Готовый перевод I became the crown prince of Germany! / Я стал наследным принцем Германии!: Глава 164: Битва за Польшу (24)

Вернемся к польскому полю боя.

Когда польский верховный главнокомандующий, фельдмаршал Шимиглы, был потрясен, узнав, что мост через реку Браш пал, он немедленно позвонил в военный штаб Серчака и приказал во что бы то ни стало вернуть мост.

«Вот дураки! Как же вы не потеряли головы за все это время?!». — Когда он положил трубку, все еще ругаясь без всякого намёка на остановку, телефон внезапно зазвонил: «Ваше превосходительство командующий».

Мужчина на другой стороне линии понизила голос и таинственно прошептал: «Прибыли послы Великобритании и Франции, и они не решаются послать войска в Германию». — С этими словами он резко положил трубку.

Маршал Шимиглы слегка нахмурился; он знал, что это был секретарь Варшавского замка, и что его не устраивало, так это отношение Англии и Франции. Немцы ударили по мосту через Браш, а эти парни так и не решили посылать войска!

Сделав глубокий вдох, он набрал номер Варшавского замка и позвонил президенту, Игнацио Мошицкому: «Господин президент, мы сдержали немецкую атаку». — Его тон был настолько радостным и уверенным, что посторонний человек мог бы подумать, что они одержали крупную победу.

Но эти слова были обращены не к Мошицкому.

Как уже говорилось, маршал Шимиглы, хотя номинально и являлся маршалом, фактически был диктатором Польши.

Он участвовал в военном перевороте Бишофского более десяти лет назад, а после смерти Бишофского правящая группа сформировала триумвират, и Мощицкого выбрали в качестве президента; военная фракция во главе с фельдмаршалом Шимиглы, министром обороны и главнокомандующим вооруженными силами; и правительственная фракция во главе с министром иностранных дел Йозефом Бейкером.

Поскольку фельдмаршал сменил Бишофского на важнейшем посту генерального директора вооруженных сил и стал фактическим диктатором Польши, он не стал почтительно отчитываться перед президентом; следующие слова были адресованы британскому и французскому послам в Варшавском замке: «Я могу заверить вас, что враг никогда не сможет пересечь естественный барьер реки Браш, мост через Браш находится в наших руках. Группа Модлина на северном фронте несколько раз отбивала немецкую атаку, и трупы, которые они бросили, накапливаются. Если бы мы захотели, мы могли бы немедленно вторгнуться в Восточную Пруссию.

Немецкие и словацкие армии на других фронтах (ведь чехов раздражает тот факт, что Польша воспользовалась последней немецкой оккупацией Чехословакии, чтобы занять Чешинский сектор, и теперь, когда у них появилась такая возможность, они, конечно, хотят отомстить) также были отбиты и остановились.».

Если бы немецкие генералы услышали эти грандиозные преувеличения, они, возможно, посмеялись над некоторыми из них. Но у его превосходительства фельдмаршала не было другого выбора, кроме как скрыть об истинном положении дел в войне, ведь если англичане и французы откажутся от своего обязательства участвовать в войне, то Польша будет обречена.

Посол Франции, посол Великобритании и президент Польши слушали «хорошие новости», доносившиеся из микрофона, поскольку в то время еще не было технологии громкой связи.

«…». — Французский и британский послы смотрели друг на друга, очевидно, наполовину веря в эти слова.

Посол Великобритании жестом попросил президента Польши передать ему микрофон, взял его и спросил напрямую: «Ваше превосходительство фельдмаршал, я слышал, что ваши военно-воздушные силы понесли большие потери?». — Он своими ушами слышал взрывы немецких бомбардировщиков, бомбящих аэродромы вокруг Варшавы, и если бы у Польши были самолеты, способные подняться в бой, они бы ни за что не позволили немецким бомбардировщикам так самонадеянно сеять хаос над своей столицей, не так ли? Вероятно, все они были бы стерты с лица земли.

«Да, наши военно-воздушные силы понесли большие потери!». — Поскольку скрыть такое было невозможно, фельдмаршал Шимиглы просто признал это. Затем сказал с решимостью: «Но их высокомерие продлится недолго, и вы увидите, что героический польский народ никогда не будет запуган немецкими воздушными налетами! Мы будем продолжать сопротивление, сколько бы тонн бомб они ни сбросили на Варшаву! Даже если Варшава превратится в руины, мы будем сражаться до конца в этих руинах. Но я гарантирую, что их высокомерие не продлится и нескольких дней, и когда наши резервы будут готовы к началу контрнаступления, тогда это будет их конец!».

«Польский народ такой храбрый». — Слушая его величественные слова, британский посол тоже в какой-то мере оценил оптимизм маршала: «Итак, когда состоится ваша контратака?».

«Максимум через три дня». — Фельдмаршал Шимиглы назвал вполне определенное время: «Через три дня наша великая армия предпримет полномасштабную контратаку. На этот раз мы не будем мягкими, мы пройдем через всю Германию. В то время, я надеюсь, ваша страна и Франция не будут говорить за Германию; на этот раз, поскольку они начали войну, они должны быть полностью разбиты. Если немцы попытаются заключить с нами мир через вашу страну, передайте, пожалуйста, от меня, что глупые неудачники должны быть наказаны!».

«Да, я передам ваши слова в тыл». — Британский посол кивнул, и его разум уже смутно догадывался о том, насколько плохи дела у Польши. И при этом вы все еще хотите атаковать Германию? Я боюсь, что вас уничтожат! При этом, эти глупые парни сами умирают и хотят утащить за собой Британскую империю?

Не зная, что британский посол уже все понял, маршал Шимиглы положил трубку, тихо вздохнул и поставил сам себе 9 баллов из 10 за актерское мастерство. Теперь можно было только надеяться, что Великобритания немедленно объявит войну Германии. Германия — не единственная опасность, с которой сталкивается Польша в настоящее время, Советский Союз также находится в движении.

…

Британский посол передал «хорошие новости» фельдмаршала Шимиглы министру иностранных дел Великобритании, виконту Галифаксу, на родину.

Затем была проведена встреча на самом верху британской иерархии. «Маршал Шимиглы считает, что они получили значительное преимущество над солдатами и даже рассматривают возможность контратаки».

«Эти поляки блефуют!». — Чемберлен сказал с презрительным видом: «Они просто пытаются заставить нас как можно скорее объявить войну Германии». — К этому времени Чемберлен не очень хотел объявлять войну Германии, поскольку прекрасно понимал, что как только война начнется, возврата к миру не будет. Либо Германия полностью падет, либо Британская империя развалится — это была огромная авантюра на судьбу империи!

Государственный секретарь по военно-морским делам Уинстон Черчилль был против: «Возможно, поляки преувеличивают свои результаты, но они действительно храбро сражаются. Поскольку мы подписали соглашение о помощи с Польшей, будет правильно, если мы встанем на их защиту. Это обязательство Британской империи, и если мы предадим наших союзников, нарушив свои обязательства, то ни одна страна не будет доверять нам в будущем».

«…». — Чемберлен бросил на него несколько недовольный взгляд. Черчилль — «мудак», всегда проповедовал свою «теорию германской угрозы», и давно жаждал воевать с Германией.

Цель присутствия такого члена парламента в кабинете министров заключалась в том, чтобы успокоить фракцию сторонников войны в Консервативной партии. Но сейчас в парламенте Тори большинство составляет фракция сторонников войны.

Группа людей спорила большую часть дня, но в конце концов каждый из них сделал шаг назад и решил сначала объявить войну Германии, а затем решить, посылать войска или нет, в зависимости от тенденции развития ситуации.

http://tl.rulate.ru/book/51755/1444947