Готовый перевод Тот, кто нас воскресил / Тот, кто нас воскресил: Специальный выпуск 1. Две церкви.

Специальный выпуск 1. Две церкви.

– Проснись, дорогая. Мы почти приехали.

Услышав эти слова, произнесённые почти материнским голосом, сестра Валентина Феми немедленно открыла свои янтарные глаза и тут же обнаружила, что её голова покоится на чужих коленях, а чья-то рука нежно поглаживает её тёмные волосы с прядями серебра. Испуганно выпрямившись, жрица взволнованно огляделась, а затем вспомнила, что находится в дорожном дилижансе вместе со своей новой покровительницей, магистром Джэной Хербой, а также ещё несколькими лидерами церкви Аврелии.

– Простите меня, госпожа. Я сама не заметила, как задремала, – произнесла шёпотом Валентина, обращаясь к сидевшей рядом невысокой и сутулой старой женщине, облачённой в зелёные одеяния.

В действительности, жрица извинялась скорее за то, что легла во сне на колени наставницы. Такое поведение могло рассматриваться как вопиющее неуважение. Сама Джэна, впрочем, явно так не считала.

– Мы проделали долгий путь, и твоя усталость оправдана. К тому же…..

Женщина улыбнулась и перевела свои коралловые глаза на людей, сидевших напротив.

– …не только ты задремала в пути, – прокомментировала Джэна, пока сестра Валентина с удивлением уставилась на магистра Турвона, Ливиуса и Кантидия, лидеров Голубой розы, Синего Мака и Фиолетового плюща.

С каждым из них алая жрица была знакома относительно давно, однако это было впервые, когда все трое предстали перед ней в настолько естественном виде. Облачённый в лазурную робу магистр Турвон был внушительным мужчиной за сорок с острыми бакенбардами и волосами, свисающими до плеч. Его взгляд всегда был хмурым, а на губах не было и тени улыбки. Даже во сне он оставался верен себе, и с его лица не сходило мрачное выражение.

  Гораздо менее пугающим, но куда более загадочным являлся сидевший рядом с ним магистр Ливиус: лысый и смуглый старик с маленькой бородой, похожей на зубья. Он был одет в тёмно-синий широкий халат, который скрывал всё тело своего владельца за исключением головы и рук, унизанных драгоценными перстнями.

  Самая же непримечательная внешность была у магистра Кантидия. Очень немногие смогли бы узнать лидера Фиолетового плюща в пухлом улыбающемся старике без бровей с раздобревшим морщинистым лицом и редкими седыми волосами.

  Все трое спали лишь отчасти, и, казалось, были готовы в любой момент вскочить с места.

– Ну, они хотя бы выглядят отдохнувшими, – прокомментировала про себя Валентина, а затем перевела свой беспокойный взгляд на Джэну.

Старая жрица старалась выглядеть стойкой, но за всю дорогу не сомкнула глаз. Ещё щёки исхудали, а большая платиновая коса обессилено свисала на левом плече.

– Госпожа, вам тоже нужно немного поспать, – прошептала с заботой алая жрица.

– Нужно да нельзя, – улыбнулась печально Джэна. – Впереди нас ждёт важная встреча, на которой решится, станут ли нам помогать патрицианские жрецы или нет. Я хочу продумать всё, что им следует говорить, а что нет.

– Думаете, они нам откажут?

– Пока ещё рано делать выводы, – вздохнула старая жрица. – Главное помни, что на территории Королевства мы будем находиться целиком во власти патрицианских жрецов. Одно оскорбление, и смерть нависнет над любым из нас.

Около часа спустя в Соборе света Канделарии

– Добро пожаловать, братья и сёстры. Мы рады принимать у себя в гостях священнослужителей Аврелии, – объявил невысокого роста старик с сильной залысиной на макушке и лбу, короткой бородой на квадратном подбородке, а также густыми кустистыми бровями, едва не закрывавшими глаза.

Это был первосвященник Димас Кирино, глава Церкви света Королевства Патрициев. Его обращение было адресовано магистру Джэне, трём другим лидерам святых орденов, а также сестре Валентине в качестве представителя инквизиции. Сам первосвященник, облачённый в отливающий золотом наряд, стоял в окружении ещё нескольких жрецов, одетых в серебряное. Их называли «преферити»: четыре кардинала, наиболее близкие к первосвященнику и обладающие наибольшим шансом однажды занять его место. Один из них, рослый и широкий словной большой колокол мужчина с лысой головой и непоколебимым лицом настоящего фанатика, попросил дозволения продолжить речь первосвященника. Димас кивнул головой и отступил на шаг назад. Тогда, выйдя на кафедру, кардинал распахнул свои объятия, а затем с ярым пылом воскликнул.

– Просить о помощи это не грех! Грех продолжать цепляться за свою гордыню, идти на поводу у самомнения и оставаться в плену иллюзий и самообмана! Возрадуйтесь же, заблудшие души, ибо вы столь ужасной ошибки смогли избежать!

Тон священника стал более снисходительным, и он уже мягче продолжил.

– Ваш приезд сюда является самым наглядным свидетельством признания нашей правоты! Со смиренным видом вы пришли искать мудрости, и мы без всякого высокомерия готовы ею поделиться, ибо свет учит нас прощать! Прощать даже тех, кто посчитал себя вправе ведать судьбами неподвластных сфер бытия и управлять…

– Амадис, как обычно, атакует бесцеремонно и беспощадно! – заметила шёпотом Джэна, обращаясь к Валентине. – Воспользовавшись нашей нуждой, этот человек намерен растоптать все остатки нашей гордости, а затем сломить волю, лишь бы утвердить своё мнение!

На это алая жрица лишь коротко кивнула. До этого Валентина никогда не встречала жрецов из Королевства Патрициев. С другой стороны, ей была хорошо известна давняя история конфликта двух церквей. Когда-то давно первосвященники каждой страны избирались поочерёдно Хранителями, духовными лидерами адептов света по всему миру. Затем наступил раскол из-за разного подхода к святому учению. Помимо принципиальной разницы в обрядах каждая церковь начала по-разному смотреть на свою миссию. Жрецы Аврелии считали, что религия должна пронизывать все структуры общества, а власть священников ни в чём не уступать светской. Напротив, патрицианцы выступали за строгое разграничение духовного и мирского. По их мнению, Церковь не должна вмешиваться в политику и управление страной. Задачей же священнослужителей является защита тайных знаний от недостойных, а также совершенствование магических практик. На почве этих разногласий Церкви долгое время не контактировали между собой, а временами даже отправляли своих адептов участвовать в войнах двух стран.

  Ситуация начала меняться, когда Назар Фиус стал распространять слухи о пришествии посланника тьмы. Его призывы сплотиться перед общим врагом помогли церкви Аврелии нарастить своё влияние. Последним шагом в плане Назара являлось его избрание новым Хранителем Этны. Это должно было произойти вскоре после переворота в Аврелии, однако со смертью первосвященника и уничтожением трёх сильнейших орденов Империи её церковь вмиг утратила своё влияние. Последним камнем стала политика Минервы, которая пожелала подчинить церковь себе, используя свой статус вернувшейся к жизни "святой императрицы".

– И вот мы здесь! Стоим, словно на коленях, перед давними соперниками! – подумала про себя Валентина, слушая речь кардинала Амадиса.

Когда же тот закончил говорить, первосвященник Димас поблагодарил выступающего, после чего выразил уже собственное мнение.

– Я понимаю, вам тяжело это слышать, но Амадис прав. Теперь, когда лжесвятая насаждает свои порядки и превращает священнослужителей в подобие государственных чиновников, вы должны увидеть, к чему привели попытки Назара нарушить равновесии между мирским и духовным. Вместо того, чтобы подчинить светскую власть, ваша церковь сама оказалась у неё под пятой. Мы приложим все усилия, чтобы развенчать культ Минервы, но, возможно, даже этого не хватит...

– Прошу меня простить, Ваше Высокопреосвященство, но Минерва Юдосия сейчас вовсе не главная угроза, о которой вам следует думать, – неожиданно заговорила магистр Джэна.

Её слова вызвали насмешливые взгляды со стороны некоторых преферити, однако невзирая на это жрица продолжила.

– Речь идёт о возрождении магии тьмы, и её посланнике, который в скором времени может войти в силу.

– Вы про виконта Пантелеймона? Уверен, он кто угодно, но только не князь тьмы! – вдруг раздался чей-то надменный голос.

  После озвучивания имени "Пантелеймона" первосвященник и трое из преферити тут же резко вздрогнули, в то время как четвёртый кардинал сохранил ледяное спокойствие. С самого начала собрания этот человек сразу привлёк к себе внимание Валентины. Главным образом это было вызвано его грубым нарушением одного из обычаев церкви. В отличие от собратьев на его гладком черепе покоился высокий клобук, оттенявший лицо своего владельца. Несмотря на это, алая жрица всё же смогла разглядеть его пурпурные глаза, чуть сплющенный нос, а также белую густую щетину.

– Эээ, Тэкито, разумно ли упоминать его имя? – спросил тихим голосом первосвященник, однако Валентина и остальные всё равно его услышали.

– Считайте, что этот случай исключение. Остальные не будут возражать, – ответил загадочно кардинал, а затем продолжил.

– Мы давно наблюдали за действиями Назара и поэтому были хорошо осведомлены о его намерении напугать нас, используя для этого Пантелеймона. Вынужден вас расстроит, его трюк не сработал. Видите ли, нам хорошо известны пределы возможностей этого юнца.

– О-хо-хо, Тэкито прав! – поддержал его замечание чей-то слабый голос.

Он принадлежал кардиналу Бласу. Это был «ходячий скелет», всё время опиравшийся на трость. Его глаза были придавлены тяжёлыми веками, словно их хозяин всё время спал, тем не менее, несмотря на немощное тело, беззубый рот старика постоянно улыбался.

– Да, хе-хе, мальчик, конечно, обладает необычной силой, но почти её не использует и поэтому не опасен! – продолжил говорить Блас с безмятежным видом.

– Не опасен! Пантелеймон убил Назара, и оживил императрицу! Это он виновник нашего положения! – не выдержал магистр Турвон, вмешавшись в спор.

– Назар сам спровоцировал его на это, – возразил первосвященник Димас. – Иногда мудр не в тот, кто вовремя применяет силу, а тот, кто может её сдержать. Подумайте сами, почему Пантелеймон столько лет прожил в Королевстве, и за всё это время у нас почти ни разу не было конфликтов?

Этот вопрос остался висеть в воздухе, поскольку ответ итак был ясен. С мрачным видом магистр Турвон отступил назад. Его поведение стало сигналом для кардинала Амадиса, который вновь поспешно заголосил.

– Теперь вы видите истину?! Вот почему невмешательство это лучший путь для Церкви света! Только так она сможет пройти через века и сохранить свою силу! В ином же случае нас ждёт власть безверных как в Республике, поклонение деспотам как в Тирании или превращение в мелочных чинуш как... О, прямо у вас на родине, в Аврелии!

– Спасибо, Амадис. Я думаю, теперь мы должны выслушать, что ответят наши гости, – успокоил его Димас, а затем дал слово магистру Джэне.

Тем не менее, старая жрица не стала ничего говорить и вместо этого лишь кивнула магистру Кантидию, лидеру Фиолетового плюща. Это человек являлся их главным козырем на переговорах. Будучи посредственным магом веры, Кантидий являлся одним из лучших ораторов Аврелианской церкви.

Выйдя вперёд, старик без бровей широко улыбнулся, а затем тихим, но хорошо слышимым голосом заявил.

– Прекрасные слова и великие мысли услышал я от вас, кардинал! Бесспорно, ваши жрецы безмерно проницательны, и мудры раз смогли столь просто распознать обман Назара!

– Так, значит, вы признаёте..., – начал было вновь говорить Амадис, как чуткий голос Кантидия плавно его прервал.

– Да, мы признаём, и особенно признаю я, ведь к несчастью, именно мой орден стал оружием Его Высокопреосвященства для сеяния той лжи! Конечно, я много раз пытался отговорить Назара от этого плана! "Зачем нужно врать", говорил я ему, "ведь наши братья из Королевства Патрициев всё равно скоро узнают о существовании настоящего посланника тьмы"!

– Подождите! Настоящего? – переспросил теперь уже первосвященник.

– Конечно, с вашей замечательной осведомленностью о событиях в других странах, вы, наверняка, давно узнали о тех самых знаках, что были замечены нами в Тирании Пэнов! Более того, несомненно, что вы также давно отправили туда кого-то из своих жрецов, дабы выяснить истину!

– Всё... это..., конечно, так, – пробормотал озадаченным голосом Леонардо, самый молодой из кардиналов.

Его грива, ниспадающих до плеч волос и могучая борода были едва тронуты сединой. Тело выглядело крепким и совсем не дряхлым. По сравнению с остальными жрецами он напоминал скорее воина, чем священника.

– И почему бы вам так же не рассказать, что вы узнали об этих... знаках?

– Леонардо! Не дай себя запутать! – воскликнул Амадис, а затем упрямо добавил.

– Как он и сказал, мы требуем, чтобы вы рассказали, о каких знаках идёт речь! Не думайте, что мы поверим вам на слово, пока не увидим доказательства!

– Нет ничего проще, ведь наш орден Голубой розы давно держит в Тирании группу миссионеров, не так ли Турвон?

Тот невесело кивнул и достал небольшое письмо со словами.

– Это послание от отца Перегринуса. Оно было доставлено группой послушников примерно за неделю до того, как все наши миссионеры были уничтожены.

– Уничтожены! Кем?! – воскликнули в потрясении почти все патрицианские жрецы.

– Нам это неизвестно, но, скорее всего, это были слуги князя тьмы, – предположила Джэна.

– Покажите нам это письмо, – попросил Димас.

Турвон передал первосвященнику конверт, и когда он его открыл, то сразу объявил.

– Я зачту его перед всеми! Слушайте!

  Служители света, внемлите моей вести! В Тирании Пэнов происходит недоброе! Наследники Крайоса III гибнут один за другим! Городские жители бесследно исчезают! Крестьяне покидают свои деревни и уходят в неизвестном направлении! Всё это неспроста и очень напоминает события давно минувших столетий, когда за схожими несчастьями стояли маги тьмы! Если это правда, и наш древний враг вернулся, я обязан попытаться его отыскать, а затем уничтожить!

  По моему зову братья и сёстры из нашего ордена должны прибыть в город Азий! Там нас ждёт верный союзник, с помощью которого мы непременно сможем узнать правду и покончить с врагом, однако…. Если нам суждено потерпеть неудачу и погибнуть, то знайте, что посланник тьмы, действительно, существует и теперь лишь в ваших силах его остановить!

Далее в письме перечислялись наблюдения, сделанные автором, по поводу присутствия в Тирании сил тьмы. Заканчивало же послание словами «Да защитит вас свет».

  Когда зачтение текста было окончено, первосвященник Димас ненадолго задумался, а затем сделал осторожное замечание.

– Я не утверждаю, что адресат этого послания лжёт, но одних лишь его слов недостаточно, чтобы доказать возрождение сил тьмы.

– Но как же…?! Ведь…

Слова, сорвавшиеся с губ Валентины, прозвучали так тихо, что их услышала лишь стоявшая рядом Джэна, которая положила руку на плечо своей подопечной и покачала головой.

– Он прав. Лучше не спорь.

Впрочем, замечания первосвященник стали выглядеть ещё чересчур мягкими, когда голос подал кардинал Амадис.

– И это всё, что у вас есть?! Всего лишь набор слухов и догадок?! До чего жалкая попытка нас одурачить! Вы….

Ощутив сильное давление, кардинал резко умолк. Посмотрев в сторону источника напряжения, он столкнулся взглядом с магистром Джэной.

– Человек, написавший это послание, отдал свою жизнь, чтобы передать нам свои сведения! – заметила с укором она.

Коралловые глаза пожилой женщины, казалось, могли иссушить Амадиса своим выжигающим взором. Не в силах это вытерпеть, кардинал резко отвернулся, а затем мрачно заметил.

– И всё равно мы не знаем, кто именно убил ваших миссионеров!

– В таком случае у меня есть предложение, – неожиданно подал голос лысый смуглый старик с маленькой бородкой похожей на зубья.

С самого начала собрания он не произнёс ни слова, так что Валентина успела даже позабыть о его присутствии.

– Магистр Ливиус, лидер "Синего Мака", самый старший из ныне живущих лидеров церкви. Даже Кастул не ведал о том, сколько лет Ливиус занимает свой пост.

Размышляя об этом, Валентина стала с интересом слушать, что же скажет этот таинственный человек.

– Почему бы не отправить небольшую группу жрецов в Тиранию Пэнов? Пусть расследуют гибель служителей "Голубой розы" и попробуют найти доказательства возвращения магов тьмы.

– О-хо-хо, звучит интересно! Давайте так и поступим? – согласился кардинал Блас.

Леонардо и Тэкито также утвердительно кивнули. Один лишь Амадис всё ещё сомневался.

– Я поверю результатам расследования, только если его проведёт священослужитель, пользующийся всеобщим доверием!

– Раз так... Эту миссию готов взять на себя я! – заявил натужным голосом магистр Турвон. – Как лидер Ордена, пострадавшего от рук магов тьмы, я не могу оставить без внимания гибель своих людей! – добавил он, чем вызвал удивленные взгляды со стороны остальных магистров и сестры Валентины.

Турвон отнюдь не обладал беспрекословным авторитетом среди аврелианских жрецов, однако, на первый взглядом, уже одного его статуса было достаточно, чтобы подойти требованиям Амадиса.

– Я надеюсь, вы не будете ставить под сомнение компетентность кого-либо из великих магистров? –  осведомилась сурово Джэна, которая смогла быстрее всех сообразить, как следует поступить.

– О, нет, ну, что вы! Никто об этом даже не думал! – успокоил собеседницу Димас, а затем поспешно заявил.

– Да будет так! Пусть магистр Турвон и остатки его ордена отправятся в Тиранию Пэнов за доказательствами возрождения магии тьмы!

Оставшуюся часть собрания священнослужители двух стран посвятили вопросу: на каких условиях аврелианские жрецы смогут поселиться в Королевстве Патрициев. В конце концов, они получили разрешение остаться. Главным же условием этого стал запрет вести публичную проповедь среди подданных Королевства.

http://tl.rulate.ru/book/28709/2139175