в другое место.

— Может, тогда тебе стоит попросить императрицу провести реформы, — невозмутимо сказал Вальдемар.

— Я сделаю это, Валди. — подмигнула ему Лилиан. — Но, пока я не соберу аудиторию, я тем временем буду поддерживать ваш проект.

— Спасибо. — Ее моральная поддержка и поддержка Германа для него очень много значили после стольких лет насмешек за его теории.

Так чувствовалась дружба? Если бы он знал, Вальдемар нашел бы такое намного раньше. Жалко, что он встретил этих людей только под игом лорда Оча.

http://tl.rulate.ru/book/63771/1737739