Готовый перевод Harry Potter: Mortis / Гарри Поттер : История Марты Де Веллер (Завершён): Глава 42

Она тихо, стараясь держаться, прерывисто задышала через нос, ощущая, как спазм начинает сдавливать лёгкие. Чувство обиды разрасталось в ней пузырями, травило, затапливало изнутри, грозя вылиться в истерику. С долгой ненавистной икотой.

Глаза подло защипало, но Марта заставила себя кротко улыбнуться, когда ответила:

— Только самые сильные волшебники.

Поедая свой ужин, несомненно приготовленный гораздо более умело, чем привычная стряпня отца, Марта все же не смогла оценить его по достоинству. Просто ела, чтобы уважить чужой труд — Вэкс с беспокойством поглядывал на ее тарелку.

Ничего. Это ничего.

Теперь у нее есть Вэкс.

Он станет её первым настоящим другом, с которым она сможет говорить обо всем на свете, пока язык не отсохнет. Они здорово проведут время вместе.

Она больше не будет одна.

Все еще может быть хорошо.

— Отец, Вэкс свободен сегодня вечером?

— У тебя уроки, — смотря в тарелку, невозмутимо ответил отец.

— А после? Перед сном мы с Вэксом можем почитать? Я вспомнила одну сказку.

Марта приосанилась, повернув голову в сторону отца.

— Не слишком ли ты взрослая для сказок?

— Мы будем читать «Мохнатое сердце чародея», — ровно ответила Марта.

Маркус так и замер с вилкой в руке, с кусочком стейка в вишнёвом соусе. Марта сильно закусила зубами кончик языка, держа губы плотно сомкнутыми. Смотрела прямо на его профиль, на то, как отец медленно промокает губы салфеткой.

— Любопытный выбор, — многозначительно произносит он, — взрослой девочке взрослые сказки…

Маркус коротко взмахивает ладонью, чтобы эльф прибрал со стола.

— Желаю приятного чтения, дочь.

И только теперь он смотрит на нее. Но Марта отводит глаза, благодарит за ужин и, задвинув за собой стул, тихо уходит.

Они аппарировали в самый центр Лондона и смешались с толпой. Больница Святого Мунго со стороны выглядела не так многообещающе, как внутри. Она являла собой заброшенный, ветхий универмаг «Чист и Лозоход Лимитед», на двери которого висела вывеска «Закрыто на ремонт». Для того, чтобы попасть внутрь, нужно было пройти через стекло, перед этим назвав цель визита манекену в витрине.

Декан остановился в приемном отделении у самых дверей, отвергнув предложение привет-ведьмы о помощи. Он коротко сказал ей, что разберется со всем сам, и тактично молчал, игнорируя то, насколько крепко Марта вцепилась в его предплечье.

Молча, с чувством опустошения и неприятной ностальгии, она смотрела на многочисленные плакаты, висящие на стенах. Особенно въедалась в память выгравированная на своде у лестницы надпись: «Sublata causa, tollitur morbus».

Она мозолила глаза насмешкой.

Марта заставила себя разжать пальцы.

— Прошу прощения, — севшим голосом сказала она, тут же прокашлявшись, — я не люблю это место.

— Охотно верю, — спокойно ответил декан, осматриваясь по сторонам.

Уходить не спешил.

Марта не понимала, почему он сразу не оставил ее на попечение привет-ведьмы. Почему неторопливо вел ее по многочисленным коридорам и лестницам, пока они не добрались до нужного этажа. Почему проследовал за ней в палату. Не думал же он, что она попытается сбежать?

Пообещав забрать ее, как только представится такая возможность, Северус ненадолго задержался у порога. В палате было только одно спальное место. Подчеркнуто особенный случай.

Он внимательно посмотрел на Марту, что прошла к больничной койке и смиренно села у изножья. Подтянула к себе коленки, опустив на них подбородок, и… Замерла. Остановила внутренний таймер. В комнате уже находилась целительница — просматривала ее историю. Марта даже не повернула головы.

— Вам не идет, — что-то в ее виде заставило Северуса сказать это.

— О чем вы? — глухо спрашивает, смотря в пол.

— Имя. Оно вам не идет.

Под левым ребром крошится от его слов.

Марта поднимает глаза, чтобы…

Нет…

Она не станет из-за этого плакать…

На лице Северуса — такая непривычная для него теплая улыбка. Она настолько чужда ему, что кажется неестественной, натянутой, особенно в сочетании с грубой складкой между бровей. Он уже долгие годы носит угрюмость, как визитную карточку.

Но ее чувства не могут лгать. Это искренне. Она видит.

Это почти по-отечески.

Марта быстро моргает, пряча лицо. А Северус и не ждет от нее ответных слов. Он уходит, оставляя ее наедине с мыслями.

А она думает лишь о двух вещах: о том, откуда ему известно, где искать Наземникуса Флетчера, укравшего дневник, и о том, что ничего ненавидела в своей жизни так сильно, как навязанное отцом имя, которым он представлял ее в Лютном Переулке.

Для всех там она была исключительно Мортис де Веллер. Это прозвище — как еще одно выжженное на теле клеймо. Отец дал ей его в награду за режущее заклятие, призванное убивать.

Mortis на латыни означало «Смерть».

Смерть для врагов.

Но эта метка была гребаным режущим только в собственное горло.

http://tl.rulate.ru/book/101458/3489899