Готовый перевод Льдом и мечом / Льдом и мечом: Глава 22

Земля вздрагивает, на троицу движется красное цунами со всех площадок, со всего дна.

– Назад! – кричит Эгорд.

Милита продолжает сыпать стрелы, фиолетовые линии брызжут во все стороны, можно разглядеть подпрыгивающих в предсмертной агонии демонов, но волна меньше не становится.

Тиморис в кои-то веки жаждет битвы, но даже его ярость уступает очевидному – их сметут как пыль. У Старга сильных демонов было один на сотню, а тут – все поголовно.

– Бежим! – кричит воин-маг.

Троица несется к центру. Бесполезно, кольцо демонов и так сомкнется, но лучшего плана нет.

Догоняют крылатые демоны, Милита дырявит визгунам черепа, тех, кому удается подлететь вплотную, рубит клинками пополам. Тиморис тоже вовсю утоляет боевой голод, коса выписывает вихри.

Эгорд глотает зелье, сил чудовищно не хватает, старается не расходовать лед зря, десяток-другой – хоть тысяча! – убитых демонов погоду не сделают, их в сотни раз больше. Лучше приберечь для щитов, самое разумное – тянуть время до прибытия Ударага.

Добираются до звезды разломов, что осталась после падения. Бежать дальше смысла нет.

Что делать? Думай, Эгорд, думай...

– Милита, ну что ты за нежить, если без терпения!

Немертвая кружит, плащ хлопает, стрелы разлетаются как из дальнобойной баллисты.

– Я не собираюсь глазеть на эту мерзость! Мне нужен Зарах, сейчас!

Тиморис хрипит, пытается отдышаться.

– Кажись, до вашего Завтрака не доживем. Прости, забыл, что ты уже сдохла... Утешь, как там, в загробном мире? Чую, осталось недолго...

Эгорд хлопает себя по лбу.

– Что, решил забить себя до смерти, пока не забили эти?

Тиморис тычет косой наугад, без разницы, все равно попадает, демоны прут отовсюду.

– Милита, до какой стены ближе?! – кричит Эгорд.

Нежить озирается без пререканий, чувствует близость спасительной идеи, белоснежные глаза застывают на стене против гигантских ворот.

– Там!

Эгорд срывается в указанном направлении.

– Жрецы! Надо освободить!

Милита окутывает ступни лиловыми подушками, скользит как по льду.

Эгорд сплетает первые контуры щита, но замечает страшное: в бой вступают архимаги! Видно, решили, что слуги исполняют приказ очень уж долго и шумно. Против черных лучей световые щиты бесполезны, Эгорд уже видит на посохах мерцание тьмы.

Вскидывает руки, вокруг мчащейся троицы смыкается арочный туннель толстого льда. Бегут в тесной синеватой прохладе, позади грохот: демоны и лучи смерти разбивают новорожденную постройку.

Воин-маг спешно намораживает продолжение туннеля, ледяные камни бьют по спине больно, но взвыть и даже скривиться некогда, стены мгновенно обрастают трещинами, успевают сбежать за миг до обрушения.

Силы на исходе...

Демоны забираются в коридор спереди.

Тело обнимает фиолетовое пламя, живительный холод, Эгорда подбрасывает приток энергии.

– Спасибо!

Милита отбивает градины.

– Шевелись!

Эгорд заставляет передние стены стиснуться, демонов-лазутчиков – всмятку, теперь туннель растет клином, распарывает толпу, стены раздвигаются, пропускают создателя.

В проеме заметен край белой одежды.

Стена с пленными жрецами!

Выныривают из туннеля, Эгорд с ревом наращивает высокую ледяную волну, загнутую к беглецам и стене, этот купол принимает удары.

– Рубите оковы! – кричит Эгорд.

Подпитка ледяного щита – тот еще мазохизм, энергия покидает воина-мага как вино лопнувший бурдюк.

Десяток тварей обходят и перелетают щит, Тиморис берет их на себя. Милита шустрым призраком к стене, вскоре жрец с обрубками оков падает, немертвая освобождает другого.

Первый жрец встает, в глазах – недобрый блеск...

Эгорд соображает, что к чему, но успевает лишь закрыться слабой прослойкой света, белый луч откидывает к ледяной стене. Такой же летит в Милиту, та вовремя пускает точную стрелу, часть луча поглощена, но всклокоченные остатки сбивают ошеломляюще, Милиту раз пять переворачивает в воздухе.

Сбоку прыгает вопящий Тиморис, коса в замахе.

Жрец выставляет к нему ладонь, воина отпихивает кусок светового щита.

Больше страха смерти съедает обида.

– За что?! – кричит Эгорд.

Жрец держит на прицеле.

– Демоны все равно победят...

В пальцах крутятся диски света, готовы распилить поверженных освободителей.

Зачем помогать тем, кто мучает, хочет спросить Эгорд, но ответ и без того мерцает в тусклых зрачках предателя: надеется на милость и привилегии, чтобы тоже купаться в вине, обнимать красавиц...

– Белая гадюка! – рычит Милита.

Тиморис поднимается.

– Ты же клялся служить свету!

– Лучше быть живым темным магом, чем мертвым светлым, – судорожно дышит перебежчик.

Свет в руках жреца превращается в комок тьмы, оттуда вытягиваются три отростка, готовые броситься на спасителей черными лучами.

Вспышка – и жрец оседает пеплом.

Второй жрец, могучий седой старец, наконец избавился от недорубленных браслетов, сухая ручища вытянута в сторону пепельной тучки.

– Прости, брат, – тяжко выдыхает жрец. – Возмездие найдет сломивших твою волю!

Тиморис помогает Эгорду встать, Милита вскакивает, подбирает лук.

Воин-маг наваливается на стену льда, по плечу вытекает энергия, отстраивает выпавшие куски, Милита, Тиморис и старец удерживают несущихся в обход демонов. Вся надежда на спутников, сил кое-как хватает восстанавливать лед, Эгорд не может даже сбросить вцепившегося в спину летуна.

Настырного монстра дружно пронзают коса, стрела и луч.

Тиморис выбывает из обороны, суетится над убитыми, мечется от одного к другому.

– Эй, чего там роешься, червь?! За тебя должны отдуваться, паразит?!

Милита насыщает стрелы тройной порцией огня, каждая игла фиолета прошивает по нескольку тварей.

– Не мешай, нас спасаю! – отмахивается воин.

Эгорд почти пустой, лед не растет, тонкие ниточки сил едва успевают связывать самые узкие трещины. Рядом падают и разбиваются здоровенные белые куски.

– Помогите...

– Выпустите, мы поможем...

– Убейте меня!..

Прикованные жрецы с трудом ворочают языками, слова вперемешку с нытьем и мычанием, лица в крошках – многолетняя соль слез...

В самом деле помогут? Эгорд косится на кучку пепла от жреца-предателя. Спутники тоже в сомнениях, не торопятся выпускать.

«Если меня убьют, – говорил Витор, – не вздумай мстить. Жаль, я не предвидел, не таскал бы по заварушкам, но ты творец – вон какую красоту делаешь из обычного льда, – а вашему брату оружие противопоказано».

«Почему?»

«Из обиженных творцов выходят грандиозные разрушители. И сбрей, наконец, челку и усики, они тебе не идут».

«Ладно».

– Эгорд! – окрикивает Тиморис, приглашающий жест, на двух десятках трупов вырезана руна. – Приятного аппетита!

Эгорд тянет руку к пище, другая по-прежнему подпирает грохочущий купол. Через какое-то время вместо тел – рассыпавшиеся в мел кости, ледяной форт опять вытягивается, бреши и сколы зарастают, воин-маг свеж как выспавшийся бог, ощущает второе – или уже сотое? – рождение.

– Благодарю!

Тимориса окружают, коса ныряет из одной туши в другую, а первая еще живая, царапается, портит доспех.

– Мы как тараканы в углу! Бегаем быстро, но против веника и сандалий – дело дрянь!

– Надо освободить братьев! – срывается на хрип жрец.

– Не смей! – кричит Милита.

Враги резко наглеют, даже с новообретенной силой Эгорду тяжко. К нападающим примыкают ездовые жуки-великаны и демонессы. Обрушивается знакомый с острова черный дождь: архимагам, наверное, жутко надоело ждать. Копья тьмы ломают хрупкое стекло холода на горошины, щит урезается как тростинка перед оттачивающим приемы мастером фехтования: ниже, ниже, еще ниже...

Уже не до демонов, укрыться бы от града обломков, стихия вот-вот похоронит заживо.

– Надо смываться! – орет кто-то.

Эгорд окружает себя солнечной сферой

– Пригнитесь! Закройте глаза!

Из губ выпархивает слово, шар взрывается, залп белых линий пронзает все вокруг. Лед превращается в горячий туман, дышать нечем.

– За мной!

Эгорд бежит впереди, за ним, пригнувшись, остальные.

Из пара возникают сбитые с толку демоны, глаза некоторых сожжены, твари бьют наугад. Их так много, что беглецам приходится запрыгнуть вверх и мчаться по спинам и плечам, живой красный ковер ходит ходуном как болотный мох...

Толпа редеет, беглецы прыгают на землю, но от этого не легче.

Демонов – как термитов. Если бы каждый был ростком пшеницы, Старг кормился бы хлебом год.

Черный луч испепеляет жреца.

Был – и нет.

На троицу смотрит сотня парящих архимагов, Эгорд угнетенно обозревает ряд качающихся рогатых шлемов, сгустки тьмы набухают, чтобы скрестить лучи на докучливых гостях.

Тиморис опускает косу.

– Вот и все.

Демоны и архимаги замирают, шеи выкручивают головы к воротам.

Скалоподобные створы ползут, вспахивают каменную твердь в щебень, плиты размыкают толщу, словно открывается громадная книга... Между «страницами» полоса мрака дышит чем-то едким, так и хочется зажать нос, кромешная тьма расширяется, воздух приходит в движение, засасывается пустотой. Ветер и дрожь валят часть демонов, Тиморис держится за Эгорда, на смену жаре – холод, глаза Милиты выцветают такой же чернотой, немертвая шипит как василиск.

Плиты останавливаются, у их подножий дымится пыль.

Долгая немая тишина...

Скользкое шипение.

– Не трогать людишек!

Земля опять трясется – тяжелой дробью, как под молотами, от удара к удару сильнее.

Из тьмы лезет скорпион величиной с дракона. В бурых острых пластинах, они шевелятся как жабры, между ними вылетают струйки зеленых испарений. Хвост длиннее тела в разы, извивается в сложном танце, свистит как металлическая лента. Три пары мощных лап сминают пласт минералов в мозаику из тысяч кусочков. Четвертая пара – передняя – пронзает камень как бумагу, похожа на драконьи крылья без перепонок, насадки блестят лезвиями.

– Они мои-и-и! – шипит скорпион.

Морда без глаз, носа и ушей. Пасть всегда открыта, развернута на сто восемьдесят. Зубы как арсенал сабель. А между ними – сеть зеленых языков, несколько толстых как канаты, от каждого ветвятся еще несколько, размерами чуть меньше, а от этих еще, и так по цепочке... Ядовитый корень плавает в воздухе как роща водорослей, колонии длинных нитей неустанно колышутся, гипнотизируют на пару с хвостом...

Зарах!

http://tl.rulate.ru/book/35457/811203