Готовый перевод В поисках вечности / В поисках вечности: Как было дело

– Ну так, поведай нам про свою первую великую битву, – Трист развалился в кресле напротив кровати Ингрид. Кларисса, оценив его возможности еще за ужином, принесла перед уходом с десяток пузатых бутылей местного вина. Ингрид невольно поморщившись, боком оперлась на подушки. Старик Фанпайн со своим бокалом тоже уселся поблизости от девушки и с удовольствием приготовился слушать.

– Вам только попкорна не хватает, – проворчала Ингрид.

– Что? Это какой-то напиток, или зелье? У людей появилось много нового, пока я спал, – Трист с удовольствием отхлебнул из бокала.

– Учитель Рагнар частенько так говорил, – у Ингрид не было желания углубляться в тему. В детстве она потратила два года, пытаясь самостоятельно сварить это «зелье», пока учитель не заинтересовался, чем это девочка занимается все свободное время. После этого он ржал полдня. А потом собрал кучу разных зерен и начал их жарить. Еще через год Рагнару и Ингрид удалось путем мутации вывести растения, зерна которых обладали нужным эффектом. Но то, что было гордостью ребенка-ахимика, у взрослой Ингрид вызывало только смущение и ностальгию.

– У мастера Рагнара было в запасе много непонятных слов. Замечательный был человек. Но сейчас мы говорим о его ученице. Ингрид, ты действительно посчитала, что справишься с такой стаей хиндов самостоятельно? – судя по всему, это больше всего интересовало Фанпайна. Он слишком давно знал Ингрид, чтобы сомневаться в ее благоразумии.

– Нет, конечно. Сначала их было всего четыре! И поблизости не было других, это абсолютно точно!

– И что же дальше? Ты увидела четырех хиндов, не трех, как оговаривалось в задании. Это уже был повод правомерно отказаться и требовать возмещения с заказчика.

– А как бы я доказала, что их четыре? Я решила, что справлюсь. А потом принесу четыре комплекта ушей и прижму этого жмота к ногтю. Все рассчитала. Я обездвижила всех четырех заклинанием паралича и убила двоих разрезом. Я стала собирать силы еще для двух разрезов, но не успела – еще один хинд, пятый, напал сзади. Если бы не куртка из шкуры медного буйвола, он бы меня в клочья разорвал. А так, я просто упала. Но концентрацию потеряла, и те двое освободились от паралича. Тут я заметила, что приближаются еще восемь хиндов, которых ранее не ощущала. Когда один из трех ближайших на меня прыгнул, я снова использовала разрез, но только часть лап отсекла, все-таки с движущейся целью это заклинание не эффективно – слишком затратно. Сил у меня на еще один разрез не было и дальше все, что я могла, это активировать временный барьер в исходном виде и отбиваться зельями. Одного мне удалось сжечь, но я потратила на него все воспламеняющее средство. К счастью, мне удалось растворителем ослепить второго. Честно говоря, я рассчитывала и его поджечь, но в спешке перепутала флаконы. Может и к лучшему. Оказывается, хинды могут вполне успешно себя тушить и мне пришлось добавить огоньку тому, что я уже подожгла вначале. Я не собиралась использовать растворитель на этих тварях, так что у меня было всего два флакона. От слабости я боялась промахнуться и все берегла последний пузырек. Только я не думала, что эти твари даже в таком состоянии будут нападать. Тот, что почти без лап, видел и чуял меня и звуком указывал путь тому, что был без глаз и носа. Просто жуть. Руки почти не слушались, так что я не решалась бросить последний флакон растворителя. А яды на хиндов не действуют. Я, в конце концов, все же ослепила этого безлапого, но поздно. Только помню, как удивилась, что эта тварь не переломила мне ногу, когда вцепилась. И до сих пор не понимаю, если честно. Ведь челюсти хинда позволяют ему сталь жевать.

– Чего ж тут непонятного? Он и так загнал тебя в угол, лишившись четырех лап из шести. Ты слишком много хочешь от смертельно раненого. У зверя просто не осталось сил. Все равно второй тебя прикончил бы, если бы я не вмешался.

– Постой. Я вспомнила, есть еще кое-что, чего я не понимаю, – Ингрид вдруг удивленно посмотрела на Триста. – А как ты через барьер-то прошел?!

– Здесь ничего сложного нет. Барьер простенький. Самый дешевый, небось. Есть несколько способов миновать его, не разрушив. Я после тебя научу. Сейчас меня больше интересует, как ты не заметила девять хиндов. Если они успели прибежать на помощь соплеменникам, то должны были быть очень близко. Я слышал, что восприятие алхимика настолько чуткое, что их часто только из-за этого приглашают присоединиться к охотникам. Хотя стоит эта услуга бешеных денег.

– А мое восприятие еще лучше. В хорошем состоянии я могу покрыть площадь в несколько километров. И мое восприятие говорило мне, что других хиндов там не было. Не могу объяснить.

Фанпайн, до этого молча поглаживающий бороду, вдруг спросил:

– А кто там был? Кого ты почувствовала, ты помнишь?

– Естественно, я не могу вспомнить всех, вы представляете, сколько там было только птиц? А еще рыбы, лягушки, мелкие грызуны. Но никого крупнее болотной кошки не было, это точно. Даже обычных волков не было, да они на болота и не ходят почти, что им там делать.

– А ты не помнишь, сколько там было кошек? – продолжал спрашивать Фанпайн.

– Старик, ты хочешь проверить ее восприятие или что-то знаешь? – спросил Трист удивленно.

– Возможно, догадываюсь. Так сколько кошек?

Ингрид закрыла глаза и начала восстанавливать в памяти ощущения того сканирования.

– Девять! Девять кошек, – удивленно прошептала девушка. – Какая же я дура!

Эта самокритика удивила Триста.

– Судя по всему, старик, ты считаешь, что хинды научились маскироваться под более мелких животных. Но Ингрид, к чему такая самокритика? Эти твари на такое не способны, на сколько я помню, как ты должна была догадаться?

– Любые кошки, а особенно – болотные, – территориальные существа. Они будут драться до смерти с любым собратом, зашедшим на их территорию. На такой маленькой площади максимум может быть две кошки, и они будут либо драться, либо спариваться, – наставительно сказал Фанпайн. – Ингрид, ты так сосредоточилась на крупных животных, которые могут представлять опасность, что эта аномалия прошла мимо твоего сознания. Любое несоответствие природным правилам – предмет для беспокойства и изучения. Правда, должен признать, что маскировка под другое существо – признак либо разума, либо специального обучения. Ты права, девочка. Уж все слишком печально складывается в единую картинку. Думаю, нам всем пора покинуть эти места. Как только жители окрепнут, мы спрячемся в лесах, а после сбора урожая и вовсе покинем эти земли. И тебе тоже следует уйти.

– Сначала я все-таки дособеру эту печальную картинку целиком, – упрямо возразила Ингрид. – Тут уже дело не в мести. Как старший алхимик я должна своевременно во всем разобраться и уведомить Орден.

– Уверен, что твоя жизнь куда ценнее для Ордена, чем эта информация.

– Я не собираюсь рисковать своей жизнью. Да и он мне не даст, – Ингрид кивнула в сторону Триста.

– Не даст. Но, девочка, помни, что ему все равно, скольких он прикончит, спасая тебя. Кто там прав, кто виноват, кто просто под руку попался – ему это абсолютно без разницы.

– Я тоже не слишком человеколюбива. Честное слово, рисковать не буду. Так что, какие ошибки я совершила, кроме того, что перепутала мутировавших хиндов с болотными кошками?

– Первое, и самое главное правило: если число противников превышает запанированное – отказаться от задания. Это древний закон, защищающий охотников от мошенничества типа «я не знал, что их так много, но мы же договаривались на определенную сумму, у меня больше нет» или «я заказывал пять, зачем мне восемь?». Поэтому заказчик обязан предоставить точные данные или указать, что его сведения не точны, но тогда и сумма за задание повышается в разы. Даже я это знаю, хотя мое общение с людьми было весьма односторонним, – Трист вздохнул, вспоминая что-то, но явно без особой ностальгии.

– А еще раньше бывало, что указывали большее число монстров, чем в действительности, а когда охотники выполняли задание, ссылались на «недобор» и отказывались платить, – добавил Фанпайн. – Поэтому штрафы за такое недобросовестное поведение заказчиков велики и уже давно нет желающих так пошутить с охотниками. Правда, для доказательства мошенничества нужны два свидетеля, поэтому в одиночку уже никто не охотится.

– И это – второй твой большой промах, – продолжил Трист. – У тебя колоссальная нехватка опыта в бою против нескольких противников, и при этом ты отправляешься на охоту в одиночку. Когда начинается бой, в котором хотя бы у одной из сторон жизнь на кону, ничего никогда не идет по плану. Даже мне люди порой преподносили сюрпризы.

– Ну да, один такой гуляет по твоей крови в виде жидкого серебра, – не удержался Фанпайн от замечания.

– Это как раз не удивительно, я ожидал чего-то подобного довольно давно. Но мы не про меня говорим. Ингрид, запомни, если ввязываешься в серьезную драку, твое выживание должно стоять в приоритете. Если нет полной уверенности в победе, то нужно искать обходной путь.

– Мышление терабостес, – вздохнул Фанпайн. – Впрочем, девочка, для тебя сейчас оно как раз уместно. Рагнар, конечно, трясся над тобой и пытался подготовить ко всему на свете, но, во-первых, это касалось стези алхимика, а во-вторых, он просто не успел многого тебе рассказать.

Фанпайн тяжело вздохнул и встал:

– Все, пора спать, Ингрид. Прочие обсуждения оставьте на потом.

– Погоди! – девушка жестом остановила старца, уже было начавшего читать заклинание, – Трист, ключ, который я тебе дала, одноразовый, так что строго придерживайся списка. Сможешь незаметно выяснить ситуацию в деревне – будет хорошо. Если кто-то из деревенских забрался в мой дом – не трогай их. Я сама все улажу.

– Как скажете, леди. Но если там будут люди из Храма?

– Храмовники не только в мою лабораторию не полезут, они еще и деревенским не дадут даже приблизиться к моему дому. Они, пока могут, будут делать вид, что все в порядке. Раз в несколько месяцев все алхимики обязаны посылать в Орден подтверждение своего существования. Подделать этот знак нельзя. Так что как только представители Ордена алхимиков прибудут для ликвидации моей лаборатории – для Храма это будет знаком, что я мертва. Я еще подумаю, что мне выгоднее: оставить их в неведении или попросить Главу изобразить мою смерть. Но я не хочу вернуться домой ослабленной и застукать там своих «добропорядочных» соседей. Терять им в этом случае будет нечего, а я хочу избежать насилия.

– Ладно, я буду тих, незаметен и милосерден, обещаю. Спите спокойно, леди.

http://tl.rulate.ru/book/4423/1347553