Готовый перевод Hellsing: I Reincarnated as Seras Victoria / Хеллсинг: я перевоплотился, как Виктория Серас: Глава 23

Глава 23. День первый

В следующие пару часов они обсуждали условия их расследования. Около 12 Интегра и Уолтер предоставили Искариотов самим себе.

– Теперь, когда мы пришли к взаимопониманию, я попрошу кого-нибудь показать вам ваши комнаты. Если я вам понадоблюсь, я буду у себя в кабинете.

Солдат вышел из коридора и отдал честь.

– Пойдемте со мной. Сэр Интегра приказала мне показать вам ваши комнаты, – сказал мужчина.

Если бы Серас была здесь, она бы узнала в мужчине Артура. Солдата, который извинился перед ней в ее первую и последнюю тренировку.

Искариоты последовали в молчании к своему месту назначения.

– Комнат всего пять, три справа – для мужчин, а две слева – для женщин. У каждой есть ванная. Вопросы есть? – показав на комнаты, спросил он.

– Да. Только один. Что вы думаете о вампирах, которые живут здесь? – спросил Максвелл.

– Вы и впрямь даром времени не теряете. Если бы я должен был ответить одним словом, оно было бы: «Интересно», – он усмехнулся, а потом ответил на вопрос серьезно.

– Это все? Не «страшно»? «Ужасно»? «Чудовищно»?

– Ну, так бы я думал, если бы никогда не встречал Серас. Но с тех самых пор, как она явилась сюда, мои взгляды на вампиров изменились.

– Эта девчонка изменила их?

– Да.

– Как?

– Вы же ее встречали, верно?

– Да, она чудовище, – коротко сказал Андерсон.

– О? И что же делает ее чудовищем? – Артур задал мудрый вопрос.

Этот вопрос на мгновение из ошеломил, а потом Юми ответила:

– Она пьет кровь людей и убивает их.

– О, в самом деле? А как же тогда люди, которые убивают других людей? Что же до того что она пьет кровь – так она вампир. Я разве ругаю вас за то, что вы едите чисбургеры, потому что они сделаны из коров? – спросил он с сарказмом. – Вы все убили больше людей, чем она, и вы называете ее чудовищем? Как смешно, – продолжал оню

Это заставило из на некоторое время замолчать, а потом он спросил:

– Что-то еще?

– Нет. На сегодня это все.

– Тогда хорошего дня.

Артур ушел, а Искариоты направились к своим комнатам, чтобы распаковать вещи.

Позже они все собрались в отдельной комнате, чтобы обговорить ситуацию.

– Итак, кто хочет поделиться мыслями о нашем расследовании на данный момент?

Прошло несколько секунд, а потом Хайнкель заговорила:

– Ну, девчонка показалась гораздо страшнее, чем ее господин.

– Здесь ты неправа, Хайнкель. Алукард очень силен и еще более жесток, – не согласился Андерсон.

– Да, но у нее есть эти силы, которых не должно быть ни у кого из вампиров, – сказала Юми.

– Да, это составляет проблему. Информация – вот, чего нам не хватает, и к счастью, именно за этим мы здесь. Надеюсь, промашек в отношении нашей главной цели не будет, – мрачно сказал Максвелл.

– Кстати об этом: какова наша цель? Я имею в виду, почему нам надо было приезжать в эту кишащую протестантами страну самим? – спросила Хайнкель.

– Из-за того, что мы пытаемся расследовать. Мы здесь, чтобы выяснить, как работает печать Абрахама. Если бы это узнаем, мы сможем запечатать Алукарда навечно.

– Это…

– Невозможно? Нет. 150 лет назад человек запечатал самого сильного вампира в истории. Почему мы не можем сделать то же?

Как только Максвелл сказал это, Ренальдо, который не произнес ни слова с тех пор как они прибыли, заговорил.

– Максвелл, ты уверен, что там стоит говорить такие вещи посреди лагеря наших врагов? Они могут прослушивать наши комнаты.

– Не волнуйтесь, отец Ренальдо. Я уже попросил Андерсона проверить нашу комнату, и он говорит, что ничего не найдено.

– Понятно. У меня просто все равно такое чувство, будто за нами кто-то наблюдает.

Без их ведома Серас находилась в комнате внизу и слышала все. Она слегка улыбнулась и наконец легла спать по-настоящему.

«Это интересно. Целая новая сюжетная линия открылась из-за моих изменений. Ох, не могу дождаться, когда они будут меня допрашивать. Это будет так весело», – подумала она и исчезла.

В ту ночь Серас снова разбудил Уолтер, чтобы она встретилась с ними для первого раунда расследования Искариотов. Она сонно поднялась и решила не переодевать пижаму.

Она встала и взяла Баски, после чего перенеслась в зал для собраний. Это была комната, которая будет использоваться во время инцидента Валентайнаю

Когда она прибыла, все взгляды обратились на нее, и они были шокированы.

– Что? Никогда раньше не видели девушку с собакой и в пижаме?

– Нет, никогда, – ответила Хайнкель.

– О, точно. Ни у кого здесь нет семьи. Разве это не забавно?

Это потрясло всех, а потом Алукард расхохотался.

– Ха-ха-ха, это уморительно, полицейская права.

Все лица были сердитыми.

– Так, полицейская, почему ты не переоделась? – спросила Интегра.

– Зачем?

– Что значит, зачем? Это правило хорошего тона.

– Значит, меня должны допрашивать в военной форме? Нет уж, спасибо. Я бы хотела находить комфорт, где могу, – она напрямую отказалась и села на стул. Делая это, она все еще держала Баски в руках.

Единственным свободным стулом оставалось место рядом с Андерсоном, поэтому она села рядом с ним, с его большой печали.

– Девчушка? – раздался голос с шотландским акцентом.

– Да?

– Что это? – он указал на ее грудь.

– Моя грудь? – спросила она в искреннем замешательстве.

– Что! Нет, я имел в виду животное! – закричал он, покраснев.

– О! Простите, это Баски, – она протянула зверя вперед, красуясь им.

Андерсон увидел милого песика и собирался погладить, когда все шесть его глаз открылись и он кровожадно зарычал.

– Какого?! Мерзкий зверь! – Андерсон вздрогнул и обнажил штыки.

– Успокойтесь, отец. Это всего лишь собака. Пусть даже и демоническая, – сказала Хайнкель.

– Не суть. Прошло всего пара часов, а я уже сыт по горло этим маскарадом, – он выскочил из комнаты для собраний.

– Мы можем приступить к насущному делу? – спросил всех Максвклл.

– Мы слушаем, – ответила Интегра.

– Хорошо. Я провожу это собрание, чтобы сообщить вам наше расписание на эту неделю. Мы будем допрашивать ваших солдат следующие два дня, а затем, после этого проведем обыск в комнатах всего поместья. В последние два дня мы будем проводить допросы Сэра Интегры, мистера Долнеза и мисс Виктории.

– Меня это устраивает, – мягко сказала Интегра, что удивило всех.

«Какого черта? САМА Сэр Интегра не орет по этому поводу?» – подумал про себя Максвелл, начиная подозревать что-то неладное.

– Мы еще зачем-нибудь нужны? – продолжала она.

– Нет, это все, – Максвелл махнул рукой, и все члены Хеллсинга удалились.

Когда ушел последний из них, Максвелл все еще думал о странном ощущении.

– Епископ? Мы будем проводить допросы? – спросила Юми.

– Да. Да, прошу прощения, Юми. Пожалуйста, приведите первого допрашиваемого, – вздохнув, ответил Максвелл.

Несколько минут спустя Юми вернулась с солдатом-мужчиной чуть больше тридцати лет. Он был смущен, когда его провели к месту, окруженному членами Искариотов.

В комнате было совершенно темно, не считая одного источника света, отбрасывающего луч с потолка на стол.

Садясь, он продолжал оглядываться. Прежде чем он начал задавать вопросы, Максвелл наклонился вперед, и свет отскочил от стекол его очков.

Мужчину нервировала тишина, и он вздрогнул, когда Максвелл заговорил.

– Итак, мистер Брайан Стивенс. Вам 34 и выслужите в Хеллсинге 6 лет?

– Э-э… да?

– Вы сомневаетесь в этих данных?

– Нет! Совсем нет, – воскликнул он немного обороняясь.

– Успокойтесь, мистер Стивенс. Я вам не обижу, я просто хочу подтверждения некоторых вещей.

Он вздохнул с облегчением, а потом снова поднял глаза чуть более уверенно.

– Каким было время, проведенное вами в Хеллсинге?

– Сэр?

– Пожалуйста, отвечайте на вопрос.

– Ну, когда я начинал, было, мягко говоря, страшно. Вампиры реальны, и я буду тем, кто с ними сражается. Раз или два я чуть не погиб.

– О? Продолжайте, – Максвелл сделал вид, что он был заинтересован, чтобы мужчина расслабился.

Брайан говорил еще несколько мину, а когда он закончил вспоминать, Максвелл перешел к более важным вопросам.

– Кстати о вампирах, что вы думаете о зверюшках Хеллсинга?

– НЕТ! – крикнул он, пытаясь помешать Максвеллу произнести это слово.

Прежде чем он смог продолжить, Юми приставила свой меч к его горлу следа, а Андерсон – свой штык – справа, а Хайнкель направила пистолет его в голову из-за спины Максвелла.

– Все нормально, – Максвелл махнул им, чтобы они перестали, и они отступили.

– Простите, – заикаясь, сказал мужчина, в отчаянии оглядываясь по сторонам, будто ища что-то… или кого-то.

– Мистер Стивенс? Вы в порядке?

– Д-да, я в порядке. Просто, пожалуйста, не говорите это слово, – снова стал заикаться он.

– Какое слово?

– Слово на «за». Пожалуйста, я не хочу умирать, – умолял он.

– Вы имеете в виду «зверюшки»?

Как только он сказал это, он почувствовал, как по ее загривку пробежал холодок, а потом он повернулся назад. Он посмотрел на стену и увидел листок бумаги, приклеенный к ней.

Он встал и снял его со стены.

«Дорогой епископ Максвелл, это третий раз, когда вы употребили презрительное выражение применительно ко мне и моему господину. Я хотела бы, чтобы вы серьезно отнеслись к совету Брайана и думали, прежде чем говорите. Серас В».

Максвелл задрожал от ярости и страха, и ему показалось, что за ним постоянно наблюдают. Он скомкал бумагу в кулаке и вернулся к допрашиваемому.

– Вам очень повезло. Должно быть, сэр Интегра велела ей вас не трогать, но она может сделать гораздо больше, – поделился своим мнением Брайан, глядя на бумагу.

– Что случилось, отец Максвелл? – спросила Хайнкель.

– Ничего, сестра, всего лишь маленькая шутка, – он попытался ободряюще улыбнуться, но вместо этого у него вышел оскал.

Допрос продолжился, и, когда Брайан ушел, Максвелл все еще думал о бумаге.

– Андерсон, вы ее почувствовали?

– Кого?

– Эта вампирша, Виктория! Она обращается со мной, как с идиотом. Посмотрите на это! – крикнул Максвелл и бросил бумагу на стол.

Остальные Искариоты прочитали бумагу и все пришли в ярость.

Андерсон выскочил из комнаты, чтобы найти вампира. Он обошел все поместье, расталкивая всех и каждого, кто попадался ему на пути. Через несколько минут он пришел в кухню и обнаружил Серас, которая заглядывала в холодильник.

Он подошел к ней сзади и резко захлопнул холодильник так, что его тряхнуло. Она обернулась и увидела сердитое лицо Андерсона.

– Зачем вы это сделали? – спросила она с легкой досадой.

– Как ты смеешь оскорблять Ватикан! Я инструмент божественного правосудия и я поражу тебя на месте! – он достал свои штыки.

– Ой, да заткнись! Ты хоть представляешь, как ты раздражаешь? Что значит «инструмент»? Ты человек, так веди себя по-человечески, – прикрикнула она на него.

– Ты! Я вешу дело Господа! – продолжал он.

Серас посмотрела на него так, будто ее гнев закипал, однако потом прикрыла глаза и с досадой вздохнула.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь? Если бог всемогущ и не допускает ошибок, тогда почему вампиры плохи? Разве это не значит, что бог сотворил что-то плохое? Если так, разве он просто не использует одни свои творения, чтобы убивать другие свои творения?

– Да! Прекрати болтать и сражайся!

– С чего я буду это делать? Это только рассердит сэра Интегру, а я определенно этого не хочу. Возвращайся, когда захочешь сразиться по какой-нибудь неабсурдной причине.

– …

– Если вы когда-нибудь сможете сказать что-то хорошее, тогда я выслушаю. Пожалуйста, извините меня, я хочу вернуться в постель, – она оттолкнула его и ушла.

Прошло несколько минут, а Андерсон так и стоял там, замерев. Юми подошла к нему и заговорила.

– Отец? Вы в порядке?

Когда он не ответил, она шагнула вперед и похлопала его по плечу. Он повернулся к ней и открыл рот.

– Юми, за что я сражаюсь?

– Отец?

– Когда я перестал думать и начал просто бездумно убивать всех, кого мне велели убивать?

– Разве вы не всегда были таким? – спросила она в замешательстве.

– Понятно. Я всегда был таким, – он уставился в полоток, но явно смотрел на что-то другое.

Прежде чем Юми заговорила, он снова перебил ее.

– Пойдем назад, Юми. Максвелл, наверное, злится, – он снова улыбнулся и ушел.

Серас появилась в комнате Алукарда и легла в свою постель. Прежде чем она почувствовала, как сладкий сон охватывает ее, чья-то рука ткнула ее.

– Господиииииииин… – простонала она, накрывшись с головой одеялом.

– Вставай. Нам надо поговорить.

– Ладно, – она сняла одеяло с головы и села.

– С тез пор как ты научилась пользоваться своей способностью, я вижу, что ты используешь ее при каждом удобном случае.

– Да?

– Тебе не следует этого делать. Если только ситуация не опасная, я не хочу, чтобы ты использовала те дополнительные способности, что ты получила, – он серьезно посмотрел на нее.

– Раз ты этого просишь, я не буду. Но тогда я хочу научиться другим способностям.

– Например?

– Я хочу научиться менять внешность и ходить и ходить по стенам.

– Ладно, мы потренируемся, пока Ватикан вторгается в наш дом. Мне очень нравится, когда ты пугаешь того хорька. Интегре тоже это нравится, так что ты можешь смягчить ее гнев, делая это, – согласился он и пошел к своему гробу.

– Господин.

– Хммм?

– Тебе здесь нравится? Я имею в виду, в Хеллсинге?

–…Когда-то я его ненавидел, но я так давно здесь, что он стал для меня домом, – он помедлил несколько секунд, а потом ответил, не глядя на нее.

– Понятно.

– Что-то еще, полицейская?

– Нет, спокойной ночи, господин, – она покачала головой и легкла спать.

Пока Алукард и Серас спали, Ватикан проводил допросы солдат.

После 32го допроса Максвелл устало вздохнул от повторяющихся вопросов, которые ему приходилось задавать солдатам Хеллсинга.

– Хотите передохнуть, Максвелл? – спросил Андерсон.

– Нет, Андерсон. Просто ответы этих людей невероятно скучные, – он зевнул и стал расспрашивать следующего человека.

– Что ж, нам надо сделать работу, которую мы обещали папе. Бьюсь об заклад, мы сможем добыть больше информации о нашей главной цели, когда обыщем здание, – вставил свои пять копеек Ренальдо.

– Да, я тоже так подумал. В конце концов, это здание стоит здесь со времен первого Хеллсинга. Здесь должно быть что-то, что расскажет нам о создании печатей.

Как только Максвелл сказал это, в дверь постучали и Максвелл велел войти.

Они удивились, потому что вошел Уолтер.

– Мистер Долнез, я вас не ожидал.

http://tl.rulate.ru/book/30739/1005373