Готовый перевод Варлорд. Темный пакт. / Варлорд!: Глава 6

— Добгый день, меня зовут Моисей Яковлевич, и сегодня я напгавлю все усилия на то, чтобы помогать вам в гешении наличных пгоблем, — бодро представился молодой человек лет двадцати пяти, вид которого на несколько мгновений ввел меня в ступор.

Передо мной сейчас стоял самый настоящий еврей-ордодокс: черный костюм, белоснежная рубашка без галстука застегнутая до последней пуговицы, широкополая черная шляпа, из-под которой выбивались вьющиеся ярко-рыжие, свисающие до середины жидковатой бороды пейсы.

За плечом столь неожиданно выглядящего визитера маячил совсем уж молодой спутник точь-в-точь таком же обличии, только волосы его были не огненно-рыжими, а светлыми, пшеничными. Кроме того у него не было бороды, зато он гордо нес на носу массивные очки в роговой оправе.

Выждав несколько секунд, заметив мое удивление и дав время прийти в себя, визитер взглядом показал мне вглубь комнаты, непрозрачно намекая, что неплохо бы пригласить гостей войти.

— Вы из какой конторы? — поинтересовался я для проформы.

— Фгидман Моисей Яковлевич, адвокатское бюго Лазег-гзсен и Лазег-гсен, к вашим услугам.

— Прошу, — приоткрыл я дверь чуть шире. Порывисто кивнув, так что длинные завитые пейсы качнулись, Фридман вошел. Одной рукой при этом он придержал полы пиджака, а второй поднял впереди себя внушительных размеров хромированный кейс.

Следом за Фридманом прошел его спутник с пшеничными волосами, и совершенно не обращая на меня внимания, направился в другую комнату апартаментов. Чувствовал он себя по ощущениям совершенно как дома. Выглянув в проем, я убедился в этом: молодой человек уже сбросил пиджак, включил голо-экран и раскрыл свой небольшой чемодан, доставая игровой джойстик и разбираясь с проводом нейрошунта.

Меня вдруг догнала зудящая мысль, и я глянул в спину своего сегодняшнего неожиданного проводника.

— Моисей Яковлевич!

— Да, Агтуг Сег-геевич? — не утрудился тот даже взглянуть на меня, возложив на стол свой массивный кейс.

— Сегодня же суббота.

— Вы таки хотите сказать, что мне сегодня даже нельзя обгывать туалетную бумагу по пегфогации, занимаясь делами? — понимающе усмехнулся Моисей Яковлевич.

Про туалетную бумагу я не знал, но о запрете на работу в субботу в общем и хотел сказать, поэтому просто кивнул.

— Не пегеживайте, в адвокатском бюго Лазег-гсен и Лазег-гсен всегда… — Фридман сделал паузу, показав пальцем в потолок и убедительно добавил, — всегда все под контголем. После юрист блеснул белоснежной улыбкой и широким жестом фокусника распахнул свой кейс, доставая оттуда предметы одежды.

Наблюдая, как костюм, туфли, шляпа с париком и даже массивные роговые очки выкладываются на стол, я понял все. Желая убедиться в догадке, вновь заглянул в проем двери в соседнюю комнату. Бессловесный спутник Фридмана уже вольготно развалился на кресле. На диване поодаль вались небрежно брошенные пиджак, шляпа с париком и очки с накладным носом, а сам преобразившийся юноша уже был в широкой каске-сфере дополненной реальности, в руках держал джойстик, а на голо-экране перед ним горел объемный логотип игры «Мир Боевых Роботов».

— Пгошу, Агтуг Сег-геевич, — отвлекая, показал мне на одежду Фридман.

Интересно, он также только в маске хасида-ортодокса, как и спутник? А специфический говор такой же камуфляж как пейсы, или на самом деле Фридман так разговаривает? — думал я, переодеваясь.

Костюм подошел идеально. Не очень привычно было лишь без галстука в застегнутой до горла рубашке. Рука то и дело машинально тянулась к верхней пуговице, расстегнуть. Со шляпой и париком мне помог Фридман — маскировочные накладки были явно не из простого силикона, и прилипнув к коже стали от нее почти неотличимы.

Закончив мое преображение и оценив результат, молодой юрист жестом предложил последовать на выход, куда мы и двинулись. В больших тяжелых очках было очень непривычно, качающиеся на ветру пейсы неприятно щекотали щеки, кожа под накладками зудела, но я стоически терпел. Тем более идти оказалось не так далеко — по словам юриста-проводника, не более трех кварталов.

Внимания со спутником, несмотря на экзальтированные, на мой взгляд наряды, мы совсем не привлекали. Кроме нас, я увидел еще нескольких человек в похожей одежде. Наткнувшись взглядом уже на третьего встреченного ортодокса, я обратился к памяти Олега и вдруг полностью осознал, в чем дело.

Здесь, в этом мире, не было Второй мировой. И последствия этой не случившийся трагедии мирового масштаба во многом кардинально изменили окружающую действительность. Вернее, изменили для меня — а для местных обитателей наоборот, все осталось по-прежнему.

Кроме памяти Олега, у меня с собой был привнесенный из дома багаж знаний о местах, где сейчас нахожусь, пусть и несколько поверхностных. Но благодаря этим знаниям, осматриваясь вокруг я сравнивал этот мир и свой, уже хорошо представляя подноготную увиденного.

В начале двадцатого века в исторических пределах Галицко-Волынского княжества, или еще шире, Полесья — территорий на границах современных и привычных мне Польши, Белоруссии, Украины и России, во многих небольших городах доля еврейского населения была весьма значительна. Иногда превышая и половину от общего количества, как в Кобрине или допустим в российском Невеле — историей которого я как раз интересовался дома. И состав населения в подобных городках этого мира кардинально не менялся после немецкой оккупации и этнических чисток, как это было в знакомом мне прошлом со Второй мировой.

В этом мире, как и моем, в Первую мировую Кобрин был оставлен российскими войсками, и его также заняли части кайзеровской армия. Вот только потом история — с началом стран Антанты войны на уничтожение одаренных, пошла по другому сценарию, а сама галицко-волынская территория на долгие годы стала одним из основных полей ожесточенных битв.

Царство Польское Российская Империя, позже превратившаяся в Конфедерацию, по итогам Первой мировой потеряла, как и Волынь. Бывшие территории Гродненской губернии, в границах которой раньше находился Кобрин, сейчас являлись в большинстве вольными княжествами Российской Конфедерации.

Сам же город Кобрин в затянувшейся здесь Первой мировой стал важным опорным пунктом кайзеровской армии, и по итогам войны, или Войны, как называли ее в этом мире, в Российскую Конфедерацию не вернулся, приобретя статус полиса и получив от ООН Новое Магдебургское право. Вот только после этого городской совет почти сразу вполне официально для защиты города и горожан нанял на службу войска рейхсхеера — Германской императорской армии.

Численность немецких войск в городе была совсем небольшая, не больше двух рот, но даже по ходу небольшой прогулки по чистым улочкам города несколько серых мундиров кайзеровской армии я заметил. Но настоящий разрыв шаблона у меня произошел, когда мы с Моисеем, в нашем кричащем облачении евреев-ортодоксов прошли мимо штаба гарнизона, прямо под знаменем с черным крестом и вышитым девизом. А девиз в кайзеровской армии здесь сохранился с начала двадцатого века, и по-прежнему звучал как «Gott mit uns».

У Русской императорской армии, кстати, на полковых знаменах девиз «Съ нами Богъ» также до сих пор повсеместно присутствовал — кроме, конечно, частей из нехристианских народов, таких как знаменитая Дикая дивизия. Такая вот удивительная петля во времени и пространстве, заметная в этом мире только мне.

Пока думал о завихрениях пространственно-временного континуума, в памяти всплывали все новые знания Олега, постепенно дополняя картину. Вольный город Кобрин, с охраняющими его интересы войсками рейхсхеера, был анклавом Евросоюза здесь в Полесье, на стыке интересов Речи Посполитой и Российской Конфедерации. И, конечно же, корпораций.

Волынский протекторат, как и Вольные княжества Конфедерации, были территориями, где традиционно вольготно себя чувствовал Торговый союз — он же корпорация Ганза. Но Кобрин выделялся анклавом и здесь — в городском совете уже второй десяток лет большинство было не за ставленниками Ганзы, а из сторонников средиземноморских торговых республик. И прямо напротив здания городской управы расположилось посольство Флорентийского герцогства, с красующейся на фасаде алой лилией на белом щите. Кроме всего этого, Кобрин еще в середине двадцатого века стал базой сразу нескольких авторитетных русских и европейских частных военных компаний. Сюда, как и во французский Обань, со всей Европы прибывали наемники, желающие найти хорошие деньги, а иногда и новую личность взамен на готовность проливать свою кровь за чужие интересы.

Казалось, в Кобрине собралось воедино столько взаимоисключающих интересов, что город вот-вот должен исчезнуть во вспышке очищающего пламени. Но этого не происходило, и даже более того — чистый и уютный городок с прекрасно сохранившейся исторической застройкой был тихим островком спокойствия. Здесь спокойно себя чувствовали местные жители, а евреи-ортодоксы в традиционных нарядах невозмутимо гуляли под немецкими знаменами с черным крестом.

Я уже видел не первого, и даже не десятого встречного хасида, даже немного удивляясь насколько их вокруг много. Но разгадку подсказал сплав из обрывочных знаний памяти Олега, эха запомнившейся емкой фразы, мельком услышанной в чужом разговоре на вокзале Царицына пару недель назад, и собственная логика.

Носить пейсы в России запретил еще император Николай I, и этот запрет никто не думал отменять; в Речи Посполитой хасидов вовсе не привечали, так что коммуны евреев-ортодоксов в Восточной Европе, предполагаю, обитали в вольных городах по типу Кобрина.

Хасидов в традиционных одеждах вскоре вокруг стало совсем много. Причина оказалась проста — ведущий меня Моисей уверенно зашел в синагогу. Когда я следом за ним прошел через невысокие двери, Фридман уверенно увлек меня в сторону, в служебные помещения, где мы не задерживаясь спустились в подвал.

Плохо освещенные коридоры, полудюжина дверей — замки которых были настроены на биометрию, лестница уже вверх, и мы вдруг оказались в пустынных коридорах офисно-делового центра. Пройдя еще совсем немного, Моисей Яковлевич остановился у одной из дверей, приложил к замку ладонь и приглашающим жестом показал мне заходить.

Шагнув через порог, я оказался во вполне обустроенной переговорной. По стенам диваны, поодаль стол с напитками и легкими закусками, кулер с водой. В середине помещения большой круглый стол с несколькими тонкими проекциями мониторов, в самом центре столешницы объемный схематичный план «Ямы». На фоне светло-голубых линий проекции молла ярко выделялись красные фигурки охранников, и желто-оранжевые обозначения обычного для воскресной ночи скопления посетителей, выполненных в стиле теплых пятен биомассы.

За столом сидело четверо человек, которые на нас с Фридманом даже внимания не обратили. Судя по виду, они замолчали едва открылась дверь и сейчас просто ожидали.

Двое из присутствующих были смуглыми индианками. Лица явно скорректированы хирургом — идеально пропорциональные и красивые. Только вот привлекательности никакой — повадки и сама аура настораживает, не привлекает.

О том, что девушки индианки я догадался потому, что у обеих на лбу нарисовано по традиционной для индусов точке в виде багряной капельки. Метки поблескивали отсветом — или глянец краски, или даже магия присутствует.

Третьим наемником являлся гибкий черный парень с короткими, крашенными в белый цвет волосами, ярко контрастирующей с густой темнотой его кожи. Он сидел, едва-едва покачиваясь словно в такт одному ему слышной мелодии. Показалось даже, что чернокожий парень вот-вот готов сорваться с места, чтобы отправиться на танцпол.

И обе индианки, и танцор — как я его про себя окрестил, были в тактической одежде. Предназначенной для обычного, повседневного ношения, но выполненной близко к военизированному стилю, а также с большим количеством дополнительных функций. Хоть в кафе, хоть на спецоперацию в городских кварталах или джунглях, в общем.

Подобная одежда являлась неофициальной формой как сотрудников ЧВК, так и обычных наемников. Только наемники из ЧВК как правило имели на одежде опознавательные знаки, у этих же троих ничего подобного не было — ленты липучек на плечах и нашивках карманов на груди пустые. Зато всех троих объединяли невольно притягивающие взгляд импланты: и у индианок, и у чернокожего танцора на лицах выделялись желтые глаза с вертикальными змеиными зрачками.

— Агтуг Сег-геевич, вы пегеоденетесь для пегеговогов, или вам так комфогтно? — оторвал меня от заинтересованного разглядывания троицы наемников Фридман. Оглянувшись, я его сначала даже не узнал — шляпа с пейсами и бородой исчезла, верхняя пуговица рубашки расстегнута, а передо мною теперь стоял обычный молодой юрист. Пусть и с неистребимым, как понимаю, специфическим выговором.

— Переоденусь, — кивнул я, невольно тряхнув пейсами.

Фридман согласно кивнул, и в его руках появилось два плоских пакетика. Юрист хлопнул по каждому и встряхнул, а я понял, что это охлаждающие гипотермичные пакеты, какие в аптечках первой помощи есть.

Преобразившийся Фридман между тем приложил ставшие ледяными пакеты мне к лицу. Несколько секунд, и я ощутил, как пластами сходит маскировочная кожа со скул и носа, изменившая до неузнаваемости мое лицо.

Сняв шляпу с пейсами и отслоившейся кожей, я по примеру юриста расстегнул пуговицу на рубашке и присел за стол, напротив Андре. Именно он был четвертым участником совещания. Фридман к нам за столом присоединяться не стал, судя по звуку решив приготовить себе кофе.

— Яма, — без предисловий начал Андре, показывая на объемный план-схему бывшего торгового молла. — Апартаменты Миллера, — увеличил он масштаб, и теперь я смотрел на уровень здания, даже в схематическом отображении узнавая памятный коридор и кабинет. За которым, как теперь видел на план-схеме, расположился целый этаж с садом, бассейном, спальнями, тренажерным залом и прочими многочисленными помещения типа гардероба размером с две моих квартиры в прошлом мире.

— Ты крылом владеешь? — поинтересовался Андре.

«Крылом?» — едва не переспросил я, но сдержался. Пора окончательно привыкать сначала думать, и только потом говорить. Статус обязывает.

Секунда раздумья, и память Олега подсказала ответ — под «крылом» подразумевалась система десантирования, являющаяся симбиозом вингсьюта и реактивного ранца. Парашюты в этом мире в войсках не использовали — пара повелителей воздушной стихии, даже относительно невысокого ранга, успешно могли противодействовать хоть целой бригаде, десантирующийся на парашютах. Здесь новый мир, новые вызовы, новые решения — окончательно «вспомнил» я конструкцию, позволяющую местным десантникам в буквальном смысле падать с неба.

— Только в теории, — отвечая на вопрос Андре, отрицательно покачал я головой. В виртуальной реальности Олег прыгал с крылом несколько раз, и почти все успешно. Вот только в том, что в реальности я готов уверенно повторить подобное, еще и на враждебной территории, я сомневался.

— Так и предполагал, — кивнул Андре, — я прогнал задачу через процедурный генератор без учета твоего владения крылом.

Процедурный генератор — это штабной компьютер, с помощью которого проводится планирование операций, вспомнил я памятью Олега. И следом вспомнил о соблюдении элементарных норм информационной безопасности, но Андре опередил:

— Портативный, расслабься, — показал он на матовый кейс под столом, из которого как раз и выходил кабель к проектору на столе, над которым и светился план Ямы.

— Процедурный генератор портативный, поэтому вычислительные мощности не поражают, но других нет, — пожал плечами Андре. — Итак, вводные по задаче: устранение Мюллера, твое в этом непосредственное участие. Вариант успешного выполнения… — Андре сделал небольшую паузу и пробежался пальцами по виртуальной клавиатуре перед собой, выводя на всеобщее обозрение расчет результата: — Шестьдесят три процента.

На фоне проекции «Ямы» появилось несколько столбцов графика с иконками-пояснениями. Подобный интерфейс с символами я видел впервые, но он был интуитивно понятен: зеленый значок обозначавший успех, оранжевые и красные с обнаружением и стрельбой. Варианта полной неудачи, кстати, не было, но из пяти иконок участников в случае любого срыва две с восьмипроцентной вероятностью превращались в черные черепки.

— Операция предполагает в противники не одаренных, и не других наемников, а всего лишь криминальные элементы протектора, пусть и Волынского. При этом, учитывая твое непосредственное участие, предполагаемый процент успеха слишком низок. С такой вводной никто из опытных наемников за подобную работу не возьмется, хорошие специалисты дорожат своей репутацией, — ровным голосом произнес Андре, глядя мне в глаза.

Я коротко стрельнул взглядом в сторону индианок, а после снова посмотрел на Андре, словно спрашивая: «Эти вот, со змеиными глазами, значит неопытные?»

— Познакомься, — чуть качнул головой Андре. — Ира, Ада и Элимелех, можно просто Эль.

Индианки поочередно кивнули. Та, что помоложе, оказалась Ирой, вторая Адой. Чернокожий на меня даже не глянул, так и подергиваясь в такт звучащей только у него голове ритму.

— Ира, Ада и Эль опытные воины, обладающие серьезной репутацией, — ответил на мой невысказанный вопрос Андре. — Может быть, при условии повышения цены они и взялись бы за выполнение операции, но не в этот раз.

— Почему не в это раз? — поинтересовался я.

— Потому что в этот раз я координатор операции, и не готов идти на подобный необоснованный риск.

— Еще варианты?

— Если действовать без твоего непосредственного участия, устранить объект совсем несложно. Смотри, — показал Андре на проекцию, — Ира и Ада десантируются на крышу Ямы, вот сюда, через вентиляцию проникают в апартаменты Мюллера и выполняют задачу. Эль осуществляет информационное прикрытие, — пояснил Андре в ответ на мой короткий взгляд. — Но тебе, насколько понимаю, желателен факт освещения того, что смерть Мюллера — это наказание. Так?

— В общем да, — осторожно кивнул я, потому что на Мюллера у меня были еще планы, кроме банальной мести.

— Я видел твое выступление на смертельном матче в «Колледже», и вчера вечером более полно разузнал о роли Мюллера в твоей истории. В том числе о роли Мюллера во время первой эвакуации, когда ты был под маской Олега Ковальского.

Вот оно как — мысленно хмыкнул я. «Маска Олега Ковальского и первая эвакуация» явно информация из-под грифа «секретно». И на фоне услышанного мои догадки о том, что Андре наемник именно под эгидой императорских служб, приобретали все более серьезный вес. Если Андре вообще наемник. Хотя в том, что он сотрудник, я все же сомневаюсь. Привлеченный оперативный работник с высоким допуском — подобный статус выглядит реальнее, особенно учитывая его корыстный интерес в том, чтобы срубить с меня гонорар за Мюллера.

Кстати, озвученная им цена наверняка завышена, но выбора у меня нет. Я как студент британского «золотого треугольника» который вынужден покупать дорожку кокоса по цене грамма только потому, что знаю лишь местного дилера из «своих» золотых мальчиков, а на улицу в поисках более дешевого товара выходить не вариант. Положение в обществе не позволяет. При мысли об этом у меня вдруг мелькнула еще одна безумная идея, но я вновь отложил ее в сторону, концентрируясь на происходящем.

— Ты знаешь, кто такие варлорды? — неожиданно поинтересовался Андре.

— Если только догадки в общих чертах, — после некоторой паузы ответил я, потому что в памяти Олега ничего по этому поводу не было, а мои знания из другого мира вряд ли полностью соответствуют окружающей действительности.

— В Конфедерации и Старой Европе варлордов практически не было, а само понятие не очень известно. Варлорды активно действовали с сороковых по семидесятые, в большинстве на территории британских колоний. Варлорд — это полевой командир, часто невысокородный аристо, возглавляющий свободный отряд контрактных наемников или присягнувших ему лично воинов.

Именно с помощью отрядов варлордов Британия в прошлом веке активно действовала в Афганистане, Индии и Пакистане, Испания в Латинской Америке, а французы пробовали в Индокитае, правда без особо успеха. В восьмидесятые годы, со стремительным усилением национальных кланов, число варлордов значительно сократилось — весь мир уже поделили, и сейчас получить титул пройдя путем полевого командира практически невозможно.

Я предлагаю тебе такой вариант, — после паузы проговорил Андре. — Мы сегодня регистрируем на имя Артура Волкова наемный отряд, и ты официально объявляешь себя варлордом. Ира, Ада и Эль подписывают с тобой годовой контракт, после чего я переправляю тебя в Высокий Град, где ты как Артур Волков заключаешь с Олегом Ковальским договор найма на ликвидацию Герхарда Мюллера. Твой отряд выполняет заказ, после чего все, кому необходимо знать узнают, кто и за что наказал Мюллера. Для этого тебе даже не нужно будет появляться в Яме, показывая шоу.

— Воу, — только и вымолвил я, не скрывая удивления. После, не глядя на Андре, потянул к себе ближе один из планшетов, заменявших листы для заметок, смахнул с поверхности все иконки и коснулся значка стилуса.

— Регистрируем на имя Артура Волкова, на мое имя, отряд, — проговорил я, рисуя первую заметку. Рисовал грубо, штрихами, в стиле «палка-палка-огуречик получился человечек». В моем случае получился волк, но кроме меня вряд ли бы кто понял, что этот набор кривых линий изображает лесного хищника.

— Да, — подтвердил Андре.

— Я нанимаю Иру, Аду и Элимелеха, — поочередный взгляд в, честно признаться, немного пугающие змеиные глаза напротив. Индианки смотрели на меня внимательно и с нескрываемым интересом, а чернокожий Эль продолжал жить в ритме танца, не реагируя на внешние раздражители.

— Не нанимаешь, а заключаешь с ними контракт, — уточнил Андре, и в моем планшете появилась очередная пометка из марширующих под волком оловянных солдатиков, а рядом бумажный свиток.

— Дальше я подписываю договор найма сам с… с Олегом, — напротив волка и солдатиков появилось рукопожатие.

— Именно.

Быстро проанализировав услышанное, я добавил еще три знака вопроса и поднял взгляд, внимательно глядя на Андре.

— Есть несколько нюансов, которые мне хотелось бы уточнить.

— Слушаю.

— Почему необходима регистрация именно на мое имя? В обозримом пространстве нет свободных варлордов или наемных командиров из ЧВК, с которыми можно заключить контракт от имени Олега Ковальского или Артура Волкова?

— Личность заказчика либо Артур Волков, либо Олег Ковальский. В твоем положении и жизненной ситуации, — посмотрел на меня Андре, сделав паузу, — в любой маске нежелателен контакт с кем-либо из свободной армии или вольных рот, а тем более частных военных компаний. Это лишние знания о тебе для лишних людей.

— С этим понятно. Почему именно я должен стать варлордом и принять заказ у Олега Ковальского, а не, допустим, Ира, Ада, — поочередно посмотрел я на индианок, — или вы, Хефе.

— Или Эль, — вдруг очнулся Элимелех, вопросительно посмотрев на меня.

— Или Эль, конечно же, — произнес я, кивнув чернокожему, после чего он моментально вернулся в ритм космического танца, снова перестав обращать внимание на происходящее.

— Потому что сейчас, в двадцать первом веке, объявить себя варлордом может лишь одаренный аристократ, — пояснил Андре.

Он знал, что я одержимый, а не одаренный — так с этим вопроса не возникало. Зато был вопрос с другим.

— Я ведь не только не титулованный, но и не аристо, — покачал я головой.

Андре подумал немного, после коротко глянул на индианок и танцора. Ада, та которая постарше, вопросительно дернула подбородком, как бы спрашивая, надо ли им выйти. Андре отрицательно покачал головой и вдруг взглядом показав на мой планшет с каракулями, жестом попросил его передать.

Я коротким движением запустил планшет по столу. Андре его поймал, быстро что-то начиркал виртуальным стилусом и отправил планшет обратно мне. Опустив взгляд, я увидел рядом с моими заметками еще рядок схематичных пиктограмм. Художник из Андре, конечно, не ахти, но общий смысл угадывался.

Гора и пламя, из которых выходит две стрелки к двум эмблемам — двуглавому орлу и щиту с мечом, от которых стрелки идут дальше, встречаясь на букве «Т» и цифре «365».

Объятая пламенем гора. Юсупов-Штейнберг — догадался я. Орел и щит — Имперская канцелярия и ФСБ. «Т» и «365» — констатация того, что с кем бы я не принял решение сотрудничать через год, который выторговал себе на размышления, титул у меня будет в любом случае.

Подумав о том, насколько глубоко оказывается Андре в курсе событий, произошедших со мной, я вдруг замер на мгновение от догадки. «Титул и герб» — вспомнился мне вдруг момент из памятного разговора с графом Безбородко и ротмистром Демидовым. И ротмистр мне тогда ведь сказал, что по завещанию мне полагается герб и титул. Княжеский титул точно нет, я не наследник, значит в загашнике имперского рода Юсуповых-Штейнберг есть еще какой-то титул? Баронство завалялось ненароком, которое можно мне отдать? Надо будет обязательно поинтересоваться у Анастасии по возвращении, все же наконец изучив завещание.

— С этим понятно, — кивнул я, заштриховывая рисунок Андре, чтобы не отвлекал от моих пометок. — Вот только у меня титула сейчас нет, как я объявлю себя варлордом?

Андре отвечать не стал, а показал взглядом мне за спину. Обернувшись, я столкнулся глазами с Фридманом, о котором уже успел позабыть.

— Адвокатское бюго Лазег-гсен и Лазег-гсен готово выступить гагантом при гегистгации вашего объявления себя ваглогдом, — обозначил поклон Фридман, и продолжил: — Мы всегда гады сотгудничать с господином Андгэ, котогый в свою очегеть выступает пегед нами гагантом вашего слова, а у нас нет оснований ему не довегять после нашего долгого и плодотвогного взаимовыгодного сотгудничества.

«Мы, джентльмены, верим друг-другу на слово» — всплыло у меня в голове воспоминания из прошлой жизни. Кивнув юристу, я обернулся и обвел в жирный круг бегущего волка, провел от него стрелку и подчеркнул один из знаков вопроса, чтобы не забыть уточнить кое-что чуть позже. Сейчас же посмотрел на оловянных солдатиков под волком.

— Нисколько не сомневаюсь в профессионализме и боевой эффективности Элимелеха, Ады и Иры, — обозначил я легкий кивок в сторону индианок. Ира — та, которая помоложе, вдруг сделал губы бантиком и обозначила в мою сторону чувственный поцелуй, стрельнув глазами. Губки у нее были манящими и бархатными, а глаза желтыми змеиными — противоречивое впечатление у меня этот неожиданный жест вызвал.

— Э… — на пару мгновений я забыл, что вообще хотел сказать, но быстро опомнился. — Профессионализм, да. Вопрос. Почему столь опытные и обладающие серьезной репутацией специалисты готовы подписать контракт с невесть откуда взявшимся юным одаренным, еще не прошедшим инициацию?

«Не хотите ли вы меня… в чем-то обмануть?» — довольно громко спросил я, мысленно обращаясь к Андре.

— Ира, Ада и Эль — бойцы, за которых я ручаюсь, — спокойно произнес Андре. — Они из отряда сэра Дориана, убитого в Омане полгода назад. Сэр Дориан влез в личные клановые разборки британских аристо, и как оказалось выбрал не ту сторону. Отряд с его гибелью прекратил существование, и на красной территории бывшим змеям теперь хороший контракт не получить.

«Красная территория» — в этом мире владения британской Империи. Мне это внове — привык, что красный цвет на карте последние сто лет ассоциирует Россию. Здесь же, с начала двадцатого века, традиционным цветом отображения России на картах как был, так и остался зеленый.

Только я хотел поинтересоваться, почему для наемников за пределами красной территории мир заканчивается, но Андре в моем взгляде увидел невысказанный вопрос и пояснил.

— В России, Старой Европе и Северной Америке британских наемников традиционно не привечают. Насчет твоих опасений, — протянул чуть погодя Андре, как оказалось услышавший мой мысленный посыл. — Ты варлорд, и с тобой они будут связаны контрактом. Нарушать или саботировать выполнение которого не придет в голову даже идиоту, это репутационное самоубийство.

Сегодня ты объявишь себя варлордом, а с получением перстня одаренного сможешь отказаться от этого статуса. Моим друзьям сейчас не помешает пересидеть на дне последствия конфликта аристо, в который они ввязались, и для них контракт с тобой будет весьма кстати. Кроме этого, ты можешь на этом заработать, просто принимая и подтверждая согласие на выполнение заказов, которые будет искать Ада по своим каналам.

Индианка постарше после слов Андре кивнула. Я же зачеркнул подчеркнутый ранее крестик с вопросом — потому что ответ на него Андре озвучил: статус варлорда с себя можно снять.

— Отказ от титула варлорда несет за собой какие-либо репутационные последствия? — поинтересовался я, вновь вернувшись к ранее зачеркнутому знаку вопроса.

— Нет, — покачал головой Андре. — Так было до восьмидесятых годов, и действительно несло репутационные издержки, сейчас же объявление себя варлордом частая забава в высшем свете Великобритании. В колониях и доминионах, не в метрополии, — уточнил Андре и добавил: — Тем более, что ты прибыл в Россию из герцогства Калифорния, так что этот демарш вполне вкладывается в легенду твоей маски Артура Волкова.

Кивнув, я задумался. Неплохая перспектива, если на первый взгляд. Вот так и происходит — стоит только выйти из зоны комфорта, сразу начинают вокруг случаи как пули летать, только успевай подставляться. В этот раз я, как говорится, удачно припарковался — свой отряд связанных контрактом наемников неплохой бонус. Впрочем, насчет перспектив еще оставалось несколько вопросов, как и с вопросом оплаты, так что радоваться пока рано.

Оловянные солдатики, как и волк, оказались обведены жирным кругом, а я поставил точку под пиктограммой рукопожатия.

— Каким образом я заключу контракт сам с собой?

Внутренне я уже был согласен на предложение, поэтому не стал говорить завуалированно, намеками обозначая свою прошлую личность. Или «маску», как называет ее Андре.

— Во время эвакуации личный терминал Олега Ковальского был изъят из тела. Мы подключим его к тебе, и ты как Олег Ковальский подпишешь договор с Моисеем Яковлевичем, который станет твоим поверенным в делах. После ты отключишь личный терминал Олега, и уже как Артур Волков подтвердишь предварительную подпись Моисея Яковлевича.

— Личный терминал Олега в Высоком Граде?

— Да. Если ты согласишься на предложенный план, его передадут Моисею Яковлевичу, который отправится с тобой в Высокий Град, где поможет заключить договор найма между Артуром Волковым и Олегом Ковальским.

— Мне для этого обязательно находиться в Высоком Граде?

Спросил для проформы, потому что мне так и так надо необходимо попасть сегодня в протекторат, для разговора с Халидом — у меня ведь в предполагаемой схеме еще и Аверьянов участвует, про него тоже нельзя забывать.

— Да, — ответил Андре. — Контракт будет зарегистрирован в высокоградском отделении адвокатского бюро Лазерсен и Лазерсен. Согласно кодексу, отряды варлордов постфактум не сохраняют инкогнито, и высокоранговые деловые партнеры Герхарда Мюллера смогут узнать, кто и по чьему заказу его устранил, обратившись в Гильдию наемников. И светить личность Олега Ковальского вне Волыни, привязывая его к Кобрину или Елисаветграду совсем нежелательно, лучше подписать найм в Высоком Граде.

— Оу, — не удержался я от удивленного комментария.

С одной стороны, неожиданно — вот так запросил, и тебе рассказали, кто и за что кого прикончил. С другой, не лишено смысла. Беспредельных разборок нет, и всем ясно, кто кого и за что. Тем более в моем случае Мюллер меня и так продал, что известно ограниченному числу людей. И вольготное существование на этом свете продавшего меня Мюллера может принести мне репутационные потери, останусь я в будущем хоть Артуром Волковым, хоть стану титулованным аристо.

Обведя жирным кружком значок рукопожатия, я перешел к следующему знаку вопроса.

— Меняется система рейда — вместо консортов в лице меня и отряда наемников, теперь выступает отряд варлорда Артура Волкова. Как обстоит с оплатой?

— Оплата акции по предыдущей нашей договоренности. Оплата по контракту службы в твоем отряде прерогатива Моисея Яковлевича — он с сегодняшнего дня является поверенным в делах Иры, Ады и Элимелеха. Можешь назначить своим бойцам ежемесячное жалованье, можешь без него, выделив увеличенные доли в добыче — кодекс Гильдии наемников четко оговаривает все возможные размеры оплаты, это не вопрос преткновения интересов.

Жестом показав, что мне необходимо некоторое время на обдумывание, я посидел, чиркая на листке и размышляя. Заговорил только через несколько минут.

— После того, как сегодня в лице Ковальского и Волкова подпишу договор найма, мне необходимо будет встретиться с несколькими людьми в протекторате. В результате этого, возможно, я смогу попасть в кабинет Мюллера без лишних трудностей. Значит необходимо включить в план вариант, что к Мюллеру я смогу попасть в сопровождении союзного спутника.

— Тебе так хочется посмотреть в глаза Мюллеру? — поинтересовался Андре, чуть дернув щекой. — Вместо тебя это с успехом могут сделать и Ада с Ирой, — добавил он.

Почувствовав на себе взгляд, я посмотрел на Иру. Индианка утвердительно кивнула и показательно облизала свои чувственные влажные губы. Язык мелькнул довольно быстро, но я успел заметить, что его кончик искусственно раздвоенный.

— Мне наплевать на Мюллера, я хочу попасть к нему в кабинет, — покачал я головой.

— Ясно, — принял мой аргумент Андре.

— Долго занимает оформление статуса лорда войны?

— Моисей Яковлевич? — переадресовал вопрос Андре.

— Гегистрация объявления Агтуга Сег-геевича займет не более получаса. Задеж-жгка может пгоизойти лишь пги выбоге гег-гба и девиза отгяда, если Агтуг Сег-геевич об этом ганнее не задумывался.

— Как мы с Моисеем Яковлевичем закончим, я хотел бы видеть расчет рисков и хронометража операции, в случае если я смогу попасть в кабинет к Мюллеру со спутником.

— Что за спутник?

— Сотрудник Градской стражи, которая проведет меня к Мюллеру. Ее эвакуацию также необходимо просчитать.

— Через полчаса будет готово.

— Также я хочу видеть расчетную ведомость по оплате за проводимую акцию.

— Сделаю, — позволил себе легкую улыбку Андре.

Зачеркнув последний знак вопроса, я немного подумал, потом поднялся.

— Моисей Яковлевич?

— Агтуг Сег-геевич, — торопливо отставил Фридман уже вторую по счету кружку с кофе. Достав из кармана пиджака галстук и быстро его повязав, он кивком указал мне на мой пиджак. Действительно, в кармане также нашелся аккуратно свернутый галстук.

— Здесь маскировка не нужна? — поинтересовался я.

— Это здание нашего бюго, и все что здесь пгоисходит, здесь же и остается, — ответил Моисей. — Тем более, гегистрировать объявление мы будет от вашего лица, как Агтуга Сег-геевича Волкова, и нам сейчас действительно не нужна маскиговка. Пгойдемте?

Выйдя из переговорной, мы с Фридманом миновали два пустынных коридора и безлюдный зал. Даже информационная стойка свободна, и никого за ней не видно.

— Почему так пусто? — поинтересовался я.

— Суббота, — озвучил неожиданно очевидный ответ юрист.

В кабинете всего несколько минут Фридману потребовалось, чтобы подготовить все необходимые документы. Еще минут десять я потратил на то, чтобы их прочитать. После моей цифровой биометрической подписи юрист свернул все экраны, и лицо его приобрело торжественное выражение.

— Агтуг Сег-геевич, остались последние обязательные фогмальности. А именно — выбог гегба и девиза, — с предупредительной улыбкой Фридман протянул мне планшет, на экране которого был открыт геральдический генератор.

Постаравшись сконцентрироваться — герб все же дело ответственное, сосредоточился на выборе. Со щитом определился довольно быстро. Романские формы, как и щиты по типу «растянутая шкура» сразу смахнул в сторону, и выбирал между двумя варяжскими — миндалевидным русским, и остроконечным норманнским. Остановился все же норманнском — рубленые очертания мне всегда больше плавных нравились.

Цвет заливки поля долго не обдумывал — серебро. Гербовую фигуру также подобрал без лишних раздумий — волк, без вариантов. Управление прорисовкой присутствовало голосовое, и через пару минут на щите уже красовалась созданная нейросетью оскаленная голова волка, смотрящего направо. Уже собираясь подтвердить результат я вдруг понял, что у меня получился практически герб Старков из Винтерфелла. Немного подумал, озвучил пару пожеланий-комментариев, и у волка появился желтый глаз с вертикальным зрачком. Вот так лучше — удовлетворился я, подтверждая результат.

— Девиз, Агтуг Сег-геевич, — напомнил Фридман.

— Без паники, — также без особых раздумия озвучил я девиз, после чего на гербе появилась подпись «Sine terrore».

Приняв от меня планшет с новосозданным гербом варлорда Артура Волкова, Фридман с восхищением похлопал в ладоши и душевно меня поздравил со столь знаменательным событием. Причем поздравил неожиданно искренне, я это хорошо почувствовал.

— Агтуг Сег-геевич, мне только что поступило сообщение от господина Андге, — вернул себе деловой вид мой новый поверенный в делах управления войной. — План опегации готов, вас ждут для обсуждения. Предлагаю прдвагительно утвегдить свободный фариант фогмы одежды отряда, и уже после вашего возвгащения из протектогата гешить эту, а также некотогые дгугие фогмальности.

— Какие еще фогмаль… формальности? — запнулся я, уже заговорив как собеседник.

— Опегация этого выходного дня пгоходит по установленному господином Андге тагифу, смету он уже подготовил. На будущее же вам необходимо утвегдить газмег премиаг-ных, пагадную и полевую фогму одежды, официальную дату пгазнования дня отгяда, небесного покговителя для отгяда, отпгавить запгос в ипрегатогскую гегальдическую комиссию о…

— Спасибо, Моисей Яковлевич, я понял. Пройдемте?

— Уно моменто, Агтуг Сег-геевич, — поднял руку юрист. Он быстро открыл одну из дверок шкафа, за которой я увидел портативной ЗD-принтер. Задержался юрист ненадолго, и вернулся с тремя свеженапечатанными нашивками с новым гербом — желтоглазым волком на серебряном фоне, предназначенных для троицы только что подписанных мной наемников.

— Пойдемте, Агтуг Сег-геевич, пойдемте, — улыбнулся мне Фридман, который по-прежнему лучился радостью. И даже, по-моему, любовью ко всему окружающему миру.

Причину этого я понял, когда уже почти вернулись в переговорную. Фридман ведь только что стал поверенным отряда варлорда, а для молодого юриста это неплохая строчка в резюме. Да и способ заработка, опять же. Никто так не мечтает о мире, как простые солдаты, а война нужна не только лордам, но и квартирмейстерам.

Обсуждение деталей плана затянулось дольше чем на два часа — тщательно проговаривали хронометраж, нюансы, причем в двух вариантах — смогу я самостоятельно миновать охрану Мюллера, или не смогу. После того, как все, даже кажущиеся незначительными детали оказались обсуждены, по подсказке Фридмана я попрощался с Андре и уже своими наемниками, после чего поверенный повел меня прочь.

Снова коридоры, переходы, несколько лестниц вниз, и вот мы уже оказались в длинном, слабо освещенном подвальном коридоре. Шли довольно долго. Судя по всему, перешли под землей через улицу. Если вообще половину квартала под землей не миновали.

Когда наконец длинный коридор закончился, мы прошли шлюз из двух толстых металлических дверей и оказались в помещении с говорящим убранством.

— … - беззвучно произнес я то, что говорит даже самый воспитанный человек, в темноте наступивший на кошку.

— Пгошу, Агтуг Сег-гееич, — показал мне Фридман на стоящий на постаменте большой и лакированный гроб, обшитый изнутри алым бархатом.

— Это что? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Это безопасный и комфогтный способ доставки вас в протектогат, Агтуг Сег-геевич. В кгышке вы найдете пгоектог с коллекцией газвлекательных матегиалов — кино и музыки, также есть возможность пгинять снотвогное сгазу, в этом случае я газбужу вас уже в пункте назначения.

«Пункт назначения» — вспомнил я название из своего мира, и невольно зябко передернул плечами.

— Без паники, Агтуг Сег-геевич, — подбодрил меня поверенный, — я тысячу газ так делал!

Мой взгляд подсказал увлекшемуся на радостях юристу, что перед ним находится сейчас отнюдь не мальчик, над которым можно пошутить. Фридман дураком не был, и по-настоящему испугался.

— Пгошу пгостить, Агтуг Сег-геевич, — побледнел юрист. — Пгощу пгостить, я…

— Будьте впредь внимательнее в выражениях, — с легким прищуром посмотрел я на испуганного поверенного, демонстрируя неприкрытое недовольство.

— Еще раз пгошу пгостить, — повторил Фридман, — но спгаведливоси гади, я действительно последний год занимался деятельностью по обеспечению комфогтной отправке пассажигов, желающих попасть в пготектогат или покинуть его инкогнито, и три газа даже проделал подобный путь в качестве пассажига сам.

— Я понял, давайте к делу.

— Возьмите пожалуйста этот пульт, Агтуг Сег-геевич. Когда на нем гогит кгасный индикатог, это значит мы в зоне досмотга и пунктов пгопуска, пгошу сохганять неподвижность и не волноваться. Мультимедия система в красных зонах не габотает, будьте готовы. Если случится так, что пограничники гешат пгосканиговать нашу машину, — Фридман, пока говорил, уже достал из своего кейса жилет телесного цвета, — мне пгитется отпгавить вас в анабиоз. Вы знаете, что такое Холодное сегдце?

— Знаю.

— Но это самый кгайний случай, за все вгемя моей пгатики подобного не сгучилось ни газу. Но я все же посоветую вам пгинять снотвогное, потому что в г-гядущие выходные дни у нас впегеди много дел, и на вашем месте я бы выспался.

http://tl.rulate.ru/book/53552/1364465