Готовый перевод The Grandmaster Strategist / Великий стратег: Глава 13

Том 2, глава 13: Гости прибыли в Холодный Двор

В шестнадцатый день первого месяца первого года эпохи Тунтянь Южного Чу, одиннадцатого года шестидесятилетнего цикла, наследник принца Юна готовился к отъезду далеко от дома. Для него был проведен банкет со всем чиновничеством. Цзян Чжэ не участвовал. Во время банкета Генерал Мощи Тигра, Цинь Цин, попросил провести частную встречу, услышав слухи, и обвинил Цзян Чжэ. Цзян Чжэ убедил его в обратном, и Цинь Цин ушел...».

- Династические записи Южного Чу, Биография Цзян Суйюня

Я комфортно вытянул мое тело. В последние несколько дней я получил известие о том, что наследный принц уже заглотил наживку. В таком случае я мог временно отложить эти неприятные дела. Сегодня вся резиденция принца Юна была чрезвычайно занята, так как наследник Ли Чжи готовился к тому, чтобы отправиться управлять феодом отца в Ючжоу. Согласно обычаю, Его Императорское Высочество, принц Юна, должен был провести банкет со м чиновничеством. Меня не интересовали подобные мероприятия. В результате я попросил выходной день у Его Императорского Высочества, готовясь остаться в Холодном Дворе и взглянуть на несколько печатных книг, которые Ли Чжи подарил мне. Его Высочество прекрасно понимал, что мне не нравились сутолока и суета банкетов. Сегодня внешняя резиденция принца Юна была в хаосе, поскольку туда прибыли многочисленные дворяне и аристократы. В конце концов, многие из них имели право бродить по резиденции. Нечего было беспокоиться до тех пор, пока они не приближались ни к одной из запретных зон. Чтобы не допустить того, чтобы эти люди беспокоили меня, Его Императорское Высочество специально послал несколько человек, чтобы охранять вход в мой двор, не позволяя никому входить без разрешения. Его Императорское Высочество первоначально считал, что для меня не будет проблематично скрываться во внутренней резиденции. Однако, чтобы избежать подозрений, я отклонил его предложение. Во всяком случае, с людьми, охраняющими Холодный Двор, чего я должен был бояться?

Сяошуньцзы лучше знал мой темперамент. Когда он встал утром, он открыл двери и окна, выпустив застоявшуюся атмосферу, появившуюся за ночь. После этого он затопил печь сладкого аромата. После того, как я облачился в набор удобных халатов, я выпил чашку ароматного чая, заваренного для меня Сяошуньцзы. Это была настоящая жизнь бессмертных! Когда я читал, я непроизвольно поднял голову, увидев Сяошуньцзы, вырезающего белый нефрит, используя серебряный нож. У него недавно появилась эта привычка, после того как я заставил его вырезать деревянную куклу для Жоулань. После этого он вдруг увлекся резьбой. Когда ему нечего было делать, он часто брал нож и вырезал. Однажды я спросил его, почему он внезапно так полюбил резьбу. Он загадочно сказал мне, что это хороший способ тренировать боевые искусства. Некоторое время назад он постоянно чувствовал, что его боевые искусства не улучшаются. Удивительно, но в то время, когда он вырезал деревянную куклу, он обнаружил, что поток и естественность его техник боевых искусств улучшились. Благодаря этому он нашел новый способ обучения. Хотя я не понимал связи между резьбой и обучением боевым искусствам, я по-прежнему понимал, как может помочь выполнение сходных задач. Наблюдая за тем, как навыки Сяошуньцзы с ножом улучшилось от грубого и хаотичного беспорядка до спокойного и непрерывного процесса, я чувствовал, что он добился прогресса. По крайней мере, его резьба становилась все более реалистичной. Поэтому я решил купить для него кучу обычных кусков нефрита, с которыми он мог практиковаться. На самом деле он несколько дней назад вырезал пресс-папье на моем столе.

Наблюдая за ним, я вдруг рассмеялся и сказал: «Сяошуньцзы, хотя ты и любишь вырезать, неужели тебе действительно нужно ежедневно практиковаться? Сегодня Его Императорское Высочество устраивает пир. В переднем дворе есть жонглирование, акробатика и музыка. Тебе нужно отдохнуть и развеять скуку.

Сяошуньцзы равнодушно ответил: «На улице слишком много людей. Я не буду спокоен, оставив вас здесь в одиночестве.».

Я улыбнулся и сказал: «Ты слишком осторожен. Это резиденция принца Юна. Я не более чем смиренный подданный. Кто придет, чтобы убить меня? Всё в порядке, наслаждайся. Не забывай, тебе всего двадцать лет. Не будь всегда как старик. Это будет моим грехом, если это продолжится.».

Сяошуньцзы посмотрел на меня на мгновение. Однако он все еще был молод. Жонглирование и акробатика чрезвычайно привлекали его. Но он не чувствовал бы себя комфортно, оставив меня здесь одного. Я улыбнулся и сказал: «Как насчет этого? Позови Ху Вэя сюда и попроси его заменить тебя и охранять меня. С такой договорённостью ты должен чувствовать себя спокойней, не так ли?».

Сяошуньцзы взглянул на чашку чая на столе и ответил: «Но этот должен быть где-то поблизости, чтобы приносить вам чай и воду.».

Я беспомощно заметил: «Сяошуньцзы, не забывай, что именно я научил тебя заваривать чай. Всё в порядке, наслаждайся. Сегодня тебе не разрешается следовать за мной. Фестиваль Фонарей длится три дня. Довольно и того, что ты охранял меня прошлой ночью. Сегодня отправляйся на прогулку и наслаждайся достопримечательностями. Тебе не разрешается проводить все время в резиденции. Я не выхожу, так что вряд ли мне будут угрожать какие-нибудь опасности.».

Наконец Сяошуньцзы кивнул головой, прежде чем согласиться: «Хорошо, я пойду. Молодой господин, будьте спокойны и продолжайте читать. Я обо всём договорюсь.».

Я наблюдал за его удаляющейся фигурой, улыбаясь с удовлетворением. Так оно и должно быть. Почему ребенок, которому только что исполнилось двадцать лет, должен всегда быть таким зрелым? У него есть все права на то, чтобы тратить время на развлечения и наслаждения. Хотя, когда мне было двадцать лет, мои деньги были украдены этим мальцом, и у меня не было выбора, кроме как сдавать экзамены, ему не обязательно было так с собой обращаться.

Проводив Сяошуньцзы, я продолжил увлечённо читать эти книги. Когда Ху Вэй вошел, опустившись на колени и приветствуя меня, он увидел, что я ничего не ответил. Следуя за мной в течение некоторого времени, он знал, что иногда я настолько погружен в чтение, что забываю обо всем остальном. Таким образом, он спокойно вышел наружу и не беспокоил меня. В этот момент я еще не знал, что ближайший к смерти момент в моей жизни стремительно приближался.

* * *

В то время, как он имел дело со своими коллегами рядом с ним, Цинь Цин также был погружён в свои мысли. Сегодня он пришел от имени своего отца, чтобы присутствовать на банкете. Однако он не интересовался беседой с этими старыми лисами. Поэтому, после того как он быстро поздравил принца Юна, он покинул банкетные залы и вышел на улицу. Несмотря на то, что он наблюдал за жонглированием и акробатикой на сцене, его мысли были не там, полностью поглощенные тенями принцессы Чанлэ и Цзян Чжэ.

Несколько лет назад он предложил принцессе сбежать, но был отвергнут. В то время его юношеская безрассудность заставляла его говорить безответственно, осуждая принцессу за ее неблагодарность, завидуя чести и славе, которые пришли с бытностью королевой Южного Чу. После того, как принцесса отбыла в слезах, наблюдая за ее все еще гордой фигурой, он был полон сожалений. К несчастью, у него не было возможности извиниться. Впоследствии он подвергся серьезной критике со стороны своего отца, прежде чем его отправили в армию. Он сражался мечом и копьем, чтобы подняться до своего нынешнего положения генерала четвёртого ранга Могущества Тигра. К сожалению, у него никогда не было возможности сражаться и утолить свою ненависть, которую он питал к Южному Чу. Когда он узнал новости о возвращении принцессы, он был счастлив и грустен. Он очень хотел возглавить армию, чтобы победить Южный Чу, перед тем как лично преклонить колени перед принцессой, чтобы просить её о прощении. Но теперь у него больше не было возможности.

После того, как принцесса вернулась, он сразу же попросил свою мать войти во дворец, чтобы передать его намерения. Однако все, что он получил, было чашей холодной воды в лицо. Неожиданно, у принцессы не осталось к нему привязанности. Он почувствовал такую боль в своем сердце, что чуть не убила его. Ухватившись за последнюю нить надежды, он участвовал в соревновании, но лишь добился ничьей с этим красавчиком. Хотя он знал, что это не означает, что он был ниже Сяхоу Юаньфэна, Цинь Цин понял, что полностью потерял надежду примириться с принцессой. Кроме того, после соревнований он был наказан отцом, будучи запертым в фамильном предковом зале, чтобы преклонить колени, из-за спора, который он устроил с этим сдавшимся подданным из Южного Чу. Цинь Цин ненавидел Южный Чу, а потому его ненависть распространялась и на людей из Южного Чу. Этот человек, Цзян Чжэ, имел незаслуженную репутацию, опустился на колени и сдался, и все же мужественно продолжал спорить о своих убеждениях. Что было такого в том, чтобы насмехаться над ним? Однако его отец неожиданно использовал семейные правила и серьезно наказал его. Даже сейчас, Цинь Цин все еще мог вспомнить пепельное лицо своего отца и его выговоры.

"Ублюдок! Я не обвиняю тебя в твоём прошлом проступке, и я не обвиняю тебя в том, что ты выплёскиваешь свой гнев без всякой причины на тех, кто этого не заслуживает. Однако ты неожиданно оскорбил добродетельного человека перед всеми. Если это будет продолжаться, о каком будущем нашей семьи Цинь можно говорить? Ты понимаешь, насколько велик проступок, который ты совершил? Этот человек, Цзян Чжэ, не обычный человек. Он был советником принца Де, позволив Южному Чу одержать лёгкую победу в Сычуане. Одной мелодией он забрал жизнь короля Шу. Одним эссе он заставил всех высоких людей Великого Юна почувствовать страх и трепет. Этот человек достоин стать великим министром государства. И ты унижаешь его только потому, что он сдавшийся подданный. Ты должен знать, что, если бы этот человек был хоть немного ограниченным, тогда твоя жизнь была бы забрана его рукой.».

Хотя он не был убежден, он мог только склонить голову и признать свою ошибку пред жестокой яростью своего отца. Только вчера его отец наконец отпустил его. Вздохнув, отец сказал: «Мальчишка, завтра, принц Юна устроит банкет. Ты поедешь от моего имени, чтобы поздравить наследника принца с отъездом в феод его отца. Помни, ты должен найти возможность встретиться с управляющим Цзяном и извиниться перед ним. Если этот человек обидится на тебя, то, боюсь, в конце концов случится беда. Я разузнал. Его Императорское Высочество, принц Юна, считает этого человека одним из своих доверенных лиц. Даже принц Ци очень высокого мнения об этом человеке. Ни один из двух Императорских Высочеств не является заурядным человеком. Очевидно, что с этим человеком трудно справиться. Если ты не сможешь получить его понимание и прощение, тогда даже твои младшие братья и сестры, скорее всего, будут замешаны.».

В результате он отправился в резиденцию принца Юна, полный возмущения и негодования. Первоначально он считал, что достаточно, если он случайно признает свою ошибку. Однако, всего лишь мгновение назад, он узнал новости, из-за которых чуть не упал в обморок от гнева. Неожиданно у принцессы Чанлэ была любовная интрига с этим бесстыдным сдавшимся подданным.

Он узнал эту информацию лишь по совпадению. После встречи с принцем Юна и поздравлением от имени своего отца, Цинь Цин поднял вопрос о том, чтобы извиниться перед Цзян Чжэ, несмотря на то, насколько некомфортно он себя чувствовал. Принц Юна с радостью согласился, но заявил, что управляющий Цзян обычно был больным и слабым, и, вероятно, не смог бы принять посетителей до сыши, поскольку он должен был сначала отдахнуть. Он мог только беспомощно согласиться, молча проклиная бесполезного ученого и наслаждаясь пейзажем в резиденции принца Юна. Но прежде чем он успел йути далеко, он нашел пару евнухов, шепчущихся за какой-то сосной. Первоначально он не собирался подслушивать, но он слышал кое-что, что сразу же ошеломило его.

Один из евнухов с гордостью заявил своему коллеге, что, когда принцесса Чанлэ приехала в эту резиденцию, у нее было секретное свидание с управляющим Цзяном. Казалось, что у этих двоих был роман, в то время, когда они оба были в Южном Чу. Если бы не этот евнух, подчиняющийся управляющему Цзяну, вполне вероятно, что это огромное дело не стало бы известным. Евнух заявил, что управляющий Цзян дал ему тысячу таэлей серебра и пообещал ему управляющую должность, когда управляющий Цзян станет зятем императора, до тех пор, пока тот был готов сохранить эту тайну.

Дослушав до этого момента, Цинь Цин был так зол, что его голова закружилась. Прошло немало времени, прежде чем она прояснилась. Но как только он собирался выйти вперёд, чтобы задать вопросы, два евнуха уже ушли. Цинь Цин по глупости оставался там, где был, постоянно обдумывая. Если принцесса вышла бы замуж за Вэй Ина или Сяхоу Юаньфэна, хотя он был бы расстроен, он всё равно согласился бы с этим. Но если у принцессы действительно был роман с этим слабым ученым, то он определенно не согласился бы с этим фактом. Подумав об этом, поскольку принцесса была добродетельной и нежной с юности, наверняка этот сдавшийся подданный соблазнил принцессу. Если бы не слова, которые говорил ранее принц Юна, Цинь Цин, вероятно, немедленно поспешил бы допросить Цзян Чжэ. В результате, всё последующее время, независимо от того, наблюдал ли он за жонглированием и акробатикой или делал другие вещи, Цинь Цин был озабочен другими вопросами. Когда пришло время, и он увидел, что чиновники низкого и среднего ранга в основном прибыли, Цинь Цин нашёл одного из императорских телохранителей, чтобы тот отвёл его встретиться с Цзян Чжэ. Эти императорские телохранители уже давно получили указания принца Юна, поэтому этот конкретный охранник привел Цинь Цина в Холодный Двор.

Хотя Цинь Цин был наполнен кипящим гневом, он был потомком из выдающейся военной семьи. Всю поездку он был полон любопытства. Поскольку этот Цзян Чжэ был управляющим в резиденции Маршала Небесных Стратегий, и поскольку Управляющий Делами Ши Юй отправился в Ючжоу, чтобы помочь наследнику, тогда позиция Цзян Чжэ в резиденции принца Юна была второй после принца? Однако, пока он шёл, путь становился все более безлюдным, как если бы этот гостевой двор был чрезвычайно удален. Цинь Цин не мог не спросить своего проводника: «Почему управляющий Цзян живёт в таком отдаленном месте?».

Императорский телохранитель улыбнулся и ответил: «Цинь Цин не знает, но майор Цзян любит спокойствие. Поэтому он специально решил жить в этом Холодном Дворе. Он редко покидает этот двор.».

Поскольку он был наполнен подозрениями и ревностью, воображение Цинь Цина неизбежно разбушевалось. Этот человек жил так удаленно... возможно ли, что это было для того, чтобы облегчить личные встречи с принцессой? Прибыв в Холодный Двор, Цинь Цин обнаружил, что это место сильно охранялось, как ожидалось. Он мог видеть более дюжины императорских телохранителей снаружи. Ведущий его императорский телохранитель шагнул вперед, чтобы сообщить о ситуации тем, кто стоял у двери. Один из императорских телохранителей вошёл во двор, чтобы донести сообщение. Через мгновение мужчина вернулся и сообщил: «Управляющий приглашает генерала Циня.».

Цинь Цин вошел в Холодный Двор, обнаружив, что внутренняя часть действительно красива, уединена и пустынна. Казалось, что этот Цзян Чжэ действительно был полон спокойствия. С одного взгляда он увидел, что Ху Вэй стоит у входа в элегантный павильон. Цинь Цину был предельно ясно, что Ху Вэй был одним из доверенных подчиненных принца Юна. Было похоже, что принц Юна придавал Цзян Чже чрезвычайное значение, как и ожидалось. Было даже возможно, что дело между Цзян Чжэ и принцессой Чанлэ был поддержано принцем Юна. Ярость в сердце Цинь Цин вспыхнула еще сильнее.

Я был посреди чтения, когда Ху Вэй внезапно вошел и сообщил, что Цинь Цин, генерал Цинь, пришел, чтобы просить о встрече. Я невозмутимо опустил взгляд. Этот человек был груб со мной перед всеми. Почему он пришел ко мне сегодня? Сначала я решил отказаться от встречи с ним, но я понял, что он не пришел бы, если бы это не было важно. Но почему принц Юна позволил ему прийти встретиться со мной? Я мог только опустить книгу. Я был слишком ленив, чтобы переодеться, потому что это не было официальной встречей. Поскольку это было ненадолго, не было смысла лишний раз беспокоиться.

Через минуту вошел Цинь Цин. Когда он вошел, он глупо посмотрел на меня. Я был озадачен, указывая Ху Вэю, чтобы тот вышел. Я спросил: «Генерал, зачем вы пришли сегодня? Пожалуйста, простите этого скромного чиновника за мою повседневную одежду. Я привык поступать так, как хочу, в своих покоях. Генерал, пожалуйста, сядьте.».

Цинь Цин молча сел, глядя на юношу, сидящего напротив него. Этот юноша был одет в уютный и расслабленный набор халатов лазурного цвета. Его волосы не были связаны и были лишь собраны шпилькой. Выражение этого юноши было неторопливым и безмятежным. Цинь Цин испытывал сильное чувство, что этот юноша напротив него был кем-то совсем не от мира сего. Цинь Цин подумал про себя: «У этого юноши действительно был роман с принцессой Чанлэ?».

Наблюдая, как этот большой и красивый генерал молчит и ничего говорит, я не мог не чувствовать себя несколько раздосадованным. Я безлично спросил: «Какое дело ко мне у генерала? Если ничего, тогда, пожалуйста, простите мою слабость. Я не могу долго сидеть.».

Закончив говорить, я поднял чашку чая, сделав глоток высококачественного чая Мэндин Ганьлу. Это была высшая награда. Даже Его Императорское Высочество, принц Юна, имел лишь несколько таэлей. Принц дал мне половину того, что он получил. Это был мой любимый. Я заваривал этот чай только в такие неторопливые дни. Кто знал, что у меня будет возможность сделать только один глоток, прежде чем я услышу, как Цинь Цин холодно спросит: «У вас действительно был роман с принцессой Чанлэ?».

Весь чай из моего рта вырвался наружу. Я тупо уставился на Цинь Цина. Заикаясь, я спросил: «Генерал Цинь, что... что вы сейчас сказали?».

Цинь Цин холодно посмотрел на меня и сказал: «Я спросил, был ли у вас роман с принцессой Чанлэ.».

Я подсознательно напряг свои чувства. Правильно, Ху Вэй был далеко отсюда, он не должен был услышать. Но с чего такой вопрос? Я посмотрел на Цинь Цина и спросил: «Генерал Цинь, простите меня за то, что я спрашиваю так прямо, но у вас есть отношения с принцессой?».

Услышав это, лицо Цинь Цин сильно покраснело, когда он ответил: «Их нет».

Я чувствовал мурашки по всему телу, зная, что желание убить этого человека было возбуждено. Однако, подумав об этом, я не мог позволить Ху Вэю войти. Если бы этот слух распространился, тогда даже принц Юна не смог бы защитить меня. Я спокойно сказал: «Поскольку у генерала нет никаких отношений с принцессой, разве не неуместно расследовать любовные дела принцессы? Однако, поскольку генерал спросил, если я не отвечу, то неизбежно окажется, что я виновен. Однако это первый и последний раз. Надеюсь, что генерал будет использовать свои мозги, прежде чем спрашивать.».

Я посмотрел на зелёное лицо Цинь Цин, чувствуя, что все еще есть немного времени. Поэтому я продолжил: «Цзян Чжэ – сдавшийся подданный из Южного Чу. Презрение этого генерала вполне понятно. Однако единственным хорошим аспектом жизни Цзян Чжэ является то, что я не нарушаю закон. Помимо моей покойной жены, у меня никогда не было отношений с какой-либо другой женщиной. Если Генерал выговорит Цзян Чжэ за то, что я преклонил колено и сдался, независимо от того, как меня оскорбят, я всё выслушаю. Однако, с подобными грязными речами, насколько я могу судить, хотя я и расцениваю их лишь как дым и позволю им развеяться, я всё же не могу позволить вам говорить глупости.».

Цвет лица Цинь Цин изменился несколько раз, прежде чем он холодно ответил: «Вы смеете клясться?».

Я презрительно рассмеялся, равнодушно заявив: «Генерал, Цзян Чжэ, в этой жизни, может клясться пред небосводами и богами и пред простыми людьми, что я никогда не делал подобного. Однако для меня нет никакого вреда говорить прямо. Я встречался и разговаривал с принцессой дважды. Первый был в Южном Чу, поскольку мне была предоставлена аудиенция. Второй раз был на днях, случайная встреча здесь, в резиденции принца Юна. Принцесса – дворянка синих кровей и когда-то была Королевой Южного Чу. Мы разделены как госпожа и подданный. Если генерал Цинь рассматривает подобные вопросы, как роман, то в этом мире не осталось никакой невинности.».

Цинь Цин успокоился. Он слышал, что, хотя мои слова были жесткими и грубыми, они не содержали лжи. Размышляя о том, как он пришел с расспросами, слушая сплетни и в результате сильно оступился, и не поступил в соответствии с пожеланиями своего отца, извиняясь перед Цзян Чжэ, Цинь Цин сцепил руки и извинился: «Это моя ошибка. Это то, что я услышал от двух евнухов в этой резиденции. Может ли управляющий простить меня?».

Я остудил свой пыл, позвав громким голосом: «Ху Вэй!».

Ху Вэй немедленно открыл дверь и вошел. Каменным голосом я сказал: «Есть кто-то, кто болтает глупости, раздражая генерала Циня. Ты немедленно пойдешь и приведёшь их ко мне. Генерал Цинь, как выглядели эти двое? Где вы их встретили?».

Цинь Цин изначально не собирался говорить, но, увидев ледяную холодность в глазах Цзян Чжэ, его сердце действительно дрогнуло, и он указал возраст и внешний вид этих двух евнухов. Услышав это, Ху Вэй подумал, прежде чем сказать: «Дарен, этот подданный знает, кто эти двое. Это евнухи, которые пришли сюда из дворца. Могу я спросить дарена, я должен привести их сюда?».

Подумав об этом, я ответил: «Сегодня его Императорское Высочество устраивает банкет. Мы не можем тревожить никого из гостей. Захватите этих двух и посадите их в тюрьму, чтобы Его Императорское Высочество позаботилось об этом.».

После того, как Ху Вэй ушел, я посмотрел на Цинь Цина и сказал равнодушно: «Генерал Цинь, послушайте мой совет. Причина, по которой ваш уважаемый отец получил славу и благосклонность по сей день, заключается не в том, что он полагался на свою силу и влияние, чтобы запугать других. Я слышал, что характер Великого Генерала Успокаивающего Отдаленные Земли спокойный. Он будет действовать согласно своим словам, и, если он будет действовать, будут результаты. Он больше всего заслуживает восхищения. Великий Генерал занимается делами справедливо и твердо. Если его не оскорбляют, то он не станет дурно обращаться даже с простыми солдатами. Если же его оскорбить, он не уступит даже родственнику Императора. Генерал должен рассмотреть ваше поведение в последние несколько дней. Есть ли у вас что-нибудь, чем можно похвастаться? Дело не в том, что я веду личный разговор, хотя мы лишь недавно познакомились, но я не смогу вынести, если потомки Великого Генерала исчезнут.».

Цинь Цин изначально должен был возмутиться, но он чувствовал, что слова Цзян Чжэ были похожи на слова, что каждый день повторял ему отец, и не осмелился перечить им. Вспоминая, как его снедали гнев и зависть, чем больше Цинь Цин думал об этом, тем больше ему становилось стыдно. Первоначально он был потомком военной семьи и получил искренние наставления от своего отца. Хотя он на мгновение запутался, это была не его истинная натура. Продумав об этом, он почувствовал себя освобождённым и просветлённым. С уважением, он опустился на колени и признал: «Большие благодарности за наставления господина. В тот день Цинь Цин оскорбил господина. Господин, пожалуйста, простите меня?».

Я был очень удивлен. Примечательно, что этот человек был способен признать свои ошибки и измениться. Я не мог не помочь ему встать на ноги и ответить: «Чтобы генерал дал такую великую любезность, этот скромный чиновник не смеет принять её. Если были моменты, когда я вас обидел, сможет ли Генерал, пожалуйста, простить меня?».

Цинь Цин спокойно ответил: «Господин, изначально Цинь Цин хотел бы послушать наставления господина. Тем не менее, я прибыл, чтобы выразить свои поздравления. Банкет скоро начнется, и у Цинь Цина не будет выбора, кроме как поздравить Его Императорское Высочество, принца Юна. Когда-нибудь в будущем, если будет такая возможность, господин, пожалуйста, дайте мне ваши наставления?».

Я не мог не радоваться, что наша вражда неожиданно превратилась в дружбу. Я лично проводил Цинь Цина из Холодного Двора. Смотря, как он удаляется, я внезапно услышал кричащий голос: «Кто смеет проникнуть в Холодный Двор? Быстро сдавайся и не сопротивляйся!».

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/2189/154744