Готовый перевод A saint who was adopted by the grand duke / Святая, которую удочерил Великий Герцог: Глава 135.

Глава 135.

Заметив, что настроение Эстер серьёзно изменилось, Дарвин и близнецы затаили дыхание и стали ждать.

Когда Эстер показывала Сеспии, она могла передавать свои воспоминания с помощью её сил, даже несмотря на то, что невозможно было передать все детали.

… это больно.

Воспоминания о прошлом, которые она так старалась забыть и хотела стереть, начали один за другим появляться в голове Эстер.

День за днём меня запирали в тюрьме, где не было света, и из которой я не могла сбежать.

Ужасное насилие от Рабьен из-за её жажды крови.

Отвергнутая людьми, которым я доверяла всем сердцем.

Некоторые особо яркие моменты ужасных воспоминаний, которые нельзя было выбрать для показа, крайне ярко визуализировались перед глазами Эстер.

В частности, последние моменты, когда ей приходилось несколько раз откусывать себе язык, чтобы умереть.

Это осталось в прошлом, но одна мысль об этом, заставляла боль того времени вновь охватывать её тело.

Эстер, лицо которой побледнело и исказилось, зажмурилась.

Дарвин и близнецы в ярости стиснули зубы от этого болезненного вида Эстер.

Неужели всё настолько плохо?

Эстер выглядит так, словно ей очень тяжело.

Даже близнецы и Дарвин не говорили, их мысли были обращены к Эстер.

Как бы то ни было, они не хотели видеть, как она страдает.

– Эс…

Но Эстер медленно открыла глаза, прежде чем они успели позвать её по имени.

Глаза Эстер сияли золотом ярче, чем когда-либо прежде, но этот свет был холодным.

Слово «божественная» подходило ей больше, чем слово «красивая».

– Эстер, твои глаза?..

Дарвин и близнецы были поражены чарующим светом, который, казалось, не смогло бы перебить даже огромное множество драгоценных камней, собранных вместе.

Эстер медленно разомкнула губы:

– Не могли бы вы взять меня за руку и прикоснуться лбом к моему лбу?

Дарвин первым приблизился к дочери. Он сел рядом с ней на диван и, наклонившись, поймал её взгляд.

Нежно взяв Эстер за протянутые руки, он осторожно прикоснулся своим лбом к её.

В этот момент…

Дарвин был поражён воспоминаниями, проносящимися в его голове, и его глаза расширились от ужаса.

Это были картины таких ужасных зрелищ, что Герцог чуть не закричал, но рука Эстер, которую он держал, была довольно твёрдой.

Хоть Дарвин и понимал, что это не по-настоящему, он боялся, что потеряет дочь в этой бесконечной тьме.

– Это…

По мере того, как воспоминания Эстер передавались ему, глаза Дарвина начинали краснеть, наливаясь кровью.

На тыльной стороне ладони Герцога, которую он положил на руку Эстер, из страха поранить её, вздулись все вены.

Эстер, которая закончила передавать воспоминания, медленно отстранилась от лица отца:

– Это то, через что я прошла.

– Всё это… Ты прошла через все… эти ужасающие вещи… – Дарвин был крайне потрясён и, качая головой, он был не в силах связно говорить.

Остаточные изображения образов, которые остались в его голове, были настолько ужасными, что трудно было поверить, что человек способен пережить такое.

Невероятный гнев нарастал внутри Дарвина из-за того, что жертвой всего этого была Эстер. Его зубы скрипнули довольно отчётливо:

– Теперь я всё понял.

Когда мы впервые встретились в Храме, Эстер выглядела крайне безнадёжной.

Ребёнок, который, хоть и был явно напуган, не отступал и напал на меня с ножом, крича о смерти.

Пустые глаза, словно она отказалась от всего, которые тронули даже моё ледяное сердце…

– Сколько… – Дарвин должен был сказать что-то Эстер, которая верила в него и показала всё это, но в его голове крутилось столько мыслей, что он не мог ничего сказать.

Но стоило глазам Герцога встретиться с испуганными глазами дочери, как он тут же крепко обнял её:

– Молодец… это действительно было очень тяжело.

Слёзы наполнили глаза Дарвина, который никогда не показывал слабости перед детьми, в одно мгновение.

Стиснув зубы, Герцог поднял голову, но, в итоге, слёзы, текущие по его щекам, скатились по его подбородку и упали вниз.

Эстер, ощутившая внезапные капли влаги, удивлённо подняла голову.

И увидела, что Дарвин плачет.

– Папа… – голос Эстер, которая пыталась не заплакать, мягко дрожал.

Слёзы навернулись на её глаза в одно мгновение.

– Как же тяжело, это, должно быть, было, – руки Дарвина, обнимавшие Эстер за плечи, дрожали.

Его искренность передалась и Эстер.

– Покажи и мне тоже.

– Отец, что тебе показала Эстер?

Дарвин поспешно вытер уголки глаз и отступил, чтобы Эстер могла показать свои воспоминания близнецам.

Тэлберт и Бен, стоявшие в стороне от них, впервые были настолько ошеломлены видом Герцога Дэхсин.

Ваше Величество…

Даже когда его жена умерла, Дарвин стойко перенёс это.

Герцог Дэхсин, который много пережил, не мог грустить или плакать, потому что он должен был заботиться об оставшихся с ним детях.

Тэлберт и Бен представить себе не могли, что, чёрт побери, пережила хрупкая Эстер, что стойкий Герцог выглядел так, поэтому просто стискивали зубы.

Спустя некоторое время.

После того, как Эстер показала свои воспоминания братьям, реакция Дэнниса и Джуди не сильно отличалась от реакции их отца.

В гостиной воцарилась тишина и ледяная атмосфера.

Увидев невероятные истязания Эстер, её семья изо всех сил пыталась подавить гнев, который вот-вот должен был выплеснуться и у каждого по-своему.

– Ты можешь объяснить? – несмотря на то, что Эстер сталась подобрать более мягкие воспоминания, чтобы не сильно шокировать своих близких, голос Дарвина был мрачным, словно его вытащили из ада.

Впервые в жизни он был так зол, без возможности выплеснуть эмоции.

На каждой части тела Герцога, в которой была сила, выступали вздувшиеся вены.

– Ты помнишь всё, что только что показала? Это действительно было?

– Она с*ка, верно?! Фальшивка, ставшая святой вместо тебя.

Джуди бегал по гостиной, пытаясь не сойти с ума от гнева, а Дэннис становился всё спокойней, по мере того, как злился, ожидая следующих слов Эстер.

– Верно. Рабьен, единственная дочь семьи Браон.

– Сколько раз это произошло? Не думаю, что это было один или два раза.

– Поверите ли вы мне, если я скажу, сколько раз повторялась моя жизнь?

Близнецы и Дарвин ощутили, как сильнее забились их сердца, когда они наблюдали как саркастично отвечает Эстер, словно отстраняясь от них.

– Естественно, мы поверим.

Глаза Эстер, которые загадочным образом изменились в результате смешения изначального розового и золотого цветов, несколько раз медленно моргнули:

– Четырнадцать.

Горло Эстер пересохло, поэтому ей показалось, что её голос прозвучал слишком резко.

Её сердце, колотилось от ситуации, в которой она оказалась, ведь Эстер никогда не думала, что сможет когда-нибудь рассказать об этом.

– *****… – на мгновение Дарвин не выдержал и часть проклятия слетела с его губ, но он быстро проглотил его, поскольку всё ещё находился перед детьми.

– Я никогда не могла выбраться из этого. Словно что-то удерживало меня… но, как ни странно, в этот раз всё оказалось по-другому, – тихий голос Эстер продолжал непрерывно шелестеть.

– Потому что ты встретила нас, – Джуди и Дэннис, сидевшие по обе стороны от Эстер, которой трудно было рассказывать свою историю, крепко держали её за руки.

Благодаря их теплу Эстер, которая долгое время дрожала от мыслей о прошлом, постепенно восстанавливала свою устойчивость.

– Но какой в этом смысл? Что, чёрт побери, делает Богиня?!

– Не знаю, – грустно улыбнулась Эстер.

Я спрашивала бесчисленное количество раз на протяжении своих многих лет, но так и не получила ответа от Богини…

– Сегодня же я выкину все книги по теологии. Все, включая книги, изданные Храмом, – Дэннис, которому нравились книги по теологии, сказал, что выбросить их все, поэтому можно было догадаться о масштабах его гнева.

• Теология – учение о Боге.

– Нашей Эстер, должно быть, было очень, очень тяжело. Нет, это даже словами не передать… – Джуди, который всё это время цеплялся за свои волосы, наконец, расплакался.

Надувшись, чтобы сдержать слёзы, он крепко обнял Эстер.

– Да. Наша Эстер так много перенесла, – Этот раз даже Дэннис обнял сестру вместе с Джуди.

Обнимаемая братьями с обеих сторон, Эстер на мгновение запаниковала, и вскинула руки вверх.

Однако, когда она поняла, что братья, обнимающие её, плакали, Эстер не выдержала и тоже расплакалась:

– Почему вы все плачете? Всхлип!

– Плачет, кто плачет… хлюп… Эстер, должно быть было так тяжело… у-у-у… – Джуди, который всегда был сильным снаружи и самым мягким внутри, плакал сильнее всех.

Левое плечо Эстер, в которое утыкался Джуди, было полностью мокрым от его слёз.

Дарвин, который наблюдал за ними, медленно подошёл к ним и, широко раскинув руки, осторожно, но крепко обнял всех своих драгоценных детей:

– Спасибо. За то, что живёшь.

Негромкие слова Дарвина, сказанные низким голосом, стали толчком для Эстер и, расслабив горло, она наконец заплакала как ребёнок.

– Я правда не хотела плакать… всхлип. Теперь я в порядке… у-у-у, – Эстер очень старалась не плакать, но как бы сильно она не жмурилась и не закусывала губу, слёзы всё равно текли из её глаз.

– Спасибо, что живёшь.

Никто и никогда не говорил мне ничего подобного.

Никто, кроме отца и старших братьев, которые страдают от того, что мне пришлось пережить.

Были моменты, когда я хотела всё бросить и умереть…

Я рада, что жива, – искренне подумала Эстер и крепко зажмурилась.

Тэлберт и Бен, не знавшие, что увидели Дарвин и его сыновья, наблюдали со стороны, но в итоге тоже вытирали слёзы, невольно текущие по щекам.

Было редкостью видеть троих взрослых и троих детей, которые прижавшись друг к другу, плакали.

После того, как Эстер разделила своё горе с семьёй и долго плакала, невыносимый гнев стал подниматься то в одном, то в другом.

– Это так тяжело и грустно, но я сейчас умру от ярости, – Джуди, который был крайне расстроенным, говорил, что хочет всё разрушить.

– Я тоже. Внутри всё кипит. Погасить этот огонь будет крайне трудно, – чем больше он злился, тем сильнее холод охватывал голос Дэнниса.

Их методы были прямо противоположны, но суть о том, что за Эстер нужно отомстить, была одна.

– Эстер, есть ли другие способы, которыми ты хотела бы отомстить?

– А? Ну… Я хочу, чтобы люди показывали пальцем на фальшивку. И я хочу, чтобы они пережили всю ту боль, что пережила я.

– Как насчёт того, чтобы поставить её на костёр?

– Умереть на костре слишком легко. Это наказание слишком мягкое для совершённых преступлений, – Дэннис отказался от предложения Джуди и решительно покачал головой.

А затем с серьёзным выражением лица слегка наклонился, привлекая к себе внимание всех троих:

– Это то, что я прочитал в книгах, – спокойным голосом Дэннис стал перечислять способы наказания и убийства людей, которые он вычитал в книге. – Сначала отрезается язык, чтобы человек не мог говорить, затем отрубается нога, а после он продаётся в рабство. Другой способ – поместить его живым в логово волка или медведя. Также можно живьём опустить человека в кипящую воду и заживо сварить.

– … а?

– Или публичная казнь, когда толпа людей забивает преступника, или привязать к лошадям конечности человека, а затем лошади разорвут его на части.

Дарвин, который молча слушал это, в замешательстве поднял руку:

– Подожди, подожди. Дэннис, что за книгу ты читал?

– Ах, это был роман под название “100 рецептов выживания в качестве главного злодея”, и он был довольно интересным. Мне пойти, принести его? – Дэннис широко улыбнулся, словно спрашивая, можно ли сделать это настоящей местью.

http://tl.rulate.ru/book/42830/1620452