Готовый перевод After Losing Her Husband She Turned the Petty Villains in the Marquis’s Mansion Into Big Shots / Потеряв мужа, она превратит мелких пакостников в больших боссов: Глава 18. Он не сможет навсегда остаться беспутным юнцом

Глава 18. Он не сможет навсегда остаться беспутным юнцом

Второй принц вышел из императорского кабинета, смахнул пот со лба и направился к двору Нинхе, где обитала Лян Гуйфэй. Стояла середина осени, но он все обильно потел, вспоминая каждую секунду разговора с императором – мысли того становились все непостижимее и непонятней.

п/п Гуйфэй – титул наложницы

У входа во дворец Нинъе стояла личная служанка Лян Гуйфэй. Заметив его, она быстро поклонилась.

– Второй принц, наложница Лян уже ожидает вас.

Второй принц поспешил внутрь, отчаянно надеясь, что здесь ему помогут проанализировать случившееся и понять, что делать дальше. Разговор в кабинете заставил его думать, что император в чем-то его подозревает.

Войдя в главный зал дворца, он громко позвал:

– Мать-наложница!

Лян Гуйфэй восседала в центре главного зала, сияющая и лучезарная. Она взмахом руки отослала служанок и евнухов и лишь затем заговорила спокойно:

– Я слышала, что случилось сегодня в суде.

Второй принц спешно приблизился и сел рядом с ней, но его мать-наложница никак не отреагировала на его лихорадочные движения. Он не мог решить, не то восхищаться ее самообладанием, не то проклинать собственное нетерпение.

– Только что этот сын был в кабинете императора, где отец вынес мне порицание, – сказал он, немного поерзав.

Благородная супруга и глазом не моргнула, создавая впечатление, что все находится под ее контролем.

– Что именно сказал тебе император?

Второй принц еще раз пробежался по воспоминаниям и все выложил, прежде, чем добавить:

– Мать-наложница, этот сын находится в недоумении и не понимает, отчего император так добр к Юннин-хоу.

С одной стороны, казалось, что император в самом деле благоволит им, с другой же, хоу был мертв уже несколько долгих лет, а он все еще не позволил наследнику хоу принять титул. А с третьей, император сегодня показал, что не питает к ним никакой неприязни!

Лян Гуйфэй холодно усмехнулась.

– Император, твой отец, желает совершать неправедные деяния, но сохранять при этом облик справедливого правителя. Хоу погиб в битве, пожертвовав собой ради страны, а он не дает его сыну унаследовать титул. Гогун Тан и некоторые бывшие подчиненные хоу давно уже недовольны этим. Затем твой дядя нагло вломился в дом, принадлежащий к поместью хоу, имея лишь слабое объяснение, не оставив императору лица.

Твой дядя в последние годы стал довольно дерзок. Если он хотел выяснить, укрывал ли Сяо Ючэнь кого-то, ему следовало действовать, не привлекая внимания. Но он выбрал ворваться в чужой дом среди бела дня, устроив потеху для толпы.

У второго принца хватало претензий с семье Лян. У них не был твердого фундамента, на который он мог бы опереться, как наследный принц мог опереться на своего дедушку, Великого Наставника.

Наложница Лян тоже была недовольна собственной семьей, но сейчас ей приходилось заступаться за них, чтобы еще сильнее не оттолкнуть от них сына.

– Хотя действия твоего дяди были импульсивны, он всегда лучшим образом соблюдал твои интересы. Я поговорю с ним об этом.

Что оставалось второму принцу? Ему были неподвластны условия своего рождения, и неважно, как сильно он завидовал наследному принцу из-за его великого дедушки, он мог только смириться.

Наложница Лян продолжила:

– Сейчас важнее всего не дать гогуну Тану зацепиться за этот случай. Немедленно отправляйся и вели дядюшке извиниться перед Юннин-хоу. Убедись, чтобы он вел себя при этом достойно и вежливо.

– Я понимаю, мать-наложница, – ответил второй принц, и поклонился прежде, чем уйти. Наложница Лян проводила его взглядом и тайно вздохнула: проблемная девичья семья успела надоесть и ей самой.

………

В резиденции Юннин-хоу.

После завтрака Сяо Юмин пошел в академию, а Сяо Ючжу – в клановую школу. Сяо Ючэнь давно окончил академию, поэтому он вернулся в свой кабинет для самостоятельного обучения.

Тан Шуи проводила троих детей взглядом, ощущая, что быть родителем воистину непросто. Приходилось заботиться об их пропитании, одежде, крыше над головой, перемещениях, о росте и развитии, и, наконец, о браках и потомках.

В этот момент ее больше всего волновал имперский экзамен Сяо Ючэня и будущее Сяо Юмина в целом. Первый был прилежен в науках и, естественно, выбрал путь чиновника. Тем не менее его подход к обучению был довольно жестким и прямолинейным, вернее всего, из-за недостатка жизненного опыта и привычки опираться на книжное знание.

Она собиралась ближе познакомить его с внешними и внутренними делами поместья, твердо веря, что опыт поможет расширить его горизонты.

Но Сяо Юмин не преуспевал в обучении, его воинские навыки были в лучшем случае средненькими, а о военной стратегии он и слыхом не слыхивал. Он же не планировал провести жизнь, бесцельно проматывая наследство?

Заняв тело матери семьи и приняв эту роль, Тан Шуи чувствовала необходимость и медвежат заставить принять их обязанности. Она не могла стоять в стороне, глядя, как блестящий молодой человек катится по наклонной. Ей нужно было тщательно продумать, как воспитать дешевого второго сына.

Так как терпения для учебы ему недоставало, возможно, боевые искусства будут хорошим выходом.

Когда ее разум был наводнен этими размышлениями, вбежала молодая служанка, поклонилась и сказала:

– Госпожа, пришли люди из резиденции гогуна Тана и хотят вас видеть.

Тан Шуи удивилась. Она подумывала нанести визит гогуну, понимая, что тот является ее лучшей и главной поддержкой, но гогун Тан был известен острым умом, а его сыновья занимали высокие должности и тоже не могли быть глупы. Она опасалась, что при встрече они легко вычислят ее новую личность.

И все же встреча была неизбежна, так что она велела пригласить визитера из поместья гогуна в дом. Вскоре внутрь вошел мужчина среднего возраста. Увидев ее он уважительно поклонился и сказал:

– Госпожа, гогун настаивает на вашем визите к нему.

Через мгновение Тан Шуи узнала этого человека: это был второй управляющий резиденции гогуна, Чжу Синсюэ. Она ответила:

– Я немедля отправлюсь к отцу.

Чжу Синсюэ снова поклонился.

– Тогда я вернусь первым и доложу гогуну о вашем визите.

Тан Шуи отпустила его и вернулась к себе, чтобы переодеться для встречи.

Резиденция гогуна Тана была не слишком далеко от резиденции хоу Юннина. Через полчаса экипаж Тан Шуи доставил ее туда. Выходя из повозки, она сразу увидела человека тридцати или сорока лет, высокого, окруженного элегантной аурой ученого, выходящего из боковой двери в поместье гогуна. Его сопровождал главный управляющий, Чжу Синбан.

Взгляды Тан Шуи и мужчины встретились. Мгновение оба не реагировали, затем обменялись кивками. Тан Шуи прошествовала во двор, в то время как мужчина удалился на своем экипаже.

Главный управляющий Чжу Синбан проводил мужчину взглядом и поспешил приветствовать Тан Шуи. Поклонившись, он сказал:

– Госпожа, гогун ожидает вас в кабинете.

Тан Шуи вздохнула и спросила:

– Кто это был только что?

– Министр Ци Ляншен из министерства доходов, – ответил управляющий, припомнив разногласия между поместьями Сяо и Ци. – По правде говоря, между Юннин-хоу и поместьем Ци не было серьезных разногласий, так, ссоры между молодым поколением.

Тан Шуи снова обратилась к воспоминаниям оригинальной хозяйки тела, но не нашла у нее четкого впечатления о министре Ци, так что она не стала уточнять.

Разговаривая, они с управляющим подошли к кабинету гогуна. Управляющий открыл перед ней двери. Тан Шуи вошла. В кабинете гогун играл сам с собой в шахматы.

Ему было лет шестьдесят или семьдесят, он был почти полностью сед, лицо покрыто морщинами. И все же от него исходила аура спокойствия и образованности, на вид он был полон сил. Легко было представить, какое значительное впечатление он производил в молодости.

– Отец, – Тан Шуи, подошла и села напротив него. Гогун поднял на нее взгляд.

– Сыграй со мной.

– Конечно же, – ответила Тан Шуи и начала расставлять фигурки для новой игры.

– О сегодняшнем утреннем заседании суда…

Гогун пересказал ей эти события и Тан Шуи надолго замерла с фигуркой в руках. Она со всех сторон обдумала ситуацию с Сяо Ючэнем и Лю Бицинь, учла все возможные последствия, кроме, как оказалось, обострения ситуации в суде!

Ее мировоззрение все еще не принадлежало этому времени, и она не полностью вжилась в древнее общество. А Великая Династия Цань была именно что древним феодальным обществом и очень, очень имперским.

http://tl.rulate.ru/book/103339/3902674