Готовый перевод Legend of Fei / Легенда о Фэй ✅: Глава 16.2

Будучи старшим сыном главы семьи Чжу, Чжу Баошань был очень похож на своего отца, по крайней мере, с точки зрения внешности. Но его характер был совершенно другим: он не только не унаследовал распутства своего отца, он был даже немного жалок – потому что остро осознавал, что он был отпрыском низкородной наложницы, которая не только впала в немилость, но и была сумасшедшей, презираемой всеми.

Самым большим сожалением в жизни Чжу Баошаня было то, что он не мог заползти обратно в утробу матери при рождении и переродиться кем-то другим. Если бы ему когда-нибудь представилась такая возможность, на этот раз он определенно выбрал бы правильную матку. Даже если бы ему пришлось родиться собакой, он хотел бы выйти из высокородных чресел госпожи Чжу, хозяйки дома Чжу и главной жены своего отца.

Молодой мастер Чжу с юных лет относился по-сыновьи к госпоже Чжу, желая только одного - забыть о существовании своей настоящей матери. Но госпожа Чжу была набожной буддисткой, широко известной своей святостью, и никогда бы не позволила молодому человеку бросить свою настоящую мать. Вместо этого она каждые несколько дней напоминала ему, чтобы он засвидетельствовал ей свое почтение. Поэтому в первый день каждого месяца Чжу Баошань покорно тащился навестить свою мать, опасаясь, что его назовут неблагодарным сыном. У него не было особого выбора в этом вопросе, и он очень сильно и горячо желал, чтобы его мать как можно скорее протянула ноги.

За три дня до первого числа этого месяца госпожа Чжу снова напомнила ему засвидетельствовать почтение матери. Чжу Баошань просто не понимал, о чем думала госпожа Чжу: если она так сильно заботилась об этой сумасшедшей, почему она закрывала глаза на то, что слуги каждый день присылали ей жалкие объедки?

Возможно, эта святая боялась, что сумасшедшая, не зная меры, съест так много, что её стошнит?

Сморщив лицо, Чжу Баошань волочил ноги всю дорогу до уединенного маленького дворика. Но когда он добрался туда, что-то показалось неладным - служанка обычно распахивала двери, чтобы поприветствовать его задолго до того, как он приходил. Обычно он даже не входил, просто выкрикивал приветствие у двери, прежде чем быстро сбежать.

Но сегодня двери были закрыты.

Чжу Баошань некоторое время колебался, стоя в дверях, думая про себя: «Это странно. Или Небеса хоть раз улыбнулись мне и, наконец, отправили эту сумасшедшую обратно в загробный мир?»

Этот двор был старым и запущенным. Крыша часто протекала, и изъеденные червями двери легко поддались. Переполненный предвкушением, Чжу Баошань слегка приоткрыл двери и заглянул внутрь. Не было никаких признаков этой сумасшедшей, и разноцветных тряпок, которые раньше беспорядочно висели по всему двору, нигде не было видно. Дверь одной из комнат была приоткрыта, и изнутри доносился смех молодых девушек.

Этот двор обычно был холодным и пустым, и даже крыс в нем было мало. Откуда взялись эти девушки?

Может быть, они спрыгнули с деревьев?

Пораженный и полный подозрений, Чжу Баошань наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть, что там происходит. Увы, эта неуклюжая старая служанка как раз в этот момент вышла с медным тазом и заметила, как он подглядывает в щель. Тазик выскользнул у нее из рук и с оглушительным грохотом упал на землю, заставив тихий смех в доме резко оборваться. Чжу Баошань каким-то образом сумел быстро прийти в себя и сразу же бросился бежать. Преодолев значительное расстояние, он остановился и наклонился, тяжело дыша; его спина была мокрой от пота. Он едва успел отдышаться, как внезапно почувствовал удар в затылок и рухнул на землю.

Это непредвиденное осложнение Чжу Баошаня повергло маленький дворик Дуань Цзюнян в панику.

- Это молодой господин, - старая служанка нервно заламывала руки, ходя кругами по двору: - Это всё моя вина, я забыла, что сегодня первое число месяца. В этот день молодой хозяин всегда приходит засвидетельствовать свое почтение. Что нам теперь делать?

У Чучу была напугана до смерти, нечего было и рассчитывать, что она предложит какую-нибудь идею. Она в отчаянии посмотрела на Чжоу Фэй, но девушка пристально смотрела на «Странный сборник рассказов о животных» в своей руке и не сдвинулась бы с места, даже если бы небо снаружи обрушилось.

Как раз в этот момент во дворе появились две фигуры. Дуань Цзюнян, которую не видели уже несколько дней, несла на руках потерявшего сознание молодого господина Чжу.

С громким возгласом удивления старая служанка подскочила к ней.

Дуань Цзюнян легко опустила его на землю. Склонив голову набок, она некоторое время изучала его лицо, затем резко спросила: «Это Баошань?»

Старая служанка чуть не расплакаласб. Она не знала, почему ее госпожа так сильно сдала. В то время как раньше у нее бывали приступы здравомыслия, теперь её состояние, казалось, ухудшалась с пугающей скоростью, так что она даже не узнавала своего собственного племянника. Она ответила: «Конечно, это он. Как может быть, что госпожа не узнает его?»

Дуань Цзюнян довольно долго выглядела ошеломленной, а затем сказала с затуманенным выражением лица:

- Сколько сейчас Баошаню?

- Ему уже почти девятнадцать, - ответила старая женщина, - скоро он достигнет брачного возраста. Я уверена, что господин Чжу уже начал подыскивать ему подходящую пару.

- Ох, - Дуань Цзюнян поднесла руку к лицу. Последние несколько лет она провела как в тумане, ела только тогда, когда вспоминала об этом, и совсем не заботилась о себе. Ее щеки были обветренными и морщинистыми от воздействия непогоды, а на ощупь шершавыми, как древесная кора. Казалось, она только сейчас запоздало осознала, что целых двадцать лет быстро и бесшумно пролетели мимо нее. Ее молодость рассеялась так же быстро, как пар от горячей чашки воды. Казалось, она очнулась от долгого и глубокого сна и все еще была ошеломлена. Переступив через молодого человека, лежащего без сознания на земле, она начала лихорадочно кружить вокруг дерева снова и снова, выглядя совершенно травмированной.

Видя, что она снова принялась за свои выходки, старой служанке ничего не оставалось, как поднять этого молодого человека самостоятельно и отнести его в тот маленький сарай, в котором две девушки спрятались вначале. Затем она принесла длинную скамью, посвободней привязала его к ней и даже подложила под голову подушку. Она надежно заперла окна и дверь, затем подошла к У Чучу и сказала:

- Барышня, боюсь, вы не сможете оставаться здесь долго.

Это было достаточно очевидно для У Чучу, но с Чжоу Фэй в ее нынешнем состоянии, как они могли уйти?

На Чжоу Фэй, казалось, снизошло озарение благодаря старой книге, и теперь она была полностью поглощена, ни разу не подняв головы, несмотря на суматоху снаружи. У Чучу как раз собиралась отвлечь ее, когда внезапно перед ней возникла рука, преграждая ей путь. Это была Дуань Цзюнян. У Чучу мгновенно насторожилась, опасаясь, что эта сумасшедшая может попытаться выкинуть какой-нибудь номер или что-то в этом роде.

- Ш-ш-ш... - Дуань Цзюнян вышла на улицу и закрыла дверь, приведя с собой У Чучу: - Не беспокой ее.

- А? - спросила У Чучу с замешательством на лице.

Дуань Цзюнян говорила тихо, как будто разговаривала сама с собой:

- Брат Ли тоже был таким. Он мог просто закрыть глаза и войти в другое ментальное пространство, где бы он ни находился. Когда я спросила его, что он делает, он сказал, что точно так же, как развитие внутренней силы требует медитации*, над техниками клинка также можно «медитировать». Если бы он не прикасался к своему клинку хотя бы один день, его навыки снизились бы, поэтому он практиковался в своей голове. Я ему не поверила и попросила его научить меня. Но каждый раз, когда я пыталась сидеть там и медитировать, вместо этого я начинала тренировать свою внутреннюю силу или просто мечтать – однажды я даже заснула.

* говорят, что развитие внутренней силы включает в себя медитацию, чтение мантр и технику исполнения.

У Чучу встала на цыпочки, пытаясь заглянуть в окно. Волосы Чжоу Фэй, которые она не расчесывала несколько дней, были собраны в беспорядочный хвост и свисали на ее стройные плечи. Ее покрытые шрамами пальцы были прижаты к потертой странице, и она просто сидела там, не двигаясь. Ни ее бледное лицо, ни слегка сутулая поза не производили впечатления грандмастера за работой.

Легкая улыбка появилась на лице Дуань Цзюнян.

- Может показаться, что мирские дела не касаются этих людей, но на самом деле они одержимы боевыми искусствами. И они даже не знают, что они одержимы, - сказав это, она усмехнулась.

Но У Чучу не очень хотелось смеяться, и ей не хотелось обсуждать навязчивые идеи клана Ли. Она взволнованно взглянула на маленький сарай в углу и сказала:

- Госпожа, сейчас нам необходимо уйти. Поскольку все знают, что молодой господин Чжу пошёл навестить свою мать, они наверняка придут сюда в поисках его. Мы не можем вечно держать его связанным. И наше присутствие здесь уже создало вам достаточно проблем...

Дуань Цзюнян холодно произнесла:

- Каких проблем?

Подумав, что память снова подвела Дуань Цзюнян, У Чучу вздохнула и начала объяснять:

- Люди Большой Медведицы все еще ищут нас снаружи...

Дуань Цзюнян усмехнулась:

- Неужели все семь этих собак собрались здесь?

- Не все из них…

- Тогда просто подождите здесь. - Положив руки на бедра, она сказала: - Я не боюсь неприятностей. Беда - это мое второе имя. Если кто-нибудь осмелится прийти за мной, я приму их с распростертыми объятиями.

У Чучу: «...»

Дуань Цзюнян отошла и села под деревом во дворе, напевая, когда она расчесывала пальцами волосы. У Чучу не оставалось другого выбора, кроме как угрюмо сесть на грязный порог комнаты Чжоу Фэй. Она подумала про себя: все эти мастера боевых искусств, будь они добрыми или злыми, действительно упрямы, как мулы, каждый из них более упрям, чем другой, и каждый больше стремится навлечь неприятности, чем следующий. Они напиваются до смерти, убивают, даже не моргнув глазом, и абсолютно не уважают закон и порядок. Они действительно кучка нарушителей спокойствия.

Но даже в этом случае она не могла не жалеть, что не родилась в бедности и, в конце концов, не попала в известную фракцию. После десятилетних тренировок в уединении она ворвалась бы на сцену боевых искусств с непобедимым клинком и непревзойденными навыками. Если бы в мире царили тишина и спокойствие, она отправилась бы на край света; а если бы мир был в состоянии войны, она бы прорезала свой собственный кровавый путь через него, а затем со словами «Я вернусь», ушла бы в закат... Насколько это было бы потрясающе?

Медный таз старой служанки упал на землю в тот самый момент, когда Чжоу Фэй посетило ошеломляющее прозрение – она, наконец, поняла, почему четвертая страница этой книги показалась ей такой знакомой: точки и вертикальные штрихи на ней очертили ту же самую работу ног мухи-однодневки, которой старый даосский монах Чун Сяоцзы научил ее в долине Му Сяоцяо!

Точки и вертикальные штрихи на странице обозначали движение вперед и назад соответственно. Некоторые из них были острыми и зазубренными, как обнаженный меч, в то время как другие были мягкими, как снежный шквал. Они собрались вместе, чтобы образовать «Формирование мухи-однодневки», которое содержало множество различных движений и отступов. Та битва в долине теперь промелькнула в голове Чжоу Фэй во всей ее полноте, начиная с того, как она была окружена, и заканчивая тем, как она вырвалась из окружения, обогнула окружающие скалы и вышла победительницей, несмотря на численное превосходство.

У Чжоу Фэй сейчас не было присутствия духа, чтобы беспокоиться о том, почему старая служанка уронила медный таз, или поднять голову, чтобы посмотреть, что происходит вокруг нее. Она нетерпеливо пролистала книгу. Поскольку она уже выполняла часть «Формирования мухи-однодневки» раньше, ей было относительно легко разобраться в тактических построениях в книге. Теперь она была полностью погружена и начала мысленно разыгрывать различные тактические построения, представляя, что она снова противостоит своим противникам в долине.

В книге «Формирование мухи-однодневки» было изложено на восьми страницах, что в точности соответствовало восьми символам даосского багуа*. Но последующие страницы были совершенно непонятны Чжоу Фэй – помимо этих точек и вертикальных штрихов, все остальные штрихи в китайских иероглифах также начали смещаться во все стороны по странице.

* восемь триграмм (комплекс символических знаков для гадания в древнем Китае).

Таким образом, «Формирование мухи-однодневки», казалось, состояло из восьми частей, а остальная часть книги изображала что-то совершенно другое. Тогда была ли остальная часть книги набором приемов для сабли, меча или, возможно, кулаков?

Поскольку «Формирование мухи-однодневки» было всего лишь набором тактических формирований и своего рода структурой, практикующие разные техники, безусловно, применяли бы к нему разные подходы и получали бы разные результаты, даже при использовании одного и того же формирования. «Формирование мухи-однодневки», выполненное мастером Снежной Сабли, например, будет выглядеть совершенно иначе, чем выполненное мастером Рук Поблёкшей Славы. Но эти бесчисленные различные интерпретации «Формирования мухи-однодневки» не нуждались в том, чтобы быть четко прописанными на странице. Истинные практикующие боевые искусства смогли бы понять, как перевести это формирование в свои реальные движения, хотя и с некоторыми трудностями. Книга нужна была только для того, чтобы дать общее представление об основных принципах формирования.

Таким образом, оставшиеся страницы не содержали дальнейшего объяснения «Формирования мухи-однодневки». Если так…

Чжоу Фэй подумала про себя: возможно, вместо этого они содержали определенную технику внутренней силы?

Если её догадка верна, то различные штрихи могли бы представлять различные направления, в которых должна течь ци в меридианах, в то время как точки могли бы указывать на различные точки давления. Быть хорошо осведомленным в меридианах и точках давления тела было фундаментальным требованием к обучению ученика. Как только Чжоу Фэй начала просматривать следующие несколько страниц в этом свете, она смогла разглядеть линию на странице, которая, казалось, соединяла точки давления Фэнфу, Линтай и Мингуань, проходящие через тело. Но затем эта строка резко оборвалась – на странице, казалось, не хватало угла. Возможно, его съел червяк.

Чжоу Фэй внезапно замерла, выйдя из состояния погружения и едва не покрывшись холодным потом. Слишком поглощенная великолепием «Формирования мухи-однодневки», она подсознательно начала перемещать ци в своем теле в направлении, указанном на странице, хотя, учитывая ее нынешнее состояние, ей, конечно, не следовало этого делать. Возможно, печать, которую Дуань Цзюнян ранее наложила на ее ци, ослабла, потому что она действительно начала чувствовать, как в ней начинает шевелиться малейшая частичка ци. Как ни странно, этот маленький кусочек ци совсем не причинял боли, и, казалось, протекая через нее из ниоткуда, успокаивал ее внутренние повреждения.

Если бы здесь был заслуживающий доверия старейшина, Чжоу Фэй, несомненно, остановилась бы прямо сейчас и сначала попросила совета, прежде чем продолжить... К сожалению, она была самым надежным человеком в этом дворе. Поэтому девушка медленно выдохнула и напомнила себе: будь осторожна, ты можешь умереть, если сделаешь ошибку, если направишь свою ци хоть чуточку в неправильном направлении. Ты абсолютно не должна быть опрометчивой, ты точно можешь… Но, может быть, я могла бы просто попробовать, совсем немного? Как бы то ни было, я либо останусь в смертельной ловушке в городе Хуажун, либо эта сумасшедшая уничтожит мои навыки боевых искусств. Хуже этого ничего быть не может.

Чжоу Фэй не потребовалось много времени, чтобы убедить себя отбросить осторожность на ветер. Она решила годами тренироваться со смертоносной струнной машиной Чернильной реки - желание демонстративно нырнуть головой вперед в опасность было похоронено глубоко в ее костях. Просто большую часть времени ее рациональный ум умолял ее рассмотреть общую картину, и, в конечном счете, она сдерживала себя, чтобы не причинять неприятностей другим. Но теперь и большая, и маленькая картина были удручающе мрачными. Таинственная старая книга в ее руке была похожа на морковку, болтающуюся перед ослом, дразня ее. Она решила просто пойти на это.

А когда Чжоу Фэй решалась на что-то, ее смелость не знала границ. Отбросив все сомнения и страхи, она погрузилась в изучение скрытых диаграмм остальной части «Дао Дэ Цзин».

Но когда она добралась до конца каждой страницы, она обнаружила, что угол либо был обглодан червем, либо автор беспорядочно вычеркнул неправильное слово. Ци должна была течь плавно и кругообразно по меридианам человека, так как нарушение или отклонение этого потока может быть чрезвычайно опасным. Тем не менее, когда она переместила свою ци в соответствии со странными диаграммами в этой книге, она поняла, что после того, как ее поток был нарушен откушенным уголком страницы или вычеркнутым словом, слабый поток ци начинал мягко блуждать по ее конечностям, посылая исцеляющие ощущения через внешние и внутренние повреждения в ее теле.

Небрежные нарушения на странице на самом деле были неотъемлемой частью этой техники внутренней силы!

Как только она поняла это, Чжоу Фэй сосредоточила всю свою энергию на выполнении описанных шагов. Точка давления, которую запечатала для нее Дуань Цзюнян, продолжала «пропускать» те слабые потоки ци, которые постепенно подавляли и поглощали два противоположных потока ци, столкнувшихся в ее теле. Это был медленный и устойчивый процесс. У Чучу с тревогой так сильно прижималась лицом к оконному стеклу, что оно чуть не поддалось, но это было бесполезно – Чжоу Фэй застыла в том же самом положении. Ее суставы, казалось, заржавели. Прошел целый день и ночь, в течение которых этот заброшенный маленький дворик уже дважды посещали слуги, спрашивая о местонахождении молодого господина Чжу. Старая служанка отослала их всех прочь.

http://tl.rulate.ru/book/33015/2053754