Готовый перевод Льдом и мечом / Льдом и мечом: Глава 17

В лаборатории Эгорд занимается изготовлением зелий. Все-таки предполагается, что скоро на острове будет школа магов, спрос на зелья от ран, усталости, страха и другие будет бешеный, после тренировок тем более, обучение магии без опасных практик – не обучение.

Еще Эгорд создает новых стрекоз из ядовитого зеленого льда, очень уж полезные: видят все, могут заглянуть куда угодно, да и в случае нападения будут превосходными стражами – глазу не видны, быстры как молнии, а укусы смертельны. Спасибо Хафалу за формулу столь убойной отравы.

На столе раскрыта книга в синем переплете, страницы усыпаны звездной пылью, словно бриллианты перемололи и облепили этой мукой бумагу. На развороте начало главы, рассказывается, как овладеть заклинанием невидимости. Изучить придется, ибо свитков на всех стрекоз не хватит, а стрекозы должны быть незримы, лучше, чтобы о них никто никогда не знал, а то, к примеру, Тиморис может запротестовать. Хотя Леарит наверняка знает, но ей вмешиваться запрещено...

Удары в «окольце» звучат реже.

Демон и правда успокаивается, бьет не постоянно, а время от времени – походит кругами, ударит, затем еще круг, серия ударов, два круга...

Наконец, уселся к боковой стене.

Тело повторяет форму угла, затылок прислонен к плите, рука лежит на согнутом колене, упирается в него локтем, хвост пассивно извивается, шуршит о пол. Во взгляде злость, демон упрямо делает вид, что, кроме него, в тюрьме ни души.

Велира по-прежнему свернута как мертвая пчела.

Эгорд с головой погружается в хлопоты острова. Обустраивает крепость для будущих магов, навещает Клессу, тот попросил новые ингредиенты для своей ледяной лаборатории. Еще надо вразумить Тимориса, совсем раскис, бедняга...

Тимориса нашел на кухне, тот не просыхает, обмякшая туша клеится к столу, рядом дворец из бутылок разной высоты, пустые валяются под ногами.

– Где раздобыл? – допытывается Эгорд. – Я же все вино уничтожил, чтоб ты наконец протрезвел!

– Новое сделал! – хвастает Тиморис заплетающимся языком.

– Как?

– А так!

Тиморис помахивает томиком кухонной магии.

– Сам? – спросил Эгорд недоверчиво.

– Ага! Даже Халлиг не понадобился. Чему только не научишься ради... ик!

Несчастный папаша отрыгнул.

Эгорд нахмурился.

– А делал из чего?

– Из воды!

– Воды?

Тиморис кивнул самодовольно, голова чуть не отвалилась.

Эгорд задумался.

– Вино из воды… Ну прям бог пьяниц. Они на тебя молиться будут.

– Да я вообще святой!

Эгорд вздохнул.

– Лучше б выучил что полезное. А то был воин, а сейчас свинья.

– А я и есть свинья. И в данном случае это, – Тиморис тычет в бутылки, – самое полезное!

– Труд сделал из свиньи человека.

– Это к чему?

– Поразмыслить на закуску.

Ближе к вечеру воин-маг закончил работу над ледяным элементалом.

Давно надо было, но руки дошли только сейчас. В крепости не хватает слуг, полно забот типа перенести груз из одной точки в другую, а ледяные элементалы подходят идеально: сделать таких Эгорду огромных усилий не требуется, а трудиться и воевать умеют, жрать не просят, молчат. Красота!

Одного Тимориса в качестве носильщика маловато, да и сдал в последние дни. Эгорд раньше носил ящики, тюки, бочки, стопки книг, но времени хватать перестало, а ледяные стрекозы могут переносить только крошечные грузы: колбы, свитки, мелкие артефакты. Родичи Клессы, авианы, используют ледяных элементалов широко, для них это естественно, как у людей пользоваться трудом лошадей.

Ночью Эгорд вновь отдыхает на башенной крыше. Разлегся рядом с гигантской ледяной заплаткой, что закрывает пробоину, сделанную когда-то костяным драконом...

Спину греет серебристый узорчатый плащ осветленного. Скоро Светлый Орден запретит Эгорду его надевать, а то и вовсе изымет, когда узнает, что осветленный ослушался, не убил Хафала. А узнает скоро. Светлый Орден обещал привезти на корабле первых учеников для новой школы. Жрецы обязательно изучат каждый уголок, прежде чем доверят странной школе молодые умы. Заглянут и в тюрьму, тогда-то и поднимется буря негодования.

Мало того, Орден еще не знает, что на острове живет Клесса. Ходят слухи, мол, живет здесь какое-то загадочное существо с авианской кровью, но что полудемон, да не какой-нибудь, а Клесса – тот самый, который отправлял армады демонов крушить города, не знает никто из жрецов. Кроме Камалии и Халлига.

Последнему Эгорд признался еще на корабле, но только ему: единственный, кто в частных беседах вызвал глубокое доверие. Другие старшие жрецы излишне фанатичны, про молодняк и говорить нечего...

Тревожные мысли выветривает прекрасная картина в ночном небе. Звезды рассыпаны густо, на их фоне плывущие тучки очень четкие.

Из-за одной изящно вылетает силуэт с крыльями.

Леарит!

Эгорд вдыхает резко, чуть выгибается, будто неведомая сила тянет в небо.

Фигурка из серебра на звездном полотне изгибается бесшумно, похожа на рыбку с огромными нежными плавниками... Вот бы и ему в небесный океан, плавать рядом, кружиться у луны...

– Эй, – донеслось из «окольца».

Эгорд отвлекся, палец коснулся золотого слиточка, оттуда взрос бутон лучей, Эгорд прищуривается, лучи сложены в объемную картину.

– Эй, – повторил Хафал.

Демон сидит у боковой стены, голова слегка повернута к соседней камере, Хафал вроде бы хочет повернуть полностью, да гордость не велит.

– Ну... я это... погорячился, не дуйся...

Велира не реагирует, как застыла могильным камнем, так и стынет, свернута в подобие младенца. Волосы раскинуты черным веером. Глаза закрыты, щеки высохли.

Может, спит?

Демон оскалился, цедит сквозь зубы, не разобрать, голова отдернулась в другую сторону, сияющие зеленью глаза стали острее. Хафал злится, и на Велиру, которой будто бы нет, и на себя: не ожидал, наверное, что когда-нибудь ляпнет такое. Он, демон, оправдывается, да не перед Ямором, а какой-то девкой!

Но...

Видимо, некое иное чувство накопилось и перевешивает – Хафал осторожно, через «не хочу», поворачивает лицо к Велире. Не совсем, так, наискось, вроде как небрежно, но все же...

– Ну... вспылил... от неожиданности... Меня никто не называл забавным! Скотиной называли, извергом, кровожадной тварью, но чтоб забавным... Да не молчи ты, Ямор тебя!

Кулак ударил торцом в решетку, прут с треском выпустил белую разлапистую ветку.

– Обругай хоть, что ли! Хватит тоску нагонять, и так от скуки можно повеситься! Скажи, что тварь, урод, дерьма кусок, таракан! Чего растеклась как сопля?!

Молчание.

– Да подыми задницу, а!

Хвост ударил по прутьям со всей силы, тяжелая мясная лента утянула тело, демон уже на ногах, пластины от вспышки электричества на миг окрасились белизной, словно из снега. Жвала разведены как жадные ножницы, губы дрожат, из глаз льется густой, как лава, зеленый свет, Хафал смотрит в камеру напротив, на валун из стали и ткани, в который превратилась дерзкая предводительница пиратов.

Велира не шевелится.

– Я тебя унизил, давай, ответь, чтоб застыл как вкопанный!

Молчание.

– Ну хочешь, разозлю? Скажу, что снова тебя хочу?

Демон и впрямь изрекает волну напористых комплиментов. От таких любая пришла бы в ужас, залилась краской, назвала хамом и извращенцем.

Велира молчит.

Не шевелится.

– Р-р-раааа!!!

Хафал избивает решетку, приходится убавить громкость в «окольце», треск защитных чар дерет слух. Скорее всего, на это демон и рассчитывает – чтобы Велира пришла, наконец, в движение, закрыла уши. Сталь и молнии грохочут, Хафал рычит...

Но Велире все равно.

Демон навалился на боковую стену, тело соскальзывает к полу, растекается, хвост падает как безжизненная толстая цепь.

– Дура...

Взгляд к полу, на выщербленные каменные треугольники опускается тусклый зеленый свет, в сумраке фигуру демона-скорпиона можно видеть только по линиям бликов на выпуклых хитиновых пластинах.

Обломки ледяных стен давно растаяли, испарились, о них напоминают зеркала луж и похолодевший воздух, в нем хорошо видно горячее дыхание, мощные струи пара заканчиваются пухлыми подушками, демон пыхтит с каждым разом чуть медленнее, тише... Пальцы царапают пол, остаток свирепой энергии уходит в камень, ядовитая булава на хвосте поколачивает, выбивает ритм.

Всюду крошечные ямки – следы кислотных брызг, Хафал рассматривает, словно пытается увидеть в рытвинках подобие созвездий, как Эгорд коротает время созерцанием ночного неба...

– Это правда?

Хафал и Эгорд вздрогнули. Голос Велиры!

Не сразу, но демон выдавил:

– Что?

Молчание.

Демон усмехнулся.

– То, что говорил сейчас о твоих сиськах и заднице?

– Нет, – голос Велиры бесцветный, – что говорил о себе. Правда?

Хафал тихо, но с удовольствием порыкивает.

– Мой отец, великий Зарах, мною гордился бы! Мне далеко до его великих разрушений, до его жестокости, но он бы оценил!

Молчание.

– Ты монстр, – говорит Велира меланхолично. – Ненавижу тебя.

Демон усмехнулся.

– ...сказала невинная принцесса. Кто бы говорил!

Молчание.

Долгое...

– Думаешь, – разбавляет тишину Велира, – стала главарем разбойников от хорошей жизни?

Теперь молчит демон. Сопение прерывистое, сердитое...

– Мой отец, – говорит Велира, – бросил маму, когда я даже не родилась. Некому было защитить, когда разбойники напали на деревню... Пришлось стать такой, чтобы не умереть как мама. Плыла отомстить отцу. За то, что нам с мамой пришлось выживать вдвоем. За то, что маму убили, что пришлось стать такой же, как те, кто ее убивал. Сильной, жестокой... Но твой отец куда хуже моего, а ты им гордишься!

– Дура! – рычит Хафал. – Тебя жизнь из сопливой девчонки сделала демонессой! Раньше тобой пользовались все, кому не лень, а теперь решаешь сама, кому давать так, а кому – в рожу! Ха-ха, лихо мне в челюсть зарядила!.. А мой отец был настоящим великим демоном, переимел гору баб, наплодил нас, своих детей, и ему было на нас плевать, так и должен вести себя демон! На кой мы ему?! Наделал – и пошел сеять хаос, разрушение! Чтобы заслужить внимание отца, нужно было сделать что-то великое, и мы, его сыны и дочери, стали воевать друг с другом за право стать единственным наследником, самым сильным, самым жестоким... И победителем вышел я, Хафал Пожиратель Душ! От моего жала пали все братья и сестры, хотел предстать перед отцом, поведать об этом, но появились те трое!.. И убили отца! Я их уничтожу!!!

Демон вбил кулаки в пол, разлетелись острые камешки.

– Чудовище, – пробормотала Велира.

– А ты такая же сопливая девчонка, как все людишки! Думал, особенная, а на самом деле...

Молчание.

– Устала от всего, – шепчет Велира. – Добраться бы до края мира, где никого нет, да жить в тишине и покое...

– Р-р-р!.. Дура...

Хафал рычит под нос, дыхание мощное, зеленый огонь под бровями раскален почти добела, из этих ламп разлетаются зеленые сияющие пылинки…

Жвала пощелкивают, волны хвоста лижут пол, но затишье ведет к тому, что злость, какой бы ни была сильной, остывает.

Хафал дышит глубже, тише, хотя губы еще натянуты оскалом.

Велира по-прежнему как глыба гранита, выражение на лице каменное, глаза закрыты.

Демон сердито вздыхает.

Поднимается.

– Совсем расклеилась, смотреть тошно! С голодухи, наверно.

Шагает в темный угол.

– Я-то ладно, демон, а вы, людишки, без еды чахните быстро.

В углу грибница мерцающих пещерных грибов. Несколько дней назад Эгорд принес демону поесть, тот в гневе оттолкнул грибы в угол. Видимо, в трещины на полу просыпались споры. Начал расти грибной бутончик. Сейчас грибы уже взрослые, шляпки во тьме излучают уютную синеву.

Лапа грибницу вырывает, глухой хруст.

Хафал подходит к решетке.

– На, поешь. Может, хоть ныть перестанешь...

Просовывает лапу меж прутьев, чары трещат, мускулы и хитин пронизывают молнии, достается и грибам. Демон прицельно закидывает грибницу в проем между прутьями Велириной камеры. Питательный снаряд вновь обжигают белые плетки энергии, на расстоянии вытянутой руки перед носом девушки грибы шмякаются уже основательно прожаренными: потемнели, блестят, исходит сизый дымок.

– И больше не называй забавным! Тоже мне, нашла шута...

Хафал вернулся к насиженному месту, твердая от хитина туша плюхнулась у стены громко, хвост укладывается через плечо на грудь, щека прислоняется к плите, демон пытается дремать.

Долгие минуты безмолвия.

Рука пленницы разгибается, пальцы обхватывают еще горячий узел, где ножки грибов срослись, Велира подтягивает пищу к себе. Ресницы чуть расцеплены, ноздри едва заметно шевелятся.

– Спасибо.

Хафал с запозданием напрягся. Осмысливает...

Тихий рык, мышцы вновь обмякли, демон возвращается в дрему.

– Эгорд...

Плечо воина-мага вздрогнуло от прикосновения, теплого, почти горячего, жар прошел даже сквозь сталь наплечника. «Окольцо» гаснет, перед глазами вновь звездное небо. Лицо пропитано прохладой ночи, спина от долгого лежания на крыше затекла, Эгорд совсем забыл, где находится.

Голова поворачивается вправо.

Леарит!

Крылатая дева над Эгордом, присела на колено. В лунном свете особенно прекрасна. Словно вылеплена из той же светящейся глины, что и луна: кожа, волосы и крылья из бело-нефритовой сферы, а живые доспехи из нежно-серых пятен. В глазах бриллиантовые огоньки.

– Эгорд, знаю, ты поглощен целью, но... она ждет тебя.

– Кто?

– Ты знаешь.

Леарит выпрямляется, Эгорд видит крылатый силуэт в глубокой перспективе.

Богиня бесшумно улетает к плывущему высоко архипелагу туч, плотных, черно-синих, с сияющими кромками.

Эгорд смотрит вслед с непонятной тоской... Точнее, понятной, но что-то вынуждает обманывать себя.

Возвращается в комнату Жемины. Та под одеялом, лицо к окну, на белой ткани широкая темная полоса волос, морское платье висит на кресле.

Только сейчас воин-маг чувствует: устал смертельно. Но приходится найти силы снять доспехи, одежду, да еще с помощью магии, чтобы заглушить звуки, не будить возлюбленную.

Возлюбленную...

– Вернулся? – подает голос Жемина.

– Не спишь?

– У меня нет привычки говорить во сне.

Губы Эгорда тронула слабая усмешка.

– Ну да...

– Тебя не было несколько дней.

– Закрутился, устал как не знаю кто...

Забирается под одеяло. Веки тяжелые, липкие, горячие, как расплавленный свинец.

– Чем занималась?

Молчание...

– Читала, готовила, вышивала... Не делай вид, что интересно.

Встревожиться по-настоящему мешает лишь усталость.

– Родная, что-то не так?

Эгорд кладет ладонь ей на плечо.

– Не надо, – сказала Жемина.

С задержкой, но ладонь возвращается.

Веки не поднять, Эгорд дышит тяжело.

Все же рад, что Жемина не требует внимания. Сил нет ни на любовь, ни на расспросы, ни на утешения.

– Спокойной ночи, родная.

Ответа нет.

http://tl.rulate.ru/book/35457/818388