Готовый перевод On a Pale Horse / На бледной лошади: Глава 11

Гарри проснулся. Обычно это не было бы странным явлением, но он не помнил, как заснул, и поэтому его пробуждение было весьма подозрительным. Воспоминания о предыдущем вечере ворвались в его сознание со всей изощрённостью кувалды, и Гарри почувствовал, что у него горят глаза и горло. Он упрямо сдерживал слёзы ужаса, отказываясь плакать о предательстве Дамблдора. Он всегда подозревал, что тот знал, как с ним обращались у Дурслей, но знать, что тот наблюдал за тем домом и при этом утверждал, что Гарри лжёт...?

Было более чем очевидно, что Дамблдор точно знал, что там происходит, и просто не заботился об этом настолько, чтобы что-то предпринять. Гарри размял пальцы на своей покрытой шрамами руке, безучастно изучая написанные там слова. Он не был лжецом, как бы ни хотелось миру волшебников. Да он никогда им и не был. Дурсли наказывали за ложь почти так же сурово, как за случайную магию, а Вернон, похоже, обладал какой-то сверхъестественной способностью определять, когда ему лгут.

Дамблдор должен был знать о пренебрежении, о жестоком обращении, о шкафе, о недополученной еде и долгих ночах, проведенных в лихорадке, когда он страдал от одиночества и ненужности. У него должна быть причина держать его там. Но что выиграл Дамблдор от того, что держал его слабым и избитым? Если он должен был победить Волдеморта - или, по крайней мере, должен был это сделать, пока Дамблдор не подсуетился и не вызвал вместо него Смерть, - разве его не должны были обучить и подготовить к этому? Разве его не должны были подготовить к поединку с волшебником, который старше его на шестьдесят лет? Разве Дамблдор не хотел, чтобы он действительно победил?

При мысли об этом по жилам Гарри пробежал холодок. Нет... нет, он очень сомневался, что ему вообще суждено победить. Он вспомнил хоркрукс, который Смерть вытащила из его шрама, вспомнил, каким чёрным и извращённым он выглядел, вспомнил, как тошно ему стало от мысли, что он живёт с частичкой кровавой души Волдеморта в своей голове.

"...Смерть?" - прошептал он в темную, тихую комнату, уверенный, что сущность здесь, даже если он не мог ее увидеть.

"Да, моя раковина?" - раздалось в ответ, жутко отдаваясь в нескольких дюймах от его левого уха. Гарри поборол желание повернуть голову и остался лежать на кровати.

"Как уничтожить хоркрукс?"

Смерть на мгновение замолчала, и Гарри глубоко вздохнул, стараясь сохранять спокойствие. Почувствовав, как за его спиной опускается кровать, он решил, что Смерть только что сел, и снова воспротивился желанию перевернуть его голову и посмотреть на него. Он не был уверен, что сможет сдержать свои эмоции, если тот действительно посмотрит на него.

"Единственный способ для смертного уничтожить хоркрукс - это разрушить сосуд, в котором он хранится. Яд василиска и огненное пламя - два наиболее распространенных способа сделать это".

Гарри тяжело вздохнул. "А если крестраж хранился в человеке?"

Смерть промолчала.

У Гарри перехватило дыхание, пальцы вцепились в простыни под ним. Значит, так. Дамблдор знал о крестраже - он должен был знать - и подстраивал Гарри смерть. Волдеморт убил бы его, уничтожив при этом часть собственной души. В каком-то смысле это было почти поэтично, если не принимать во внимание тот факт, что этот человек готовил его к роли мученика.

Все это, вдобавок к предыдущим откровениям, заставило Гарри почувствовать невероятный холод. К чему еще приложил руку Дамблдор? Его мысли неслись вскачь, когда он устанавливал связи, которые раньше игнорировал или отбрасывал. Ужасно удобно, что Уизли в тот день оказались у магловского входа на Кингс-Кросс, не так ли? Разве у миссис Уизли не было пятерых детей, которые уже прошли через Хогвартс или уже были зачислены туда? Она должна была ходить туда годами, и у нее не было бы причин кричать о платформе 9¾.

И почему именно Хагрид пришел передать его письмо? Гарри нравился Хагрид, но этот человек даже не мог легально применять магию и, безусловно, был человеком Дамблдора. Разве безопасное возвращение Мальчика-Который-Выжил в волшебный мир не должно было осуществляться волшебником, способным защитить его и ответить на его вопросы? Хагрид никогда не был магглом; у него не было причин знать, какие вопросы были у Гарри, но он стеснялся или боялся их задать.

Значит ли это, что Рона подговорили встретить его в поезде? Гарри не сомневался, что мальчик был его другом, но преданность Рона всегда была немного сомнительной, когда дела шли неважно. Гарри решительно отбросил эту мысль; он мог позволить себе быть в меру параноиком, но активно искать заговоры среди собственных друзей - это уже слишком.

"Ты не станешь мучеником, маленькая ракушка", - прорвался сквозь мысли голос Смерти, возвращая его в настоящее. Гарри перевернулся на спину и посмотрел на нависшую тенью фигуру Смерти, сидящую на краю кровати на заметном расстоянии от него. "Дамблдор уже проклял одного из нас своими махинациями. Другого он не проклянет".

Гарри озабоченно нахмурился. Плечи Смерти были напряжены, и, хотя было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, Гарри готов был поставить десять галеонов на то, что глаза у него черные. Гарри хотел протянуть руку и утешить его, но вспомнил, как тщательно Смерть избегал прикосновений. Он также вспомнил, что в тот раз, когда к нему прикоснулись, из его лба вынули душу. Вероятно, здесь есть какая-то связь, но Гарри не знал, как вежливо спросить об этом.

"Вы пробовали использовать перчатки?" спросил Гарри, испытывая искреннее любопытство. Смерть наклонил голову и посмотрел на него, свет блеснул в зеркально-черных глазах. Гарри не стал уточнять, решив, что вопрос и так понятен, и получил в ответ странную безумную ухмылку.

http://tl.rulate.ru/book/101167/3474872