Готовый перевод The extra refuses to remain an insignificant character / Элейн не желает оставаться незначительным персонажем: Глава 2. Часть 2

Я не могла выйти из комнаты без сопровождения Лукаса или Матиаса. Я вспомнила, как последний вчера говорил что-то подобное. Так что Лукас, забравший меня из спальни, был просто идеален для меня. Ведь нужно было исследовать территорию врага. Никогда не знаешь, когда это пригодится.

Когда я смотрела на архитектуру коридора с мраморным полом и резными гранитными колоннами, я снова была поражен великолепием всего этого. Первый раз я проходила через эти залы на плече демонического дворецкого Себастьяна, а второй раз - поздно ночью после неудачного побега. Так что впервые я могла смотреть на все неторопливо, с вниманием к деталям.

Это действительно было на другом уровне. Как Мио, я никогда ничего не хотела. Мама и папа много работали, а когда я стала взрослой, я заработала достаточно денег, чтобы вести свой привычный образ жизни. Но я не в первый раз задавалась вопросом, почему дворяне могут иметь такую роскошь, в то время как такие люди, как я, должны голодать и выжить, как могут. Хотя, как я вчера смущенно сказала Лукасу, так было не всегда. Жизнь фермера не была совсем плохой. Это был просто плохой момент не только для моей семьи, но и для многих других. Когда плохой момент пройдет, мы снова сможем обрабатывать землю, и не будет причин оставаться голодными.

Я сказала «мы», потому что я определенно собиралась выбраться из этого живой. Я сбегала, скрывалась на несколько месяцев от виконта, а затем возвращалась к своей семье, чтобы помочь им с фермой. Мама и папа были бы счастливы, узнать, что я жива, и Томас, мой младший брат, тоже. Мне стало грустно думать, как сильно он, должно быть, скучает по мне. По моему самому беспристрастному мнению, он был лучшим братиком. Кто знал, что он сделал, когда узнал, что меня продали.

Я не беспокоилась о том, что виконт нанесет ответный удар, когда я убежала. Если память не изменяла, ритуал возвращения к жизни умершему можно было совершить только в течение года после смерти человека. Душа держалась только год. Попытка сделать это позже ухудшила бы сознание умершего, и человек, возвращенный к жизни, был бы все менее и менее человечным, пока не наступил момент, когда он больше не рассуждал сам и не стал полностью зависеть от некроманта, подпитывающего его жизнь.

Так были созданы зомби.

Кроме того, герои прибудут через несколько дней и победят виконта, так что у меня будет больше причин быть в безопасности после этого. Я бы не имела никакого отношения к сюжету и могла бы жить мирной жизнью. Это было идеально.

Но сначала мне нужно было определить, как уйти, не попав в ловушку.

Лукас молчал всю прогулку. Он шел впереди меня, двое охранников приближались сзади. В ловушке посреди них, без выхода для побега. Но я не собиралась сбегать сейчас. Это было бы бесполезно. Сначала нужно было составить план. Тем не менее, мне было интересно, что он хотел мне показать. Я не могла видеть его лица, и это беспокоило меня больше, чем я думала. Он даже не взглянул на меня, пока мы шли туда, куда он меня вел. Меня это очень раздражало.

Я открыл рот, чтобы заполнить удушающую тишину, когда периферийное зрение привлекло мое внимание. Я остановилась.

«Элейн? Здесь что-то не так?" - спросил Лукас, когда он больше не слышал моих шагов. Он подошел ко мне и повернулся, чтобы посмотреть на то место, которое я наблюдала. «А, кто оставил дверь в музыкальную комнату открытой?»

Музыкальная комната. Двойные двери с резьбой по дереву, ведущие в просторную комнату. Из дверного проема я могла видеть впечатляющий рояль посередине, занимающий центральную сцену, но мое внимание привлекло не пианино. Это был футляр для скрипки, прислоненный к другим струнным инструментам. Не раздумывая, я сделала шаг вперед, намереваясь войти, но вмешалась рука, преграждающая мне путь. Я подняла глаза и увидела, что один из охранников осуждающе смотрит на меня.

«Вы не можете войти, юная леди».

«Все в порядке, Сэмюэл», - сказал ему Лукас, когда я собиралась высказать ему свое мнение. «Вас интересует пианино, Элейн?» - спросил он меня мягче. Я поджала губы. Как я уже сказала, меня вызвало не пианино, но ради этого я кивнула. Теперь, когда я думаю об этом, есть ли смысл для дочери фермера интересоваться скрипкой? В конце концов, он был спрятан от глаз, спрятан в углу. Гораздо более логичным было то, что пианино, которое было так хорошо видно из коридора, заставило меня остановиться и взглянуть.

Вместо этого я сказал. «Я никогда не видел такого большого», что было полу-ложью. Как Мио, я видел сотни роялей. Как Элейн, я когда-либо видела пианино, принадлежащее бармену, всякий раз, когда я ездила в город поиграть с его дочерью, когда мой отец продавал продукты фермы торговцам и владельцам магазинов.

Лукас кивнул. Я не знаю, что пришло ему в голову в тот момент, я даже не перестала удивляться, когда воспользовавшись шансом, вошла в музыкальную комнату и подошла к пианино. Ближе я увидела разбросанные по нему ноты и, не раздумывая, схватила их.

Я приподнял бровь, глядя на песню. Не было ни названия, ни имени композитора, но, будучи Мио, я провел бесчисленное количество ночей, разучивая эту песню для фортепианного дуэта, так что было несложно распознать Большой полонез в нотном листе. Неужели здесь перевоплотился Шопен? Что ж, это была манга, созданная человеком с Земли, так что утечка некоторых элементов реального мира была бы немыслимой.

«Кто играет на пианино в этом доме?» Спросила я. Тот факт, что здесь были ноты, означал, что кто-то недавно тренировался. Я имею в виду, мне, по крайней мере, нравилось хранить свои ноты в идеальном состоянии, когда я не тренировалась. Я посмотрела на Лукаса и была удивлена, увидев, что он слегка покраснел.

«Это… был я», - сказал он, кашляя, словно борясь со своей неловкостью. Я моргнула. Лукас играл на пианино в манге? Я искренне не знала. Я имею в виду, я думаю, что однажды прочитала это в профиле его персонажа, но он не имел особого смысла во время борьбы и спасения мира, поэтому его никогда не показывали. По прихоти я передала ему ноты.

«Сыграй это для меня».

Он опешил. Я тоже. Но… я так давно не слышала, чтобы кто-то играл на пианино. Я предполагаю, что бармен играл время от времени, но тогда я не была так чувствительна к музыке, как сейчас. Это вызвало у меня ностальгию.

Я повторила. «Сыграй это для меня».

Это не должно быть сложно. В конце концов, это была его музыкальная тетрадь, значит, он практиковал ее. Даже если он не был так хорош в этом, я все равно хотела это услышать.

Лукас посмотрел вниз, моргнул еще несколько раз и снова посмотрел на меня. Я оставалась твердой, встряхивая простыню, чтобы он ее взял. Наконец, после того, что казалось вечностью, он взял его у меня и сел на скамейку. Он положил лист правильно, где он мог его видеть, и открыл крышку. Я стоял неподвижно рядом с ним, ожидая.

Он облизнул губы, глубоко вздохнул и сыграл несколько гамм. Я ничего не сказал. Весы все-таки важны для разминки, но я признаю, что была немного нетерпеливой.

А потом он начал играть. Мне пришлось моргнуть, чтобы убедиться, что это Лукас играет на пианино. «Полонез» отнюдь не был легкой песней, но он играл обязательно, без сбоев. Для человека его возраста это было впечатляюще.

Я просто стояла и слушала его, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться только на музыке. Он был очень хорош. Мои руки чесались, вспоминая прошлую жизнь, в которой я также могла создавать такую красивую музыку, скользя смычком. Я задавалась вопросом, может ли мое тело, подобно лазанию, помнить, как играть на скрипке? Мне было очень любопытно узнать. Песня продолжалась, ни разу не останавливаясь, как будто Лукас репетировал ее много раз. Когда она, наконец, подошла к концу, я снова открыла глаза и посмотрела на него, играя последние ноты, пока нас снова не окутала тишина.

Я улыбнулась. "Вы действительно хороши. Это была превосходная интерпретация».

«Я… спасибо», - сказал он, положив руку на затылок. Он был смущен, но я видела его улыбку. Он был мягким, особенно по сравнению со вчерашним днем, и гораздо более расслабленным. Это была милая улыбка. «Ты знаешь эту песню?»

"Да, почему ты спрашиваешь?"

«Ну… то, как вы говорили, заставило меня подумать, что вы, возможно, слышали это раньше…»

«Однажды я сыграла ее на скрипке. Это сложная песня, но очень красивая».

«Да, это…» - он резко остановился. «Ты играешь на скрипке?»

А? Я это сказала? Вот дерьмо, правда? Я смущенно отвернулась, в то время как Лукас продолжал смотреть на меня, как на какое-то абстрактное искусство, которое ему нужно было расшифровать. Для дочери фермера знание игры на скрипке было не таким уж надуманным, верно? То есть инструменты были не так уж доступны, но дешевые скрипки все же можно было купить в городе. Тогда почему он все еще смотрел на меня?!

«Я научилась у своего деда,… неужели мне так странно знать, как играть?» - наконец спросила я, больше не глядя на меня. Лукас моргнул, а затем покачал головой, его уши стали красными.

«Нет, я ... я не имел в виду это ... я пытаюсь сказать, - он откашлялся, - что я удивлен, что в твоем возрасте ты можешь играть полонез. Ты, должно быть, ... действительно хороша.

Эй, это моя фраза!

Хм, так и песня здесь называется так же. Это тоже от Шопена? Я хотела знать!

«Ты тоже хочешь сыграть что-нибудь для меня? Может быть,… если мы оба знаем песню, мы сможем сыграть вместе», - предложил он. Я обдумывала это в голове. Если честно, идея меня очень заинтересовала. Почему бы нет? Хорошо бы снова сыграть на скрипке. Ах, а что, если я действительно не смогу играть? То, что я могла карабкаться по стенам, не означало, что играть на скрипке будет так же легко. Было бы большим затруднением, если бы я потерпела неудачу, заявив, что я такая хорошая. Я вздохнула про себя и открыла рот, чтобы, к сожалению, отклонить его предложение, когда Лукас снова заговорил. «Кстати, Матиас тоже играет на скрипке. Какое совпадение, нет?

«Я даже близко не подойду к этой скрипке, большое спасибо».

Кто знает, что он сделает, если узнает, что я коснулся его скрипки. Тьфу.

Лицо Лукаса упало. "Почему? Просто потому, что Матиас тоже играет? Не волнуйтесь, здесь есть и другие скрипки. На самом деле, он держит свою скрипку в своей комнате, хотя… - он посмотрел вниз, внезапно похожий на мокрого щенка; «Я давно не слышал, как он играет».

Ох,… была ли какая-то стена между братьями, о которых я не подозревала? Конечно, Матиас был сложным персонажем со своей собственной аурой и всем остальным, но, насколько я помню, с Лукасом он всегда был мил и внимателен.

Если только ...

"Мой господин!"

Я полностью замерла, услышав, как охранники объявляют о присутствии виконта. Рядом со мной замер и Лукас. Я медленно перевел взгляд в сторону дверного проема, и ясно, как день, виконт де ла Роса наблюдал за мной.

Я не знала, что мне делать. Я тоже могу его поприветствовать? Я должна молчать? В конце концов, я позволила своим глазам скользить по полу, позволяя волосам закрывать глаза. Он все равно убьет меня, зачем вообще его приветствовать? Честно говоря, я предпочла бы не смотреть на него, если бы могла.

«Отец» Лукас был совсем другой историей. Он встал со скамейки и поклонился. Мы ждали напряженно и молча, но, что удивительно, следующее, что я услышала, были шаги. Я подняла голову и увидела, что виконт уходит из музыкальной комнаты, продолжает свой путь и полностью игнорирует наше присутствие.

Я вздохнула с облегчением. Боже, как ужасно. И он даже не сказал ни слова!

Когда я позволила своему пульсу вернуться в норму, я услышала вздох. Когда я посмотрела на Лукаса, он казался удрученным, его глаза были сосредоточены там, где оставил его отец, но не в фокусе, как будто его мысли были где-то совсем в другом месте.

По какой-то странной причине, увидев его таким, стало грустно ... и сердито. Но кем этот человек себя возомнил, чтобы даже не приветствовать своего сына? А потом я испугалась своих мыслей. Я не должна был сочувствовать Лукасу. Для меня это только плохо кончится. Но прежде чем я смогла решить, что делать, что сказать или даже как я должна была себя чувствовать, Лукас направился к двери, жестом показывая мне, чтобы я последовала за ним.

«Пойдем, Элейн. Мы уже достаточно отвлеклись».

http://tl.rulate.ru/book/40404/1118824