Готовый перевод The Human Emperor / Император человечества: Глава 237

Глава 237

Место сбора гогуреонов

Наступила ночь, принеся тишину в шумную столицу.

Поскольку его младшей сестры не было рядом, Ван Чун решил помедитировать в своем кабинете. Глубоко вдыхая и выдыхая, струйки Энергии Истока собирались и вливались в тело Ван Чуна.

Пенг! Через неизвестное время тело Ван Чуна внезапно затряслось, как будто что-то открылось, и его аура усилилась. Казалось, что его сила только что была поднята на ступень выше.

Чи!

Ван Чун открыл глаза и поднял палец. Чи! Из кончика его пальца вырвался холодный, ослепительный поток света.

Эта холодная вспышка света была длиной всего в полчи, но от нее исходила несравненно острая аура.

«Открыв акупункт Гуаньюань, я смогу высвободить Ци Убийственного Меча!» – подумал Ван Чун, глядя на ци меча, застывшую над его пальцем.

Мастера боевых искусств Истока энергии не могли излучать внутреннюю энергию, но, конечно, были и исключения. Ван Чун знал одну маленькую хитрость: открыв скрытую точку Гуаньюань, он мог высвободить энергию Истока внутри своего тела.

Но у этого трюка был и недостаток: Энергия Истока могла высвобождаться только через несколько меридианов вокруг точки Гуаньюань.

В настоящее время Ван Чун мог выпускать ци меча только через указательный палец.

Но и это при определенных обстоятельствах может оказаться полезным.

Внезапно снаружи послышались неясные шаги, напоминающие кошачьи. Если не быть внимательным, то заметить их было бы невозможно.

– Миясаме, входи! – Ван Чун втянул ци меча и перевел взгляд на дверь.

Дверь открылась, и в комнату вошла фигура в черном одеянии: Миясамэ Аяка.

– Гунцзы, мы обнаружили их базу! – как только Миясамэ Аяка вошла, она сразу же перешла к главному вопросу.

Плечи Ван Чуна слегка вздрогнули. Он резко поднял голову и уставился на Миясамэ Аяку.

***

На дальнем юго-востоке столицы, у границы городской стены, где росли пышные деревья, среди зелени одиноко стояла резиденция.

Богатые купцы нередко покупали землю в таких отдаленных местах, как это, чтобы построить свою личную резиденцию.

– Это то место, где ты их выследила? – в темноте Ван Чун прятался в кроне камфорного дерева. Со своего места он мог видеть несколько свечей, зажженных во дворе, и несколько силуэтов, которые ходили туда-сюда. Однако не похоже было, что тут собралось много людей.

Тем не менее было очевидно, что люди во дворе были исключительно настороже. По всей территории резиденции было много открытых и скрытых дозорных. Ван Чун был хорошо знаком с таким строем.

Первое, что должен был сделать военный разведчик, это выявить и избавиться от открытых и скрытых дозорных противника.

– Да. Некоторые из тех, кого мы выследили, в итоге собрались здесь, – тихо ответила Миясамэ Аяка. За исключением глаз, все черты ее лица были скрыты, что делало невозможным определить ее текущие эмоции.

– Похоже, это не главное их логово. Где остальные? – Ван Чун слегка нахмурился.

– На данный момент нет никаких новостей. Нелегко выследить этих людей, многие из них все еще развлекаются в казино, – тихим голосом сообщила Миясамэ Аяка.

Преследовать гогуреонов оказалось сложнее, чем ожидалось. Почти все, кто осмеливался выдавать себя за Хань, были грозными экспертами, к тому же они хорошо знали расположение столицы.

Кроме того, проведя здесь столько лет, они уже сформировали целую систему.

Гогуреонские купцы основывали игорные притоны, таверны, трактиры и другие заведения на западе города, а гогуреонские убийцы (точнее, солдаты) выдавали себя за богатых купцов Центральной равнины, телохранителей и туристов, которые часто посещали эти заведения.

Когда Миясамэ Аяка впервые узнала об этом, она была поражена. Гогуреоны оказались гораздо хитрее, чем она могла себе представить. Если все внимание занято гогуреонами, работающими в этих заведениях, кто обратит внимание на ханьских клиентов и туристов? Гогуреоны в полной мере воспользовались этим открытием.

Именно тогда Миясамэ Аяка наконец-то поняла, почему королевский двор Великого Тана, несмотря на все усилия, не смог добиться никакого прогресса.

Повернувшись и посмотрев на Ван Чуна, она почувствовала, что ее благоговение перед ним только усиливается. Казалось, Ван Чун знал ответ с самого начала. Вспоминая случай со Ступенями Спектра, Миясамэ Аяка обнаружила, что молодой человек рядом с ней становится все более непостижимым. Если бы не возраст Ван Чуна, она могла бы назвать его божеством.

– Вы разведали внутренние помещения? – спросил Ван Чун.

– Да. Внутри около тридцати человек, и среди них есть очень сильный эксперт. Я не осмелилась подойти слишком близко, – ответила Миясамэ Аяка.

– Тридцать человек? – Ван Чун нахмурился, снова погрузившись в раздумья.

В следующее мгновение Ван Чун спрыгнул с дерева и резко исчез.

– Гунцзы… – прежде чем Миясамэ Аяка успела отреагировать, она обнаружила, что уже потеряла из виду силуэт Ван Чуна. Стиснув зубы, она тоже соскользнула с дерева и поспешила за ним.

***

Окружающие стены резиденции были покрыты высокой травой. Бегло осмотревшись, Ван Чун, тщательно скрываясь от открытых и скрытых дозорных, пошел в обход.

Как проворная кошка, Ван Чун взобрался на дерево и перепрыгнул через стену резиденции, мягко приземлившись на другой стороне. Его движения были настолько проворны, что даже Миясамэ Аяка была поражена.

– Я здесь!

– По двое вдоль коридоров, два в кустах, два на деревьях и три на открытом месте. Всего их одиннадцать.

Этот двор выглядел гораздо больше изнутри, и по всей территории было разбросано восемь боевых мастеров Гогуреона.

Но из-за размеров двора Ван Чуну не составило труда пробраться внутрь.

– Гунцзы, – пронесся порыв ветра, и сзади раздался знакомый голос. Миясамэ Аяка последовала за Ван Чуном и сейчас сидела в кустах рядом с ним, – Гунцзы, здесь слишком опасно. Я советую нам немедленно уходить отсюда! – обеспокоенно сказала Миясамэ Аяка.

Как убийца, владеющая навыками Шагов Спектра, она без проблем могла убежать от этих ассасинов. Но Ван Чун был совсем другим. Учитывая количество экспертов-гогуреонов здесь, даже она не решалась сделать шаг, что уж говорить о Ван Чуне. Если бы их обнаружили и окружили, то их ждала бы смерть.

– Не волнуйся, здесь безопасно! – усмехнулся Ван Чун.

Действительно, дозорные были начеку, но Миясамэ Аяка сильно недооценивала его возможности. Не имея никаких гарантий, как Ван Чун мог ворваться сюда один?

Взгляд Ван Чуна прошелся по окрестностям, и через несколько мгновений он внезапно прошел по внешнему периметру двора, а затем прокрался внутрь. В отличие от Миясамэ Аяки, Ван Чун двигался медленно, используя тени, временное ослабление внимания дозорных и слепые зоны.

Наблюдая за этим зрелищем, Миясамэ Аяка надолго остолбенела.

Примерно через семь-восемь вдохов Ван Чун успешно проник вглубь двора и спрятался за фальшивым холмом. Очевидно, что гогуреоны не могли понять эстетику садов, которые любили возводить ханьцы. Рассматривая его как помеху, они сбили его, превратив в удобное укрытие для Ван Чуна.

Ван Чун острым взглядом осмотрел двор. Несмотря на то что он выглядел обычным, он все же мог заметить различные неясные знаки.

На столбе вдоль коридора висело изображение огненно-красного пламени. На бумаге окна было наклеено изображение красного ребенка. А в дверях комнаты напротив Ван Чун увидел знак отличия, состоящий из колчана и пучка стрел.

«Это временная база гогурёнов. Однако, похоже, она не слишком ценна: главный здесь всего лишь Пятый дан Истинного Боевого Царства», – подумал Ван Чун. Вступив в контакт с гогуреонами и захватив нескольких их убийц, он кое-что знал об их правилах.

Пламя олицетворяло солнце, а красный ребенок был символом Трехногого Ворона. Гогуреоны верили, что трехногий ворон может превращаться в красного ребенка.

Поскольку эмблема Трехногого Ворона была слишком заметна на Центральных равнинах, она могла вызвать подозрения у некоторых. Поэтому они решили принять знак отличия красного ребенка.

С другой стороны, колчан и группа стрел отражали уровень базы. Чем больше стрел было в колчане, тем выше был ранг базы. Кроме того, колчан имел и другое значение: здесь находился мастер стрельбы из лука, а точнее, гогуреонский «Кондор-снайпер»!

Кондор-снайперы гогуреонов были даже более грозными, чем мастера-лучники турок. На базе «Кондор-снайпер» можно было рассматривать как скоростную мобильную пушку.

Независимо от численности нападающих, сорока-пятидесяти выпущенных стрел было достаточно, чтобы истощить их силы. В этот момент Ван Чун не мог не почувствовать облегчения.

Миясамэ Аяка не понимала значения этих символов, поэтому она привела его посмотреть. Если бы она этого не сделала, и был бы отдан приказ атаковать базу, это могло бы привести к серьезным потерям, или, что еще хуже, гогуреонам даже удалось бы сбежать под сильным прикрытием огня.

«Эти гогуреоны, конечно, дерзкие. Они даже послали сюда Кондора-снайпера! Неужели они действительно думают, что это их собственная военная база?» – с яростью подумал Ван Чун.

Здесь были шпионы У-Цанга, Мэншэ Чжао, Аббасидского халифата, Чаракс Спасину, Тюркского каганата и других народов Центральных равнин, но только гогуреоны зашли так далеко.

Гогуреоны уже закрепились в сердцевине Великого Тана, распространив свою силу по всей его территории и создав страшную угрозу.

Эти гогуреоны были не наемниками, а солдатами под командованием своей империи. Даже Кондоры-снайперы, ценнейшее достояние их армии, были направлены на территорию Центральных равнин. И невозможно было представить, насколько далеко их силы проникли в страну.

«Похоже, я должен найти способ искоренить их всех!» – размышлял Ван Чун.

http://tl.rulate.ru/book/3937/233306