Готовый перевод The Doll That Took a Detour (Hyouka, vol.4) / Кукла, следующая в обход (Хёка, том 4): 2.1.

История вторая – Смертный грех

2-1

На уроке Всемирной истории мы изучали историю Китая. К сожалению, о Периоде Сражающихся царств мне было известно уже многое, поэтому я испытывал невероятную скуку. Однако у меня не было ни малейшего желания рисовать маленькие смешные картинки на полях моей богом забытой тетради или радостно перекидываться записками с одноклассниками. Кроме того, у меня совершенно не было ни увлечений, ни интересов, ни того, что называют подработкой. Пропуская мимо ушей утомительную лекцию о «горизонтальных» и «вертикальных» союзах, я сидел неподвижно и думал о том, что нет ничего лучше, чем ничего не делать, ожидая безделья.

Поскольку Старшая школа Камияма ориентирована на подготовку учеников к дальнейшему обучению, то те, по большей части, относятся к учебе добросовестно. По классу, в котором царило спокойствие, разносился чистый голос старого учителя. Соприкосновение мела с доской порождало характерный скрежет. Шел пятый урок, а это значит, что, скорей всего, в ближайшее время на меня нападет демон сна. Стоял ясный день посреди июньского сезона дождей. Итак, моя школьная жизнь растрачивается впустую. Я стукнул о стол механическим карандашом. Я сделал это не потому, что хотел что-то записать, а потому, что грифель не вылезал. Я не заметил, когда он успел сломаться. Я открыл пенал и достал оттуда запасной грифель. Держа его большим и указательным пальцами, я попытался вставить его в корпус не сзади, а спереди - так, будто вдевал нитку в иголку.

Но царившая благодать была внезапно нарушена.

Раздался тревожный звук. Он был похож на звук, порождаемый ударом бамбуковой палки обо что-то твердое. Застигнутый врасплох, я съежился. Всю мою сонливость как рукой сняло, а грифель с маркировкой HB^[1] разломился пополам. Какая потеря. Ну ладно, думаю, эти обрезки мне еще пригодятся.

Кажется, я был единственным, кто замер как истукан, потому что всю остальную часть класса охватила суета. Ученица, сидящая передо мной, спросила свою подругу: «Что это было!? Я так удивилась». Кажется, никто не в силах отказаться от лишней возможности поговорить.

Звук не был однократным. Он повторился несколько раз и сопровождался какой-то гневной руганью. Это был громкий пугающий мужской голос, но разобрать, что говорил его владелец, не было возможности, ведь доносился он из другого класса. К этому моменту большая часть моих одноклассников поняла, что случилось – в соседнем классе учитель математики Омичи снова вышел из себя.

Профессия учителя обычно ассоциируется с поднятой учительской тростью, но в наше время я не видел, чтобы учителя с ней ходили. В лучшем случае у них в руках могла оказаться гибкая указка. Раньше в консультационном отделе школы работал учитель по фамилии Моришита, который говорил так: «Нет никаких сомнений в том, что даже если вам ни к чему фехтовальная трость, вы все равно захотите ее иметь, если это допустимо». Кстати говоря, у Омичи-сенсея есть бамбуковая палка, по форме похожая на фехтовальную. Он всегда носит ее с собой и иногда использует как учительскую трость^[2]. Но Омичи-сенсей, прослывший самым страшным учителем в школе, ни за что не станет использовать свою палку, чтобы ударить ею ученика. Он прикладывает ее только к учительскому столу или к доске, чтобы навести порядок в классе. Омичи-сенсей – многоуважаемый учитель, научивший меня тому, что доска неожиданно твердая, и ее не так легко сломать.

Тем не менее, хоть у меня и сложилось подобное впечатление об Омичи-сенсее, я не испытываю к нему ни неприязни, ни презрения. Подобного рода учителя были у меня и в средней школе и даже в начальной. Если бы меня спросили, что я чувствую по отношению к ним, я бы ответил, что испытываю такое же чувство, как и к девушке, сидящей передо мной. Я знаю, как они выглядят, как их зовут, и что они представляют собой как личности, но мне на них абсолютно плевать.

Во всяком случае, я не был впечатлен тем, какой шум он вызвал в моем классе. Я размышлял об этом и вдруг услышал, как чей-то чистый голос разрезает стоящий гвалт. Сердитый голос. Этот голос мне знаком. Когда я понял, кому он принадлежит, то в ту же секунду, не думая, пробормотал:

- Не может быть…

Это был голос Читанды.

Нас с ней познакомил небольшой инцидент, приключившийся сразу же после поступления, и теперь мы состоим в одном клубе. Если так подумать, Читанда училась в соседнем классе. Я был удивлен тем, что в школе нашелся ученик, готовый спорить с Омичи-сенсеем в тот момент, когда он бьет палкой по доске. И уж никогда бы не подумал, что этим учеником окажется Читанда. Я напряг слух, чтобы убедиться, что это голос Читанды, но все же он раздавался из-за стены, поэтому я не мог сказать наверняка, но интонация была очень похожа на интонацию Читанды.

Я не мог разобрать, что она говорит, но каждое произнесенное ей слово было резким и взволнованным. Я слышал ее голос бесчисленное количество раз, но впервые слышу его таким. Значит, Читанда тоже умеет злиться и повышать голос.

Кажется, она на одном дыхании сказала все, что хотела, потому что вскоре голос затих. На короткое время в нашем классе воцарилась тишина, как будто мы все вместе затаили дыхание. В этот момент тишина вернулась и в соседний класс. Неужели Читанде удалось заткнуть Омичи? Атмосфера безответственности, которая могла навлечь на нас дальнейшие неприятности, мгновенно улетучилась. Во всяком случае, теперь, когда стало тихо, нам не оставалось ничего иного, кроме как вернуться к уроку истории.

Я достал еще один грифель для своего карандаша. На этот раз я быстро установил его с обратной стороны корпуса, и крутанул карандаш вокруг пальца.

[1] То есть твердо-мягкий грифель.

[2] Есть подозрение, что в оригинальном тексте речь идет о бамбуковом мече для Кендо, носящем название Шинай (Синай).

http://tl.rulate.ru/book/41761/1138252