Готовый перевод Товарищ командир / Сила в числе: Глава 11. Эволюция способности

Сырая комната бункера встретила пробуждение прохладой. В лицо дунуло ледяным ветром подступающей зимы, до которой оставалась пара месяцев. И чем сильнее комната промораживала гуляющим ветром мое лицо, тем ярче становились ощущения тепла и странной тесноты.

Я покосился налево.

Глаза выцепили чью-то фигуру, кутавшуюся в полумраке. Присмотревшись, я обнаружил раскиданные по изголовью спальника серебрянные волосы, веером они расплывались вокруг головы, словно нимб божества.

— Ханако... Кхм. — Внимание привлекло напряжение ниже пояса.

«Пора вставать.»

Крепкие, но тонкие руки обвивали мою грудь и культю левой руки сквозь полураспахнутый спальник, из-за чего по коже расходились мурашки от нежных поглаживаний теплых ладоней Ханако. Ее левая нога как невзначай переплелась с моими ногами, те беспорядочными корнями уходили вдаль, за раскладушку. А когда пришло понимание, что белая майка и черные шортики разделяют меня и плавные изгибы миллиметрами ткани, зашевелились волосы. И не только на голове.

В глазах потемнело. Дрожащая рука уперлась в скрипнувшую кровать. Я облизнул пересохшие губы и перевалился через Ханако, только так можно подняться на ноги.

Когда я переваливался через девушку, цепляя ногой за край раскладушки, перекинутая и операвшаяся в алюминиевый остов рука дрогнула.

Внутри натянулись канаты. Я находился лицом к лицу со спящей девушкой. Ее дыхание щекотало мне нос, из-за чего я пытался отвернуться. Чтобы уже с большим усилием отводить взгляд от холмиков аккуратной груди.

«Если она проснется и увидит меня в такой позе, да еще с утренней проблемой... Боюсь, я не отделаюсь всего лишь рукой.» — Прикусив губу, я напряг мышцы ног. Правая уже стояла на полу, а вот левая заменяла отсутствующую верхнюю конечность и спасала меня от падения.

Когда раскладушка скрипнула от новой попытки встать, Ханако зажмурила глаза. На носу собрались складки, из-за чего девушка расцвела милотой. Губы бантиком манили для поцелуя.

Вязкая слюна прошла по горлу, пряча внутри нерешительность. Я наклонился ниже. Между нами оставалось расстояния с толщину альбомного листа, как... Мне приспичило в туалет.

«В такой момент..!» — Физиология дала пинка, а потому я оказался на ногах, подхватил синюю рубашку с окровавленными лохмотьями вместо левого рукава и выскочил наружу, встречая на пути округлившиеся глаза товарищей и раскрытые рты.

***

В то же время, пока Максим несся по важному поручению организма, Ханако буравила глазами потолок и мяла пальцами с отросшими ногтями край спальника.

— Сбежал. — Хмуро выдала она. — Значит, приступим к плану «Бэ».

В комнату заглянул Бородач, слышавший монолог.

— Что за план?

Военный инженер вздрогнул, увидев оскал «сержанта».

— Разумеется, свяжу и захвачу. А затем подниму знамя на своей территории.

Так Бородач и попятился деревянной походкой назад, а одноглазый Джек уже не так удивленно, как на Максима, смотрел за этим представлением.

Полицейский вздохнул:

— Цирк уехал... А нет, даже не приехал. Просто клоуны оказались быстрее.

И, насвистывая какую-то мелодию, приступил к готовке экзотического мяса импа.

***

Почему неудачи преследуют меня, куда бы я ни шел? Заслужил ли я это своей измененной судьбой или чей-то злой рок навис надо мной?

Ответ ускользал от моего «взгляда», поэтому я слепо зрел в небо, прикуривая сигарету. Сердцебиение плело нити дыма, дыхание прерывалось на высокие нити белесой дорожки, трактующей мне будущие взлеты и падения. На очередной мертвой петле я выдохнул тяжелое облако дыма, стелящееся по земле.

«И все же, я не так безнадежен. Пространственный карман!»

Ладонь обхватила нечто теплое и склизкое. По коже рванул ураган мурашек, когда это содрогнулось. Сердце примата — его я схватил в бою с импом, за счет чего и победил.

«Поверить не могу, что пространственный карман способен на боевое применение... А ведь никто и не думает о подобном образе использования, кидаясь огненными шарами и энергетическими снарядами.»

И в момент размышлений позабытая сигарета во рту ужалила подбородок раскаленным пеплом.

— Т-с-с-с! — Я вскочил, утирая обожженное лицо о левое плечо. — Хорошо, понятно.

«Пространственный карман!» — Сердце исчезает, как и задумки о его продаже. В ближайшее время будет не до торговли алхимическими реагентами. Зато сверкнул юный светлячок идеи. — «Пространственный карман... Если он вмещает сердце примата, то почему бы не вмещать и другие «предметы»?»

Я подошел к ближайшему дереву. Рука опустилась на шершавую твердую кору, бугорки и рытвины прощупали скользящие вниз пальцы. И вот, чувствуя странную уверенность, я поддался моменту:

«Пространственный карман!» — С дерева слезла большая часть коры. Зелено-белая кожа впервые увидела свет.

Раз первый эксперимент прошел с успехом, следовало двигаться вперед.

Грудь налилась металлом, точно тело обхватила незримая кираса. Стальная уверенность толкнула к действию.

«Пространственный карман!» — Блинчик ствола исчез с того места, где я его касался.

СКР-РАРХ! — Дерево сложилось вдвое, взрываясь шрапнелью веток!

Щепы полетели в лицо. Крона грозила изрешетить меня. Растянулись секунды в смоляные часы, за которые до головы дошло:

«Такая смерть? Серьезно?!»

Я бы и шага не успел ступить — падающее дерево загородило весь обзор, по носу бил запах влаги.

Члены сковало объятьями... безразличия. Потом из недр родилась вспышка гнева. И вот тогда прежняя уверенность дала знак!

«ПРОСТРАНСТВЕННЫЙ КАРМАН!»

Глаза перед самым ударом заметили, как по ладони прошлась воздушная дрожь, пространство между мной и деревом заходило в ряби. Внезапно количество падающих ветвей уменьшилось, а дальше — дело техники.

Тело закружилось вокруг оси, ноги зашаркали о траву. Два полуоборота в сторону: и я стоял метрах в двух от упавшей на землю верхней половины дерева. И, что сразу бросилось в глаза, крона потеряла три четвертых от ветвей.

— Хм?

Я обратился к подпространству, чтобы почувствовать заполненное до максимума хранилище. Измерение, выделенное под склад, ломилось от древесины. Был в этом и плюс: способность развивалась.

Как понять, откуда вести отсчет? Где брать точку, которая олицетворяет начало измерения? Ответ лежал у меня на ладони.

Обретшие давно изучают природу сверхспособностей. Если источник сил, называемый «пробуждением», и любая информация о нем лежит в свободном доступе в сети, то сама сила конкретного Обретшего, согласившегося на исследование, спрятана под семью замками. Так сверхлюди оберегают могущество и власть, с какими контролируют обычный люд. Ведь, узнай народ об особенностях хотя бы слабых Обретших Орденов, государству придется преступников не ловить, а убивать. Информация — все еще опасное оружие.

Только не вся информация оберегалась правительством и гильдиями, не каждый Обретший прятал истинные силы. И почти у каждого Обретшего есть простые родители, братья и сестры, а то и дети, могущие сболтнуть лишнего...

Дни, проведенные с Оксаной за тренировками, вызвали невольный вздох. Щеку защекотало, мазнув пальцами по ней я ощутил влагу на кончиках. Поваленный ствол приютил меня. Скула уперлась в кисть, я облокотился на колени.

Глаза бродили по неброским видам нашей базы. Когда разум опустел, а душу перестало резать заживо, я припомнил, как же Оксана развивала способности.

И что при этом чувствовала.

***

Ладань. Пять лет назад.

На строительной площадке новостройки, где не проводились работы уже несколько лет, над ямой с оголенным грунтом витал огненный шар. Обжигающее тепло лизало землю, дым от поверхности тянулся лепестками и нитями вверх, смываясь вездесущим северным ветром.

Максим смотрел за тем, как его сестра, стоящая на фоне недостроенной громады, гипнотизировала пылающий шар. Небольшой, с волейбольный мяч, он притягивал глаза. А как иначе? В нем же таилась мощь, какую человеку не добиться технологиями еще десятки, сотни лет. А способности — они досягаемы уже сейчас.

Оксана глянула на брата:

— Он увеличился.

— Да, а чего ты ожидала? Всякий труд заслуживает результатов. А результат ведет к прогрессу.

Оксана глубокомысленно взглянула на свое творение, когда Максим, похлопав по карманам белого пуховика, достал пачку сигарет. Безрезультатно окончились поиски зажигалки, на что парень окликнул сестру просительным хмыканьем.

— Курильщик. — Щелкнули девичьи пальцы, выжигая искру на папиросе. — Не боишься рака легких?

— Если честно, меня убьешь быстрее ты, чем рак. — Максим затянулся. — Не смотри так. То, чем мы с тобой занимаемся, опасно для жизни. Для моей уж точно.

Оксана сморщила носик, оправляя синюю куртку и клетчатую черную юбку. Где-то там под одеждой скрывалась форма новоиспеченной девятиклассницы, начинающей взрослую жизнь в старшей школе.

Полчаса на эксперименты, отведенные Максимом, прошли. Теперь начинался курс молодого Обретшего, как оба принялись называть тренировки Оксаны.

Девушка спряталась в стенах здания, где под холодным взором оледеневших стен переоделась в выкупленный братом бронекостюм. Ранее бывшая мотоциклетная форма красных оттенков оказалась великовата для Оксаны, но она нисколько не смущалась этим злополучным допущением. Как не смущал ее и шлем из черепа неведомой твари, которую местные охотники после победы распотрошили на полезные ресурсы.

Оксана показалась на свет, ступая подошвами высоких ботинок по промерзлому настилу. Голову закрывала вытянутая маска-шлем с подобием визоров, а на руках сидели рукавицы, предназначенные для работы в сталелитейном предприятии.

Или это были перчатки пожарных — Оксану нисколько не интересовало происхождение одежды.

Максим, сидящий на горе раскрытых ящиков и строительного мусора, с улыбкой поинтересовался:

— Крем использовала? — На раздраженное шипение и убегающий силуэт Оксаны парень рассмеялся. — Да ладно тебе. Подумаешь, кожа сморщиться от вышедшей влаги. Будешь как настоящая ведьма!

В новом облачении Оксана занималась разминкой. Целый час уходил на прогрев суставов и мышц, девушка бегала кругами, отжималась и приседала, сливая пот со лба по шее внутрь одежды. Под бронекостюмом напрягались рельефные мышцы, пока скромные по меркам спортсменов, но достаточно привлекательные для обывателя.

Бег и упражнения подошли к концу. Пришло время настоящих тренировок.

Максим, видя готовность сестры, достал смартфон из кармана куртки. Кроссовки пронесли загонщика над землей прямиком к очам сестры, где он быстрым движением пальцев вывел на экран план занятий.

— Огненные шары мы с тобой делать научились. Но только по одному за раз. Попробуем сделать больше.

— Что? — Глухой восклик встрепянул Максима. — Ты с ума сошел? Я едва поддерживаю один!

— Поэтому начни с двух, но маленьких. Крошечных. — Макс сложил два пальца щепотью. — У тебя же получится?

— Хм! Попробую.

Улыбка вылезла на лицо Максима. Брат поспешил к укрытию, когда сестра начала разогреваться в прямом смысле.

Оксана зажмурилась, как ей рекомендовали знакомые Обретшие. Знакомые пока только ей, не Максиму. Сознание нарисовало образы двух крохотных вспышек, чьи искры замирают и закольцовываются в круги. Казалось бы, довольно просто, но Оксана дрожа от напряжения пыталась закружить хотя бы один поток искр.

Первое кольцо сформировалось, Оксана почувствовала тепло над вытянутой рукой. Но что насчет второго? Почему не получается? Как же это? У нее не получается?! Почему?!

Нос фыркнул, пальцы свободной руки сжались в кулак. Оксана вливала весь накопленный гнев в точку, откуда появилась вспышка. Искр становилось больше. Тогда девушка влила больше эмоций, разжигая внутри ярость за происходящее с ней.

Искры потащились по темному пространству, формируя второй круг. Яркие пятна, ослепляющие в мысленной темноте воображаемое зрение, вращались, собирались воедино. И вот над другой рукой, в ладони, скопилось тепло.

Оксана с затаенным восторгом открыла глаза. Сияя улыбкой под шлемом, она крикнула:

— Я смогла!

Максим издали присмотрелся к крошечным шарикам пламени. Или плазмы. Или, возможно, всего лишь набранного из воздуха тепла. Парень ощущал, как пару минут назад его лицо облизывал пробирающий до костей мороз, а теперь по коже расходились приятные волны согревающего потока.

— Да, ты смогла. А теперь зажги третий шар.

До самого вечера Оксана пробовала зажигать больше шаров. Эмоции помогали в этом, они питали способности лучшим топливом, которое только могло быть у Обретшего. Так появился третий шар. И четвертый. За ним шел одиннадцатый. На двадцатом шарике Оксана взвыла.

— Больше не могу! Максим, я теряю контроль!

— Спокойней, медленно, по очереди развеивай огни.

Но как только Оксана дошла до развеивания девятого:

— Они вырываются! Осторожнее!

Крошечные, с горошину огоньки вспыхнули.

Темноту развеял свет взрыва.

БАХ! — Девять шаров выросли в огромные облака, полностью закрывшие Оксану.

Сердце Маска пропустило удар. Он ринулся вперед.

Рев огня закладывал уши. Пламя забиралось во все щели. Закрытые глаза слезились.

Макс рычал, сцепленные губы обжигало. Он пер, несмотря на горящие волосы. Он плевал на пылающую куртку. Макс просто шел вперед, чтобы спасти сестру.

Когда огонь взялся жечь легкие, изо рта Макса вылетел пронзительный крик. В следующий миг время застыло, как и воздух, словно замерший многовековой льдиной.

Холод кусался, терзал плоть пустотными иглами, сосущими тепло. Но он отступил. И тогда Максим увидел Оксану.

Сестра невредимая сжимала его плечи, удерживая Макса на ногах. На девушки не нашлось и единого следа от того урагана жара, который кружил здесь секунды назад. Только костяная маска свисала на ремнях.

Сквозь обожженные губы хрипнуло:

— Ты-ы... Ты цела?

Оксана с распахнутыми, шириной с блюдца, глазами смотрела на Максима. Тело местами обуглилось, кожа закоптилась, голова лишилась волос. Девушка едва сдерживала крик. А слыша, как тяжело брат дышит, сдерживая рыдания искала телефон, чтобы вызвать неотложку.

Скорая помощь забрала обоих с улицы рядом со стройплощадкой. Медики расспрашивали Оксану о произошедшем, но девушка не давала ответов.

На Ладань опускался вечер. Карета неотложки проносилась желтым пятном с мигающими огнями. Полумрак разрывала летящая стрела, оглашая улицы знакомым горожанам криком сирены. Скорая в короткий срок проехала от окраины столицы к централу, где Максима госпитализировали.

Дальнейшее расплывалось в тумане. Макс пришел в себя через трое суток — сказывалась работа Обретшего в больнице. Затем шло быстрое выздоровление, Максим выписался через неделю лежки в палате. А потом и вовсе приступил к работе.

Максим продолжал тренировки с Оксаной, он не боялся ее или силы, которой обладает сестра. Напротив, парень увлекся занятиями куда больше. Результат, показанный Оксаной, всколыхнул его костенеющий разум.

Максим будто слышал:

«Ты способен раскрыть ее потенциал. Ты больше не будешь серой массой. Стань человеком, зажегшим восходящую звезду.»

Это заставило Максима больше думать, что привело к расспросу сестры об ощущениях.

***

Главное в развитии способностей — эмоции.

Лицо скривилось в отвращении.

Эмоций хватало, но те ли они? Оксана чувствовала ярость и гнев, когда питала огонь, но какие шли ощущения, когда она спасала меня? Беспокойство? Страх? Вот проблема: я понятия не имею, как должны развиваться мои способности, зато догадываюсь, как обуздать пламя.

Рука смахнула влагу с лица. Я направился было в бункер, как глаза заметили двух незнакомцев.

Инженеры — их я распознаю сразу. Камуфлированная форма, «средние» бронежилеты, «СКАР-ы» и армейские каски. Оба мужчины, внешне практически неразличимы из-за натянутых на лицо масок. Даже рост глазу видится одинаковым, что только путает.

Если внешне инженеры казались одним человеком, то внутренне призванные бойцы выдавали себя. Один сильно нервничал, руки постоянно гуляли у ремня автомата, то и дело цепляя оружие. Второй неподвижно всматривался в меня, постепенно растрачивая нервозность.

Тот, кто поспокойней, ввинтил локоть в бок товарища.

— Эй, твою мать! Я же испугался! — Первый, за кем тут же закрепилось прозвище «Трус», замахнулся кулаком на Второго.

— Честь отдай. — Второй по стойке смирно распрямился жердью почти в два метра высотой, точно пытаясь возвыситься над всеми. Его я обозвал «Наглый».

Трус повторил за Наглым и так же выпрямился, прикладывая к голове ладонь. Когда они отдали честь, оба разрубили воздух перед собой, бросая руки по швам.

Впервые я почувствовал, что являюсь настоящим командиром. Грудь встала колесом, подбородок чуть не улетел вверх. С выдохом я избавился от наваждения, расслабляя закаменевшую спину.

— Звание?

Синхронно громыхнуло:

— Младший сержант... — мимо ушей пролетели их имена. Все равно они теперь Трус и Наглый.

— Замечательно. С обстановкой познакомились?

— Так точно.

— Спальные места получили?

— Так точно.

— Паек?

— Так точно!

— Бабу? — В разрезах балаклав округлились глаза. — Ой, извините, ошибся. Младшие сержанты? Баб не выдавать-с. Будете пока друг другу помогать, хе-хе...

Бойцы переглянулись, как они считали, незаметно, после чего в воздухе повис вопрос:

— Шутите, товарищ главнокомандующий?

— Да какие тут шутки? Мы в глубокой обороне, еды нет, боеприпасов нет. Из женщин у нас только... — Я оглянулся. —...Белобрысый шут. И тот, кажись, все.

— Все?

— Протух, товарищи, протух. Шутки не смешные. А вы, я надеюсь, меня посмешите. Не так ли?

— Никак не... Так точ... В смысле, есть. — Трус отвечал за двоих, запинаясь в словах.

Я хмыкнул.

— Тогда, хорошего дня. — И, почти развернувшись, бросил. — Да, не советую лезть к сержанту Такигучи.

Замолкли. Я чуть повернулся, дабы оценить выражения лиц инженеров. Их глаза так и говорили, что любопытство вот-вот выйдет наружу через все отверстия.

Наглый спросил:

— Я так понимаю, ваша территория?

«Хм, попался!»

На лицо выползла скорбь. Я припомнил, как один из пожилых загонщиков в Ладани постоянно хмурился и пустым взглядом зрел в глубины вселенной. И повторил.

Инженеры дрогнули, переводя внимание туда, куда падал мой взгляд. Там они увидели остатки руки.

С тяжелым вздохом я побрел в бункер, оставляя инженеров позади.

«Хорошо-то как. Жизнь налаживается!»

***

Четыре призванных копа обходили лес в поисках импов. Временный командующий, Ханако Такигучи приказала обследовать периметр, любого, кого патруль заметит, нужно убить. Потому бойцы не опускали оружия уже несколько часов, двигаясь в постоянной боеготовности.

Классическая четверка развернулась походным вариантом. Впереди идущий держал ствол карабина слева, и сам туда же посматривал. Следующий за нам коп увел оружие вправо, повторяя действия ведущего. Третий и четвертый действовали так же, один смотрел влево, крайний — вправо. Да и назад они поглядывали, прикрывая отряд.

Копы прошли почти десять километров. Вскоре круг с центром на базе должен замкнуться, потому мужчины и одна женщина чувствовали себя раскрепощенно. Дежурство заканчивалось, так почему бы не узнать друг о друге.

Разговор шел медленно и на низких тонах. Отряд не хотел привлекать лишнего внимания, потому общался шепотом. Так, переваливаясь по кочкам и спускаясь в низменности, копы прорезали дорогу по бурелому и валежнику, цепляя ветки растущих деревьев.

Через минуту разговора мерный щебет птиц смолк.

Лидер отряда поднял сжатый кулак:

— Внимание. — Он сел на колено. Карабин облизывал гряду из бурых стволов. — Что видите.

Группа коротко отчиталась о происходящем. Тут вне очереди влезла девушка:

— Я слышу звук двигателя.

Лидер прислушался.

— Машина? Тут не проехать автомобилю. Если это не очередной выверт этого странного мира.

— Лидер, звук может привлечь монстров.

Копы переглянулись. Руки крепче обхватили оружие.

— Не дрейфить, бойцы. Без приказа не действуем. Ты. — Лидер указал на ближайшего копа. — Двигайся в штаб, сообщи командующему. Остальные — затаиться и ждать.

Указанный полицейский двинулся к бункеру, где примерно находилась база, когда его товарищи прильнули к земле и взяли на прицел область, откуда рвал и метал двигатель.

***

Машина, какую проще назвать отжеванным драндулетом, ехала на трех колесах по роще, распугивая зверей. Живущие здесь кабаны и зайцы уносились прочь от странной «штуковины», беспокоящей лес. А твари пострашнее, наоборот, очень заинтересовались шумом.

Внутри убитой до безвозвратного состояния машины сидели двое. Водитель, пускающий слюни и смотрящий остекленевшими глазами вперед, и юная леди, занятая карманным зеркальцем.

Энни Сломова из «Мортема» игнорировала попутчика и дорогу, ведущую автомобиль косыми путями к цели девочки. Голову модницы занимали новые платья, какие она купит по возвращении с миссии. Ее фантазия рисовала горы денег, а с ними и благодарность шефа гильдии.

Энни улыбнулась:

«Аксель уже понял, что я не простушка. С такой женой, как я, ему не придется тянуть все в одиночку.» — Улыбка поувяла, а сама менталистка «Мортема» фыркнула. — «И почему он смотрит на эту Буденову?! Простолюдинка мелькает везде, но она всего лишь оболочка. Жалкая диванная обивка, в которой нет, кроме пуха и ваты, ничего!»

Растущий оскал дернулся на лице, когда машина скакнула на препятствии. Энни аж перекосило от кривизны рук у водителя.

— Веди ровнее. Вас совсем ничему не учат, тупые куклы?

Тот, кого звали «Молодым», не ответил. Бесполезное ничтожество, которое захватила Сломова в ходе операции, всего-то промычало в ответ, но это от спазмов напряженного, как горящая лампочка, организма, а не осмысленное хмыканье.

Верхняя губа Энни потянулась вверх. Посматривая на куклу сверху вниз, девушка смешивала ее с грязью. Мысленно.

Когда до цели оставалось всего полкилометра, машина встала. Транспорт натерпелся за последний час столько, сколько с ним не случалось и за десять лет. Из-под капота клубами валил дым, подвеска сыпала уцелевшие крохи на дерн, где металл, поеденный ржой, оставался на долгие столетия.

Через отсутствующую крышу выпорхнул бежевый силуэт. Энни Сломова легким движением перескочила непонятные железки, приземлилась наземь и отряхнула руки в белых перчатках.

— Что же, кукла, спасибо за помощь. Дальше я сама.

Коп, сидевший в машине, дергался в конвульсиях. Лицо покраснело, руки выгнуло в припадке. Когда Энни Сломова отошла подальше, подконтрольный человек посинел. Тогда девушка щелкнула пальцами. Шея копа хрустнула и сместилась в трех местах.

Лик Энни освещала улыбка, какую может дарить только очаровательный проказливый ребенок.

«От сломанного инструмента избавились, теперь разберемся с его изготовителем. Максим Буденов, я иду!»

Но Сломова прошла всего десять шагов, как перед ней появилось два человека.

Менталистка быстро отряхнулась и сделала реверанс:

— О, какая встреча! Разрешите представиться. Меня зовут Энни Сло...

— Заткнись. — Женский голос сбил с Энни настрой. Выполняя дыхательную гимнастику, девочка обманчиво весело посмотрела на говорившую. — Что ты с ним сделала?

Энни пару секунд оценивала девушку напротив. Белые волосы, армейская форма, золотистые глаза. Диковинка, за такую на ее исторической родине отдали бы немало денег. Впрочем, не внешность интересовала Сломову, а способности визави.

«Странно. Такое ощущение, что я вижу подавителя. Но это не он. Какое странное чувство.»

Сломову и незнакомку с напарником разделял десяток метров. Между ними образовывалась ровная площадка, достаточная для того, чтобы без опаски пробежать по ней. А из укрытий здесь росли кусты и обступившие крошечную полянку деревья.

Энни растянула губки. Замечательно.

Хорошее место, чтобы расстрелять одинокого противника из огнестрела. К сожалению для белобрысой дуры и ее напарника, носящего форму, как у убитой куклы, менталистка могла взять под контроль обоих уже сейчас.

Поэтому участница великой гильдии «Мортем» не спешила с атакой и ответила:

— Свернула шею. Я не люблю, когда люди мучаются. Даже куклы.

— Вот как. А почему же ты его не отпустила?

Энни прищурилась:

— Чтобы не оставлять за спиной врагов, разумеется.

Незнакомка кивнула:

— Зато пришла к ним в логово. Что же.

Сломова с подозрением уставилась на говорившую. Пусть девочка и могла расправиться с противником, в голосе белобрысой сквозила уверенность. Это напрягало.

Незнакомка всунула стоящему рядом копу свое оружие. Мужчина растерялся, но успел подхватить автомат. Затем девушка начала разминаться, руки и ноги тянулись в стороны, из присяда, в поворотах.

Энни нахмурилась. Что-то здесь было не так.

— Вы в порядке? Стоит ли беспокоиться за ваше ментальное здоровье?

Белобрысая не ответила, тело говорило за нее.

Фигура в камуфляже выпрямилась. Правая нога отбивала носком о землю, словно подбивая обувь.

Один, два, три. Незнакомка подпрыгнула на опорной ноге.

ХРЯСЬ! — Сломова отскочила на пять метров. Там, где она ранее стояла, трухой сыпалось дерево.

Менталистка тут же атаковала. Незримые щупы кинулись к белобрысой, однако ее разум был прочен, как гранит.

Энни закаменела лицом:

— Кто... Кто ты такая?

Существо, сократившее десять метров за долю секунды, прожгло Энни взглядом.

— Эта Ханако Такигучи возьмет тебя живьем.

И она вновь исчезла.

http://tl.rulate.ru/book/60603/1633391