Готовый перевод Strategy to Capture Men / Стратегия захвата мужчин: Глава 42.1

Хан Яньян, воспользовавшись случаем и своим пьянством, резко завопила: «Негодяй! Ублюдок! Почему вы все так жестоки ко мне?!»

Иногда, кричащие женщины, сопротивляющиеся или плачущие все еще возбуждали мужчин. Только этот плач был очень неприятен. Вожделение Яо Чена сразу же угасло, как только она начала выть.

«Хватит, не плачь!» Он отпустил ее, раздраженный и злой.

Обувь Хан Яньян слетела. Она свернулась на сиденье в позе эмбриона, плача и всхлипывая. Был огромный контраст с ее обычным спокойным, равнодушным поведением. Казалось, это был своего рода правдивый пьяный крик души, который разбил её скорлупу, показав скрытую хрупкость.

Яо Чен не пытался успокоить её. Вместо этого он без сочувствия сел напротив нее в расстегнутой рубашке, закурил сигарету и смотрел, как она плачет. Когда он докурил половину сигареты, крики Хан Яньян прекратились. Она уткнулась лицом в колени и тихо заплакала.

Такие тихие слезы заставляли других чувствовать жалость.

Яо Чен вытащил салфетку и бросил ей. «Вытри слезы».

Опустив голову, Хан Яньян протерла глаза, прежде чем поднять взгляд. Ее глаза были красными, а губы слегка припухшими, но она, казалось, успокоилась, и снова вернулась к своему привычному виду. Казалось, что она была совершенно другим человеком, чем тот, который только что сломался.

Чувствуя себя удивленным, Яо Чен щелкнул сигаретой и спросил: «Так кто издевался над тобой?» Этот эмоциональный срыв, очевидно, был не из-за его домогательств, а из-за разрушения плотины, которая строилась в течение долгого времени.

«Ты», — холодно ответила Хан Яньян.

Яо Чен оглядел ее с ног до головы и вовсе не почувствовал, что то, что он сделал, было издевательством. Он улыбнулся: «Кто еще?»

Сжав губы, Хан Яньян ответила еще холоднее: «Это не твое дело».

Яо Чен некоторое время смотрел на нее, затем потушил сигарету, притянул ее к себе и стиснул рукой ее челюсть. «Разве я не говорил, что хочу, чтобы ты была моей девушкой? Все, что касается тебя, — мое дело. Скажи мне, кто настолько смел, чтобы запугивать тебя, и если что-то подобное повторится в будущем, просто дай мне знать, и я исправлю это для тебя».

Она посмотрела на него. «Вы думаете, что всемогущи? Что сможете решить все? Это касается моей семьи, вы ничего не сможете с этим поделать!»

Яо Чен поднял бровь. "Семья?"

"Мои собственные отец и мать!" Хан Яньян сплюнула. «Те, кто породил меня! Как вы сможете с этим справиться? Если бы вы могли сделать это для меня, Яо Чен, если вы сделаете это, мне больше нечего будет сказать. Я послушно пойду за вами куда угодно. Только решите эту проблему!"

Яо Чен поднял брови и заинтересованно спросил: «Что случилось с твоими родителями? Расскажи мне все об этом».

Хан Яньян опустила глаза и призналась ему во всем дерьме, что произошло в ее доме.

Цены в Цзиньхао были высокими, а официантки хорошо зарабатывали. Даже если она платила за лечение своего младшего брата, у нее все равно должны были быть деньги, но она по-прежнему была одета в дешевое платье. Яо Чену какое-то время это казалось немного странным, но теперь он понял. Как не повезло родиться у таких родителей.

«Кровные узы не так важны, как ты думаешь», — усмехнулся он. «Просто отрежь их, и ты обнаружишь, что они никогда не стоили твоих усилий».

«Тебе легко говорить…» С болью ответила Хан Яньян.

«Хорошо. Если ты не можешь отрезать эти узы сама, я сделаю это за тебя».

Ее глаза расширились. "Вы..."

Яо Чен неторопливо поднял воротник рубашки и бретельку бюстгальтера, которые ранее он сорвал с ее плеча, на место. Затем, погладив ее по лицу, он сказал: «Дай мне три месяца. Только не забудь сдержать свое слово».

Хан Яньян посмотрела ему в глаза, чтобы убедиться, что он не шутит. Она немного помолчала, потом подняла глаза и согласилась. «Хорошо. Но до тех пор не беспокойте меня больше».

Он улыбнулся, с готовностью соглашаясь: «Конечно».

Яо Чен сдержал свое слово. Он действительно перестал её преследовать, лишь изредка забирая ее из университета и отвозя на работу, а потом отправляя домой.

Поскольку они не обнародовали свои отношения, никто из ее коллег в Цзиньхао не знал об этом. Начальник Хан Яньян назначил ее ответственной за восьмую секцию, и когда она встречала Яо Чена в коридорах, она опускала голову, приветствовала его «мистер Яо» и поворачивалась боком, чтобы уступить дорогу.

Когда она отправляла ему вино в его личную комнату, Яо Чен делал затяжку, обнимал Сакуру или Эмили и смотрел на нее с улыбкой. Хан Яньян притворилась невидимой. Когда она наливала ему вино, а он протягивал блудливую руку, она всегда вовремя уворачивалась, чтобы не дать ему прикоснуться к себе.

Она обновила свою ежемесячную арендную плату за «дополнительные» 20 000 юаней, которые Яо Чен дал ей ранее, и продолжала жить в своей маленькой съемной квартире. В том месяце она ничего не отправляла домой. Когда ее родители позвонили на стационарный телефон, чтобы отругать ее, она выдернула телефонную линию. Чуть позже они попытались позвонить на ее мобильный телефон с другого номера, но в конце концов сдались.

Командует тот, кто платит. Только паровые булочки давали деньги, пот и кровь, но при этом позволяли себе быть растоптанным половиком.

Хан Яньян была далеко не паровой булочкой. В этом мире у нее не было ни привязанностей, ни угрызений совести.

Когда они позвонили, она пригрозила своим родителям, в конце концов согласившись посмотреть, как они будут себя вести, прежде чем решать, будет ли она продолжать оплачивать лечение своего брата в следующем месяце. Но она не увидела никаких признаков действий со стороны Яо Чена по реакции родителей. Тем не менее, он сказал ей про три месяца. Пока прошел только месяц. Она не торопилась.

Она задавалась вопросом, что произойдет, когда бандиты расправятся с бандитами?

В последующие месяцы преследование Яо Чена наконец превратилось в обычное ухаживание. Время от времени они ходили на свидания, ели и делали покупки. Она ограничила физический контакт поцелуями. Когда Яо Чен пытался надавить, она напоминала ему о его собственном обещании.

Яо Чен скрипел зубами, сжимал ее тонкую талию и говорил сквозь зубы: «Подожди, маленькая нимфа!»

Новый год пролетел незаметно, и в универе начались каникулы. Все студенты собирались домой, чтобы подготовиться к празднику. Хан Яньян не была дома уже два года. Вместо новогоднего семейного воссоединения ее родители предпочли, чтобы она осталась, работала в городе и зарабатывала больше денег. Хан Яньян также не планировала возвращаться и в этом году домой. Она оставалась в своей квартире и выходила только ночью, чтобы работать в Цзиньхао.

Яо Чен находил странной её затворническую, нелюдимую жизнь. "Что ты делаешь в течение дня?"

«Читаю», — ответила она. «Раньше я занималась репетиторством, поэтому всегда была слишком занята. Очень приятно иметь возможность отдыхать в тишине и покое».

Впервые Яо Чен, бросивший школу, обнаружил, что не может подобрать слов.

Скоро подходил трехмесячный срок. Пришло время дать ей ответ.

http://tl.rulate.ru/book/53179/2213797