Готовый перевод Harry Potter: Dying Light / Гарри Поттер: Угасающий Свет: Глава 7. Магический визит

Август прошел для Гарри незаметно: он снова и снова перечитывал школьные учебники, практиковал некоторые заклинания, упомянутые в них, и проводил собственные магические эксперименты. Он заметил, что, похоже, существует два разных типа заклинаний: одни требовали огромного контроля, как, например, чары, в то время как другие требовали лишь "всплеска" и были готовы, как, например, трансфигурация, хотя, как ни странно, в учебниках об этом не говорилось, он предполагал, что об этом им расскажут учителя или, возможно, даже в более поздние годы, поскольку, как он помнил, люди вроде Гермионы не имели опыта общения с магией, как он и магически воспитанные дети.

Кстати, Гарри узнал об этих двух типах заклинаний, когда попытался превратить одну из старых фарфоровых чашек своей тётушки в фарфоровый чайник, но чайник получился недостаточно толстым, и скол от чашки остался на нём, сделав его бесполезным. Когда он попробовал использовать палочку Диффиндо, она расколола не только чашку, но и стол под ней. Он успел починить стол до того, как Петуния подошла и отчитала его за шум в доме, после чего он решил не практиковать разрушительную магию до поступления в Хогвартс.

В основном он сосредоточился на теории магии, так как сам знал о ней мало, поскольку больше внимания уделял тому, что умел делать и как делать это лучше, чем попыткам понять точную причину, по которой это работает. Он быстро обнаружил, что некоторые из магических теорий, изложенных в книгах, неверны или, по крайней мере, не совсем верны, так как в прошлом Гарри творил магию, которая считалась "невозможной", поэтому он решил относиться к законам магии с сомнением. Одним из таких примеров неверных законов была металлическая сфера, которую он вызвал и сформировал всего несколько ночей назад.

В книгах говорилось, что для того, чтобы создать что-то постоянное с помощью магии, требуется предварительный образец, старое "энергию нельзя создать или уничтожить, можно только изменить". В книге говорилось, что если создать что-то с помощью одной лишь магии, то оно угаснет, если его не будет регулярно поддерживать ведьма или волшебник. Он посмотрел на нее и сосредоточился, чтобы переключиться на магическое зрение, и увидел, что его магия клубится внутри сферы, словно подхваченная течением, и даже, похоже, питает его палочку, которая по-прежнему лежала в своем желобке сверху.

Полагаю, сфера может вырабатывать собственную энергию, как некий реактор, что объясняет эффект завихрения, но это нарушает правила энергии..." Гарри поставил маленький знак вопроса рядом с этим законом в своей книге, поскольку не мог ни подтвердить, ни опровергнуть закон, так как сфера, казалось, существовала в серой зоне, она была сделана без физического образца, поэтому по праву закон, как его описывала книга, был неправильным, но Гарри использовал свою собственную магию в качестве образца, и от размышлений его оторвала тетя, позвав его.

Пока Гарри разбирал законы, которые управляли ведьмами и волшебниками с момента их открытия и написания, другой ребёнок на другом конце Лондона пытался заставить свою монетку плавать, но как бы сильно Гермиона ни желала этого, монетка отказывалась двигаться, и это раздражало её, ведь Гарри Поттер мог делать это подсознательно, даже не задумываясь об этом, и не улучшало её настроение то, что она знала, что если просто держать палочку, сосредоточившись, то монетка будет подчиняться каждому её желанию.

Мать Гермионы обнаружила дочь сидящей на полу, рядом с ней лежала куча золотых монет, а её глаза слезились от разочарования.

"Гермиона, дорогая, может быть, тебе стоит подождать, пока ты сможешь попросить о помощи, прежде чем пытаться? Гарри говорил, что он уже давно практикует".

"Это значит, что я должна работать над этим! У меня получалось все, что написано в книге", - закричала Гермиона. Она ненавидела, когда у нее что-то не получалось, и это была одна из причин, по которой она всегда так старалась быть лучшей в школе.

"Дорогая, нет ничего постыдного в том, чтобы признать своё поражение и попросить помощи, когда ты попадёшь в Хогвартс, возможно, у них даже есть совет, как сделать обучение более быстрым".

Гермиона поначалу послушалась маму и провела целый день, не пытаясь заставить монету плавать, но на следующее утро обнаружила себя сидящей на полу, окруженной монетами и мечтающей о том, чтобы оказаться в Хогвартсе.

Альбус Дамблдор уже привык выполнять множество дел одновременно, но каждый год начало семестра всегда было сложной задачей. Он благодарил Мерлина за то, что Минерва помогала ему с подготовкой, ведь иначе он никогда бы не закончил работу. Он часто думал о том, стоит ли ему навестить ребенка. Помимо того, что он чувствовал ответственность за то, что именно он отдал его в маггловскую семью, он также очень любил Лили и Джеймса, но в конце концов он всегда решал не ехать, оправдываясь тем, что Петуния знает, как связаться с ним в случае необходимости, и он не хотел вмешиваться.

Он связался с Макгонагалл и сообщил ей, что она будет разрядом в Хогвартсе в течение следующих двух часов, трансфигурировал свою мантию в современный костюм, спустился к воротам Хогвартса и явился на Прайвет-драйв, кстати, на то же самое место, где он появился, когда принимал Гарри одиннадцать лет назад. Он подошел к их двери и постучал, дверь быстро открыла женщина, в которой он сразу узнал постаревшую Петунию Эванс: "Миссис Дурсли, я Альбус Дамблдор, мы с вами уже общались в прошлом, как вы, наверное, знаете, я директор Хогвартса".

"Хм, я полагаю, вы пришли поговорить с Гарри?" В ответ на его кивок она поджала губы: "Тогда, наверное, вам лучше пройти внутрь".

Он последовал за ней внутрь и оглядел зал. Он улыбнулся, увидев семейный портрет, но нахмурился, когда понял, что на фотографии только один ребенок, и он не соответствует тому, что миссис Фигг говорила о Гарри, на самом деле в зале не было ни одной фотографии мальчика с зелеными глазами. Альбус вошел в гостиную, и по-прежнему не было никаких признаков того, что в этих стенах живет еще один ребенок. Он уже начал беспокоиться, что что-то случилось, а ему не сообщили, когда Петуния крикнула с лестницы: "Гарри, твой новый директор пришел поговорить с тобой".

По лестнице спустился мальчик, и Альбус вздохнул с облегчением: у него были черные грязные волосы, как у отца, даже очки напомнили Альбусу Джеймса, а за очками на него смотрели блестящие зеленые глаза Лили, и казалось, что они заглядывают ему в душу. Если бы Альбус не был мастером окклюменции, он бы заподозрил ребенка в попытке использовать на нем легилименцию. Похоже, это было свойственно исключительно Гарри, подумал Альбус. Ребёнок выглядел более настороженным, чем его родители, и двигался так, словно был готов в любой момент броситься наутёк. Он опустился на колени так, что оказался на одном уровне с ребенком, и сказал: "Здравствуй, Гарри, я Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, и мне захотелось проведать тебя и ответить на все вопросы, которые у тебя могут возникнуть".

Мальчик смотрел на него и, казалось, решал, какой вопрос задать первым. Альбус не мог не улыбнуться - он любил детское любопытство, оно часто не знало границ и могло привести к самым странным идеям, это была одна из причин, по которой он настоял на том, чтобы остаться в Хогвартсе, а не взять другую работу в другом месте.

"Кто написал законы магии, сэр?" Ааа, похоже, Гарри решил, что хочет узнать первым, и что это был за вопрос, Альбусу пришлось порыться в памяти, и он обнаружил, что не может вспомнить: "Боюсь, я не знаю, мой мальчик, почему ты хочешь знать?"

"Потому что они ошибаются, сэр".

Это заставило Альбуса задуматься. В высших кругах волшебников было хорошо известно, что правила магии - это скорее рекомендации, чем жесткий набор инструкций, как многие хотели бы верить, но откуда одиннадцатилетнему ребенку это знать?

"Откуда ты знаешь, что они неправильные? Может, ты просто неправильно их понял?"

"Ну, я уже нарушил большинство из них, еще до того, как узнал, что в магии есть правила, и я никогда не считал, что для меня что-то невозможно, только то, что я живу здесь, останавливает меня в попытках сделать большинство из того, что я хочу".

А-а-а, значит, случайная магия, или, может быть, не такая уж и случайная?

"Могу я увидеть демонстрацию?" Гарри кивнул и повел Альбуса в свою комнату. Ребенок указал на металлический шар, лежащий на его столе, Альбус посмотрел на него, но в нем не было ничего необычного. Палочка ребенка покоилась в желобке на вершине шара, что было вполне нормально, поскольку люди склонны демонстрировать свою палочку, когда она не при них. Единственным необычным было то, что металл был очень хорошо отполирован, настолько хорошо, что выглядел почти идентично митрилу... клянусь Мерлином, он не просто выглядел, он был митрилом.

Альбус был ошеломлен: конечно, он и раньше видел этот мифический металл, его делюминтор был сделан из митрила и подарен лордом Раноком после того, как тот помог принять прогоблинский закон перед началом войны с Риддлом, но он никогда в жизни не видел столько митрила, поэтому увидеть такое большое количество этого металла в одном месте было удивительно, а чтобы ребенок использовал его в качестве держателя для палочки - просто невероятно!

"Мальчик мой, где ты его взял?"

"Я его сделал", - казалось, ребенок был доволен собой, но Альбус, завороженный сферой, не обратил на это внимания.

"Да, но откуда у тебя металл и кто тебе его дал?"

"Я же сказал, я сделал его сам, я экспериментировал с магией и в итоге получил этот металл. Вот откуда я знаю, что законы магии неверны, я сделал его без образца, и он не потускнел, как написано в книге, так что законы должны быть неверны".

Альбус гордился тем, что держит себя в руках, что бы на него ни свалилось, но сейчас он действительно потерял дар речи: уже несколько поколений волшебников пытались научиться делать митрил. Сколько себя помнили волшебники, только гоблины владели секретом изготовления чего-либо из митрила. Даже сам Альбус пробовал работать с этим металлом после того, как узнал о пользе драконьей крови, думая, что силы, которую он нашел в крови, будет достаточно, чтобы сделать что-то с металлом, но он тоже потерпел неудачу, а вот мальчику, которому едва исполнилось одиннадцать, это удалось!

"Это, дитя моё... называется митрил, это самый драгоценный металл на земле, ибо только гоблины могут использовать его... его невозможно изменить, повредить или расплавить, ибо он отталкивает всю магию, призванную повредить его, и принимает в себя ту, что может укрепить его".

"Говорят, что у четырёх основателей Хогвартса было четыре зачарованных предмета из митрила, подаренных гоблинами, хотя сами гоблины с тех пор утверждают обратное". Гарри выглядел ошеломлённым, и Альбус справедливо подумал, что ему нужно напомнить, насколько важна эта сила. Альбус вспомнил строчку из пророчества: "Он будет обладать силой, о которой не знает Тёмный Лорд" - неужели это та сила, о которой не знал Риддл?

Мысленно встряхнув себя, он снова заговорил с ребенком: "Нет ничего, что могло бы повлиять на предметы, сделанные из митрила, вот почему доспехи и оружие, сделанные гоблинами, пользуются таким большим спросом: каждый из них должен быть изготовлен гоблином вручную и делать владельца фактически неуязвимым, Конечно, у них есть слабые места: доспехи часто ограничены в том, что останавливают только физические или магические атаки, и даже тогда некоторые заклинания могут полностью обойти броню, но ведьме или волшебнику, столкнувшемуся с человеком, облаченным в гоблинские доспехи, придется проявить изобретательность, чтобы победить его. "

"Но я просто хотел сделать свою магию видимой! Когда он упал на пол, он остыл в металле, а когда я напитал его магией, он изменился обратно, и я смог менять его форму, представляя, что я хочу, чтобы он сделал".

"Потрясающе, я полагаю, только твоя магия может изменить его... если бы я попробовал, он бы оттолкнул меня, я уверен", - он погладил бороду, погрузившись в раздумья. Он совсем забыл, зачем вообще хотел увидеть мальчика, он хотел поверить ему, но история была против него, поэтому, чтобы доказать, что мальчик не лжет, он спросил "Гарри, могу я попросить тебя сделать для меня новый предмет?".

Ребенок кивнул и закрыл глаза, заставив Альбуса захихикать. Смех утих, когда магия ребенка вытекла из пор на его руке, словно жидкость, и сконденсировалась, паря над ладонью, затем она изменила форму, и Альбус узнал свое собственное лицо, рука держала бороду. Модель выглядела грубовато, и, чтобы увидеть ее, нужно было знать, что это такое, но Альбусу было все равно. Он смотрел, как мальчик опускает руку, но модель оставалась, паря в воздухе. Альбус присмотрелся и увидел, что ребенок использует магию, чтобы удержать ее на месте.

Гарри молча отдал ее Альбусу, который осмотрел ее и потрогал своей магией. Как и ожидалось, там, где его магия касалась металла, она отталкивалась, но он заметил, что металл нагрелся, когда он надавил на него своей магией, и заподозрил, что если он действительно захочет, то сможет пробить металл, однако, не желая этого делать, он отступил от своей магии и вернул ее Гарри.

"Оставь себе, я сделал его для тебя", - с улыбкой сказал мальчик, и Альбус с радостью убрал его в карман. После этого дня он провел много ночей, рассматривая модель и экспериментируя с ней в надежде воссоздать ее самостоятельно.

Они с Гарри обсуждали тонкости магии больше часа, прежде чем Петуния поднялась по лестнице и спросила профессора, не собирается ли он остаться на ужин: "Если вас не затруднит, я думаю, мне нужно кое-что рассказать вам и вашей семье, так что ужин будет прекрасным".

Альбус был потрясен тем, насколько взрослым казался Гарри, только недостаток знаний выдавал его истинный возраст, не считая, конечно, внешности, Альбус с нетерпением ждал появления ребенка в Хогвартсе.

Альбус даже не обратил внимания на предупреждение Гаррика, поскольку ребенок был зеркальной противоположностью Тому: он был любопытен, как Том, но более открыт и дружелюбен, чем Том, когда Альбус вручил ему письмо. Оба они одинаково контролировали свою магию и оба использовали ее намеренно, но в то время как Том использовал свою магию, чтобы мучить и манипулировать другими, Гарри только исследовал и экспериментировал.

Когда Петуния впервые открыла дверь и увидела Альбуса Дамблдора, она мысленно испугалась, решив, что он пришёл наказать их, но когда он спокойно представился, она расслабилась, хотя и немного, судорожно думала она, пока вела его в свой дом и заметила, что Дамблдор заметил отсутствие Гарри на фотографиях. Она позвала Гарри и, пока ждала его, придумывала оправдание, но, похоже, оно не понадобилось, поскольку мальчик быстро отвёл Дамблдора в свою комнату и оставил её одну.

Сначала она была рада, что он не хочет с ней разговаривать, но через два часа ей стало невтерпёж, и она намекнула, что Дамблдору пора уходить, вместо этого он пригласил себя поужинать с ними, так что ей пришлось готовить ужин впервые за много лет. Когда Дамблдор спустился вниз вместе с Гарри, её ненависть к этому человеку вернулась в полную силу. Она не была достойна посещать его школу, но маленький Гарри Поттер - достаточная причина, чтобы навестить его лично?

Она рассказала Вернону и Дадли о Дамблдоре, когда они вернулись домой, и ужин прошёл без единого слова, Дурсли украдкой поглядывали на старика, наконец Дамблдор отодвинул свою тарелку и сказал:

"Я благодарю вас за великолепный ужин, миссис Дурсли, а теперь я пришел сюда, чтобы, во-первых, убедиться, что вы знаете, как Гарри будет добираться до Хогвартса, а во-вторых, предупредить вас о том, как с ним могут обращаться. В нашем мире Гарри считается знаменитостью, поэтому я отправила его сюда, а не в волшебную семью, как я упоминала в письме, когда он был младенцем. Я пыталась подавить то, как Гарри воспринимается нашим обществом, но он по-прежнему считается национальным героем. Я бы посоветовала ему надеть какую-нибудь шляпу, когда он сядет в поезд, так как его шрам - это то, что люди будут искать, поскольку его образ остался неизвестным.

"Гарри должен быть в Хогвартс-экспрессе к одиннадцати утра, так как именно в это время поезд отправляется, надеюсь, у вас сохранился билет, так как без него ваши вещи могут быть потеряны. Ему будет разрешено вернуться домой во время рождественских каникул, если вы захотите связаться с ним, сова всегда сможет найти его или маггловское письмо также доберется до Хогвартса, хотя этот способ гораздо медленнее".

Он рассказал Дурслям и Гарри о том, что их ожидает в Хогвартсе и между ними, после чего встал и в последний раз обратился к Гарри: "Я понимаю, что Гаррик... мастер Олливандер уже говорил тебе об этом, но ты должен постараться держать свои открытия при себе и доверенных друзьях, поскольку они воспримут это как еще одно доказательство твоего статуса знаменитости, что ж, думаю, на этом все закончится, увидимся первого сентября, Гарри, желаю тебе всего наилучшего". С этими словами мужчина, казалось, закружился на месте и растворился в воздухе, лишь слегка хлопнув в знак того, что он ушел.

http://tl.rulate.ru/book/100845/3462767