Готовый перевод Stone Thrown into the Lake / Камень, брошенный в озеро: Глава 2.

Глава 2.

– Сестра? – так назвал её маленький мальчик.

Держа Аделу за руку своей маленькой ручкой, он словно пронзил её своим оружием. Круглые щёчки окрасил румянец, а трепещущие глаза с волнением смотрели на Аделу снизу вверх.

Этот ребёнок был единственным, кто отнёсся к Айвор Аделе как к человеку, а не к дневнику или сундуку с сокровищами, из плоти и крови такой же, как у него. Своей семье.

Лишь в этот момент Адела поняла, что может быть личностью. Она узнала, что может быть чьей-то семьёй. Она узнала, что у неё тоже есть семья.

В тот момент 10-летняя девочка ожила. Именно этот момент заставил её ожить. Голос, который назвал её сестрой и маленькая рука, осторожно протянутая к ней, тепло в похожих на виноградины глазах, когда он поднял взгляд.

Наконец, Адела осознала своё одиночество, и в то же время её одиночеству пришёл конец. С того самого дня ей никогда не было одиноко. Одиночество ощущается потому, что ты один. Но Адела больше не была одна. У неё был брат, которого она любила и который любил её.

Поэтому Адела могла делать всё, что требовалось для её младшего брата, для семьи, которая состояла из неё и её братика. Ей было всё равно, нахождение ли это в объятьях короля, у которого был сын старше неё, или же нужда изображать в него влюблённость.

Боль – это пустое чувство, о котором ты забудешь, если закроешь глаза.

Когда Адела закрывала глаза и предавалась мечтам, ей приходило в голову почётное имя, которое получал её брат, её семья. Одно это приводило девушку в восторг, и пусть даже её проклинали как злейшую злодейку, разрушившую королевство, она считала это просто милой забавой.

Любовь, верность, будущее и жизнь Аделы – всё это было лишь для Дюрана Крайг Зальцмии.

– Заткнись! – раздался громкий лязг.

Адела открыла глаза, оборвав пение и словно приходя в себя от сладкого сна при яростном звуке удара по металлу. Охранник, который швырнул стул в сторону железных прутьев, яростно смотрел на женщину и тяжело дышал:

– У тебя нет будущего! Ведьма, тебя разорвут на куски!

Адела подняла глаза на кричащего охранника, но взгляд её ничем не отличался от взгляда, которым она смотрела на лежащий на полу стул.

– Ты умрёшь завтра! Ты умрёшь самым ужасным образом!

Я знаю это.

– Твоим именем навсегда останется «Ведьма»! Ты – пятно на репутации своей семьи, худшая женщина в стране и ведьма, которая убила бесчисленное количество людей, выпив их кровь! Что тебе так нравится в этой песне? О чём ты поёшь?!

Это я тоже знаю.

Разве я не планировала и не действовала специально для этого?

– Даже ад не примет твою душу!

Адела рассмеялась.

– Надеюсь, что так и будет, – проклятие, произнесённое охранником, было похоже на комплимент в её адрес.

Все так думают.

Но мой дорогой Дюран знает меня.

Чего только ни сделала его сестра, чтобы поднять имя Зальцмии, какой благородной жертвой на самом деле является мой блуд в этом мире и насколько заслуживали смерти все умершие от моих рук.

И моя душа никуда не попадёт: ни в рай, ни в ад, а навсегда останется рядом со своим любимым братом.

– Сумасшедшая женщина! – охранник, устав от своей вспышки ярости, не преминул напоследок обругать её.

Адела, которая за последние несколько дней привыкла слышать столь вульгарные слова, продолжала улыбаться. Охранник стиснул зубы.

Раз так, я сделаю что-нибудь, чтобы заставить эту улыбку полностью исчезнуть, – он взял ключи от камеры.

Раздался громкий звук перебора ключей. Но в этот момент загремела, открываясь, входная дверь.

– Почему в тюрьме так шумно?

Свет свечей, зажжённых на стене, потускнел, когда в тюрьму вошёл мужчина. Айвор поняла это первой, прежде чем охранник смог распознать, чей это был голос.

Чуть потускневшие светлые волосы и насыщенные фиолетовые глаза не помешали ей узнать его. Точно так же, как слуга узнаёт своего хозяина, а мать узнаёт своего ребёнка, так и Адела узнала его.

– Дюран, Дюран Крайг, моя роса, – прошептала она, словно ветерок в весенний день.

– Что ты собрался сделать? – спросил Дюран у охранника. Его голос звучал сухо, идеально вписываясь в атмосферу каменной тюрьмы.

Охранник пришёл в себя.

Что я собрался сделать?

Точно. Должно быть, я на какое-то время сошёл с ума.

Что, чёрт возьми, я пытался сделать?

Дюран отмахнулся, как только охранник попытался оправдаться, что во всём виновата ведьма:

– Убирайся. Мне нужно сказать кое-что грешнице.

Охранник ушёл с унылым выражением лица. Увидев, что Дюран тяжёлыми шагами приближается к решётке, Адела быстро встала и тоже подошла к ней.

Ведь это было лицо её младшего брата, которого она увидела спустя год. В тот день, когда Дюран занял своё место в королевском дворце, ни она, ни он, будучи занятыми настолько, что не было ни одной свободной минуты, не могли видеться друг с другом.

– Дай мне увидеть твоё лицо, Дю. Мой любимый брат.

Как твои дела?

Ты ранен?

Эта старшая сестра… – Адела протянула руку к Дюрану, который сделал шаг вперёд и остановился. Полоска света осветила белую женскую руку без каких-либо украшений.

Дюран скрылся в этой тени, словно за щитом, а свет на руке Аделы был подобен изящному украшению. Из-за этого она не могла видеть его лица, но верила, что он был так же счастлив и рад, как и она.

Да, только мой младший брат может всё понять. Всё. Как я люблю его, – Адела действительно так считала. Поэтому, когда её рука оказалась вот так вытянута, она даже не могла сказать, что происходило.

*****

– … Дю? – Адела произносила его имя, как сладкую песню. Её голос звучал вопросительно, стремясь понять, что произошло.

Дюран отступил на шаг в сторону. Только тогда свет со стены полностью осветил его. Лишь в этот момент женщине удалось разглядеть лицо брата. Искажённое лицо.

– Стоит ли твоя жизнь того? – спросил Дюран. – Ты собираешься держаться за своего сводного брата, которого всю жизнь презирала за вульгарность?

Адела всё ещё ничего не понимала. Она не могла понять, в чём дело и почему он спрашивает её об этом. Женщина не понимала даже смысла этого вопроса. Болезненный, обиженный и отвратительно царапающий голос падал на её голову слово за словом.

– Роса.

– Айвор Адела, с каких пор ты называешь меня так? – зарычал Дюран.

Адела вновь удивлённо протянула руку, но в этот раз та была отброшена. По тыльной стороне её ладони ударили так сильно, что раздался звук хлопка.

Адела смотрела на Дюрана, не в силах даже подумать о том, чтобы погладить ноющую от боли руку.

– Дю, что с тобой не так?

Это твоя сестра.

Я здесь, верно?

Сегодня счастливый день, так почему ты хмуришься?

Но её брат, которого Адела нежно любила, острым ножом врезался в её мысли:

– Я никогда ранее не испытывал к тебе ненависти, ни на мгновение. Но из-за тебя я был несчастен всю свою жизнь.

Адела не могла осознать, что она услышала:

– Я сделала тебя несчастным?

Несчастным, – это было слово, которое буквально разрушило её мир.

Ты не любишь меня? – глупо подумала женщина.

Ты ненавидишь меня?

Меня?

Я делала тебя несчастным?

– Я убью тебя, как только взойдёт солнце и разорву эту проклятую связь! – сказал ей Дюран.

Аделе казалось, что под её ногами разверзлась земля. Сине-фиолетовые глаза, которые напоминали ей виноград, дрожали, словно языки пламени.

В них была искренняя ненависть.

Адела пошатнулась, хватаясь за решётку и опускаясь на колени.

Этого не может быть, не может быть.

Так не должно было быть.

До сих пор я никогда не сомневалась, что мы понимаем друг друга.

– Даже если я не отвечал на письма, которые ты отправляла из столицы, когда я был юн, поверь, на самом деле всё было в порядке.

Я верила в это, пусть даже он не отвечал на письма, которые я отправляла, работая над планом, или даже когда мы обменивались холодными взглядами друг с другом каждый раз, как оказывались рядом с замком.

Точно так же, как я любила его больше всего на свете, я верила, что он делает то же самое, и что Дюран, конечно, знает, что я невероятно сильно люблю его.

К тому же…

– Дю?

Мужчина рассмеялся над собой, услышав это имя:

– Не думал, что ты так назовёшь меня.

За смехом следовала ненависть.

– Насколько я помню, ты никогда не была ласкова со мной, так благодаря этому таланту ты сделала это с королевством? А я и не знал, что ты умеешь говорить таким голосом. Ты действительно заслуживаешь того, чтобы зваться Ведьмой, околдовавшей Короля. Сейчас я признаю это.

Адела слушала слова Дюрана, наполненные ненавистью и не могла понять, что он говорит.

Вполне естественно, что я не могла быть нежна с тобой. Разве мы не должны были выглядеть врагами? Я думала, что он тоже осознаёт это.

Нет, осознавать это – вполне естественно.

– Дорогой… младший брат? – выдохнул Дюран голосом, звучащим так, словно кто-то сжимал его лёгкие. – Произносишь это устами, которые шептали Королю возложить мою голову на серебряный поднос, возмущаясь потерей имени Зальцмии?!

Адела даже не могла ответить, лишь качала головой.

Нет, это не так. Всё это было притворством. Мир был сценой, на которой следовало обманывать, не давая обмануть себя. Разве я не всегда писала ему? Снова и снова, вкладывая в каждую букву своё сердце. И разве он иногда не отвечал?

– Ты дарил мне цветы, – в отчаянии произнесла Адела.

Цветы, которые иногда приходили после отправленных мной писем, были источником, позволявшим мне жить. Всё моё счастье шло от них. Вся моя вера была собрана в тонких лепестках.

Каждый цветок был засушен, и ни одно из сокровищ не пропало, но я не смогла забрать их с собой, когда отправилась умирать.

– Цветы? – лицо Дюрана исказилось.

Это было то, что Адела не могла вынести, и боль вновь пронзила её.

– Что за чушь? Когда это мы с тобой обменивались цветами? – мгновенно отринул эту мысль мужчина.

Мечты, счастье и вера Айвор Аделы были разбиты этими слова.

Несколько мгновений она действительно не могла говорить.

– Дю, письма, которые я посылала тебе…

Дюран Крайг стиснул зубы и снова опроверг её слова:

– Я никогда не получал от тебя писем.

Невозможно, этого не может быть, – невольно Адела покачала головой.

Мои горничные говорили, что они доставляли письма до самой Зальцмии.

– …мои отец и брат, а также самая порочная женщина в мире, которая с радостью пыталась убить меня. Неужели моя жизнь – пустая трата времени? Ты умрёшь завтра, я уверен, что смогу привести приговор в исполнение, – холодно сказал Дюран, поворачиваясь к старшей сестре спиной.

– Не уходи, Дюран!

– Дюран!

– Дю! – в отчаянии кричала женщина. – Это не так. Не думай, что твоя жизнь пустая трата времени! Роса! Не уходи, ты, пожалуйста!..

Не понимаешь!

Дюран на мгновение остановился, но все же ушёл, так и не оглянувшись. Адела осталась в тюрьме одна.

Её дыхание участилось, а жизнь казалась разбитой и осыпалась, словно высохшие лепестки, которые она оставила позади.

Он должен был остановиться и дослушать. Он должен был понять, для кого предназначена моя жизнь и ради чего я жила. Он должен был понять причину всего, что я сделала, потому что я вложила в это всё своё сердце и чувства.

– Ты единственный… – растерянно пробормотала Адела.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/53726/2275907