Готовый перевод After The Empresses Rebelled Against Villain, He Whitewashed Himself / После Того Как Императрицы Восстали Против Злодея, он Обелил Себя: Глава 4: Ребенок

Глава 4: Ребенок

   (Внутри старинного бронзового зеркала)

"Мама!"

Гу Чанцин был поражен открывшейся перед ним картиной.

Он продолжал искать среди трупов, пока наконец не нашел две знакомые фигуры.

"Отец... мать".

Гу Чанцин посмотрел на своих родителей, лежащих в луже крови, и слезы затуманили его зрение.

Он рухнул на землю и безудержно зарыдал.

...

   (За пределами Древнего Бронзового Зеркала)

"Хахаха, даже могущественный Небесный Император может испугаться до слез и показать себя с такой жалкой стороны".

Один из культиваторов открыто рассмеялся, не пытаясь скрыть своего веселья.

Ведь это было действительно приятно.

Небесный Император был слишком страшен. Каждый его взгляд и жест излучал бесконечное величие, и каждый не смел его обидеть.

Раньше все его боялись, а теперь, видя его в таком плачевном состоянии, радовались.

Однако лишь немногие разделяли это мнение.

Большинство просто поджимали губы и молчали...

Они гордились тем, что являются праведниками и защитниками справедливости. Как они могли смеяться над такой резней?

К тому же Гу Чанцину было всего четыре или пять лет, он был еще несмышленым ребенком. Как можно было ожидать от него силы?

"Так вот почему Небесный Император впоследствии стал таким безжалостным?"

Кто-то невольно пробормотал.

Его родители были убиты, а деревня истреблена. Неудивительно, что впоследствии Небесный Император стал безжалостным и погубил бесчисленное множество людей!

"Я признаю, что детство Небесного Императора было действительно трагичным, но это не оправдывает его падения во тьму".

"Наоборот, если бы это был я, я бы наказывал только грешников и никогда не навязывал трагедии своего детства невинным людям".

сказал Е Чэнь с праведным духом.

Вскоре к нему присоединились остальные.

"Молодой мастер Е действительно невероятен".

"Да, если бы все были такими, как Молодой Мастер Е, как прекрасен был бы мир!"

...

"Кстати говоря, эти культиваторы так нагло расправляются со смертными. Неужели они не боятся наказания со стороны Небесного Дворца?"

высказался культиватор.

Смертные и культиваторы были двумя разными понятиями, и их нельзя было помещать в один мир.

В настоящем мире Небесный дворец имел четкие правила: культиваторам не разрешалось убивать смертных без разбора.

Если кто-то будет заниматься убийством смертных, независимо от уровня их культивации, Небесный дворец не потерпит этого.

Все кивнули в знак согласия.

Как последователи праведного пути, они, естественно, не могли терпеть такую резню.

В этот момент заговорил Цзян Минхуан: "На самом деле, правило, согласно которому культиваторы не могут убивать смертных, было установлено Гу Чанцином после того, как он взошел на трон Небесного Императора".

"В древние времена между расами существовали жестокие соревнования".

"Власть Небесного дворца еще не дошла до того, чтобы управлять Тремя царствами. В лучшем случае это была просто могущественная сила древних времен. В то время смертные были подобны муравьям, и кого могла волновать жизнь и смерть муравьев?"

"Только когда Гу Чанцин занял трон и установил это правило, все расы стали ценить жизнь смертных".

Услышав это, все были ошеломлены.

Никто не ожидал, что этот безжалостный Небесный Император способен на такое.

...

   (Внутри Древнего Бронзового Зеркала)

"Чанцин, беги, беги скорее".

Гу Чанцин услышал голос отца.

Он бросился к отцу, но отец оттолкнул его и зарычал на него таким тоном, какого он никогда раньше не использовал: "Беги, беги скорее!"

Гу Чанцин никогда не видел своего отца таким, и ему стало по-настоящему страшно.

Не оглядываясь, он побежал к окраине деревни, а дорога впереди была усеяна трупами.

"У..."

Гу Чанцину показалось, что он слышит слабые голоса, доносящиеся из-под ног трупов.

Он последовал за звуком.

Это была женщина с кровавой дырой на шее, через которую виднелось дыхательное горло. Она еще не умерла: рот ее двигался, но она не могла издать ни звука, а изо рта текла кровь. Она смотрела на Гу Чанцина с бесконечной мольбой в глазах.

Гу Чанцин посмотрел вниз и увидел у нее на руках младенца.

Он взял ребенка на руки, и на мгновение в глазах женщины показался намек на облегчение. Она едва заметно кивнула Гу Чанцину.

После этого женщина перестала двигаться и испустила последний вздох.

Гу Чанцин побледнел и посмотрел на мертвую женщину, а затем на тела, лежащие в луже крови.

Казалось, это место превратилось в деревню мертвых.

В деревне в живых оставались только он и ребенок на его руках.

Он снова пустился бежать в сторону разрушенных храмовых гор за окраиной деревни.

...

   (За пределами Древнего Бронзового Зеркала)

"Может ли этот ребенок быть госпожой Ювэй?"

В этот момент брови Гу Ювэй яростно задрожали.

Все сильные мира сего, увидев сцену в зеркале, были ошеломлены.

Известно, что Гу Ювэй была родной сестрой Небесного Императора.

Но в сложившейся ситуации все члены семьи Гу Чанцина погибли, а младенца не было и в помине!

Кроме того, внезапное появление этого ребенка не могло быть случайным совпадением!

"Может быть, Небесный Император и госпожа Ювэй не родные брат и сестра? Может, он нашел ее по пути к спасению?"

В этот момент в умах всех присутствующих пронеслись догадки.

"Неудивительно, что Небесный Император так жестоко обошелся с госпожой Ювэй, даже намеревался лишить ее бессмертных корней. Похоже, что с самого начала он не считал госпожу Ювэй настоящей сестрой".

"Но даже если они не состоят в кровном родстве, он все равно нелюдим!"

"В конце концов, они выросли вместе. Как он мог наложить на нее руки?"

Е Чэнь заговорил в нужный момент, успокаивая Гу Ювэй.

У Гу Ювэй был равнодушный характер, но он хотел проникнуть в ее сердце, и это была хорошая возможность.

Однако Гу Ювэй была слишком озабочена, чтобы обращать на него внимание.

В этот момент Гу Ювэй почувствовала, что в ее голове что-то зашевелилось.

Узнав, что она не родная сестра Гу Чанцина, ее эмоции стали невероятно сложными.

"Только потому, что я не твоя настоящая сестра, ты причиняешь мне боль!"

...

   (Внутри Древнего Бронзового Зеркала)

В этот момент старого даоса не было в разрушенном храме.

Гу Чанцин спрятался в храме и весь дрожал. От увиденного в деревне ему казалось, что небо рушится.

Он не знал, сколько времени прошло.

Но вот Гу Чанцин услышал шорох шагов по траве в сторону храма.

Высунув голову, он увидел размытую фигуру, входящую в храм.

Бум.

Внезапно в небе прогремел гром, который разогнал всю тьму.

Фигура выглядела крайне устрашающе.

Его лицо было перепачкано грязью, волосы разметались по плечам, как у безумца. На нем была заляпанная кровью одежда, с которой постоянно капала кровь. За ним тянулся длинный кровавый след.

Он был похож на пропитанного кровью демона, спустившегося в мир смертных.

Или, возможно, на демона в человеческом обличье!

Гу Чанцин не смел больше смотреть на это лицо.

Он поспешно спрятался за обвалившейся деревянной балкой, боясь даже дышать. Рукой он закрыл рот младенцу на руках.

"Мальчик, выходи".

Гу Чанцин услышал голос демона; в его сердце зашевелился безграничный страх.

Фигура споткнулась и упала на землю.

Подавляя страх, Гу Чанцин медленно подошел к фигуре.

Только стоя перед ним, Гу Чанцин понял, что это старый даос.

"Что... с тобой случилось?" спросил Гу Чанцин.

Старый даос не ответил, он просто смотрел на него со странным выражением, словно скрывая в глазах бесконечную боль.

Спустя некоторое время в глазах старого даоса промелькнул намек на решимость.

Он достал из своих одеяний древнее руководство и сунул его в руки Гу Чанцину.

"Это метод культивирования, который позволит вам встать на путь культивирования. Помните, что никто не должен знать, что вы практикуете этот метод".

Гу Чанцин никогда не видел человека с таким серьезным выражением лица, что заставило его инстинктивно кивнуть.

Старый даос продолжил: "Я скоро умру".

"Я прожил одинокую жизнь без единого ученика. Теперь, когда я скоро уйду, можешь ли ты поклониться мне и назвать меня Учителем?"

Гу Чанцин не мог понять такого желания старого даоса, но просто подчинился.

Этот даос произвел на него хорошее, доброе и мягкое впечатление. Видя, что даос вот-вот умрет, сердце Гу Чанцина дрогнуло.

Он поклонился старому даосу и назвал его господином.

В этот момент дыхание старого даоса сильно ослабло.

Он махнул рукой в сторону храма, и его дыхание стало похожим на нить: "Уходи, и никогда больше не возвращайся".

Гу Чанцин с диким криком побежал в горы за деревней.

Его родители были мертвы, старый даос был мертв, в одночасье умерли все.

Сама деревня вот-вот должна была исчезнуть, и Гу Чанцин не мог не оглянуться.

Некогда знакомая деревня превратилась в кровавый ад, где повсюду валялись тела, а пламя вздымалось к небу...

"Отец, мать!"

Голос отца звучал в его ушах, приказывая бежать быстрее.

http://tl.rulate.ru/book/105298/3773117