Сара посмотрела на покрывало, туго завязанное вокруг ее ног. Она немного поправила его, когда наклонилась, чтобы посмотреть на возящихся с Финном докторов и медсестер. Сара снова увидела красный цвет, который покрывал отдельные нити ее покрывала. Это казалось неправильным. Сара откинула край покрывала, чтобы увидеть под ним бежевую ткань простыни. Что бы Финн ни делал, сквозь ткань этот цвет не прошел.
В палату вошла еще одна женщина, и Сара сделала мысленную пометку не принимать ее за медсестру. На женщине были маска и забрало для защиты глаз, а еще перчатки и что-то вроде халата поверх одежды. Она несла поднос и большую чашку с водой.
— Мы должны посадить вас на карантин, — сказала женщина, ставя поднос и накрытую чашку на столик рядом с постелью Сары. — Тут есть кнопка внутренней связи, если тебе что-нибудь понадобится.
Сара увидела элементы управления, встроенные в поручень на ее больничной койке, и кивнула. Женщина продолжила:
— Похоже, ты успокоилась, поэтому мы тебя развяжем. Пожалуйста, ничего не снимай и не трогай. Если тебе нужно будет в туалет, двигайся медленно и возьми с собой капельницу. И мы больше не будем впускать посетителей.
— О, — сказала она, прежде чем снова уйти, — чуть не забыла.
Медсестра выдвинула ящик стола и вытащила маленький пульт дистанционного управления, положив его на стол.
Еда пахла вкусно, и Сара отпила холодной воды. Она была совершенно безвкусной, и Сара с минуту усердно сосала соломинку. Еда выглядела... обычной. Ни следа красного цвета, который прилипал ко всему остальному в комнате.
Сара подняла глаза, глядя на монитор со своим сердцебиением. Она не знала, что именно означают цифры, но она поняла, что ее сердце забилось быстрее. Вероятно, медсестры тоже слышали сигналы этого монитора, но они были слишком отвлечены Финном. Или, может быть, сигналы были недостаточно быстры, чтобы их встревожить. Сара должна быть расстроена, верно? В конце концов, Финн только что упал в обморок, а потом Сару обвинили в том, что она наркоманка, так что ее сердцебиение сейчас должно быть учащенным.
Сара облизнула губы, оглядывая комнату. Почти все снова стало белым, только немного бирюзового осталось рядом с тем местом, где стоял Финн. Могла ли она подождать? Должна ли она ждать? Действительно ли она может что-то с этим сделать, или она просто сходит с ума? Сара чувствовала, как бьется ее сердце в груди. Судя по показаниям монитора, ничего не изменилось, но она могла поклясться, что оно забилось сильнее.
Сара внезапно вспомнила свое самое последнее выступление в балете, четыре года назад. Ей не разрешили танцевать на пуантах, но это все равно было настоящее шоу, где Сара танцевала вместе с более взрослыми балеринами. Это было не просто мероприятие, на котором все дети могли покрасоваться перед родителями: ради него Сара прошла через прослушивание, а зрители платили деньги за билеты. Она не нервничала, но ее переполняло какое-то огромное напряжение в ожидании выхода.
Чувство было похожим. Сара ощущала каждый кусочек ткани на своем теле, прохладу шнуров на руках и груди, покалывание на голове, напоминающее о том, что она сегодня не принимала душ, ветерок из вентиляционного отверстия над головой, биение сердца в груди и пульсацию в кончиках пальцев. Она слышала звуковые сигналы, голоса и шаги снаружи, и все они, казалось, звучали синхронно с ее собственным дыханием.
В ее голове было давление, которое говорило ей что-то сделать.
Сара смотрела, как последние красные отблески исчезали из комнаты.
Красный был неправильным. Он не должен покрывать волокна одеял, он должен наполнять их. На него просто нужно было как-то воздействовать чтобы...
Ничего.
Ничего не произошло, за исключением того, что красный цвет полностью исчез.
Крик снаружи заставил ее подпрыгнуть, Сара узнала голос своей матери. Глубоко вздохнув, она протянула руку и нажала кнопку внутренней связи. Кто-то снаружи свистнул, и крики прекратились. Из динамика, который Сара не могла видеть, раздался звуковой сигнал, и она услышала голос своей мамы, спрашивающий:
— Сара? Это ты? Они не разрешают мне войти!
— Все в порядке, мам, правда, — ответила Сара. Она сделала паузу, осознав, что на самом деле чувствует себя довольно спокойно, и ей не нужно придавать своему голосу ровные интонации:
— Я не хочу, чтобы ты заразилась. Пусть это буду только я.
— Я была там всю ночь! — голос ее матери снова повысился, и Сара могла слышать эхо снаружи. — Если бы я могла заразиться чем-то от тебя, я бы уже заболела.
— Пожалуйста, не расстраивайся, — сказала Сара твердым голосом. — Правда, со мной все будет в порядке. Возможно, тебе стоит немного поспать.
— Сара, я должна быть с тобой... — сказала ее мама.
— Нет, мам, - перебила Сара.
— Хорошо, хорошо! Ладно, — сказала она почти раздраженно. — Тебе что-нибудь нужно? Они сказали, что могут принести твой телефон в следующий раз, когда кто-нибудь придет в костюме.
— Спасибо, да, мой телефон был бы кстати. Кто-нибудь забрал мой рюкзак? Я бы хотела что-нибудь почитать, — сказала Сара.
— Хорошо, я принесу тебе его, когда вернусь, — сказала ее мама. — Ты действительно в порядке?
— Да, мам, — Сара растягивала слова, наконец-то позволяя проявиться некоторому раздражению. — Я в порядке. В полном.
— Хорошо, — сказала она. — Я люблю тебя,
— Я тоже тебя люблю, — ответила Сара.
Раздался звуковой сигнал, и всё стихло.
Сара снова посмотрела на свое покрывало — теперь все было в полном порядке. Хотя туман в ее комнате был не таким уж густым, он снова засиял чистым белым светом. Она не увидела никаких признаков того, что сделал Финн.
Сара никогда раньше не присматривалась к туману внимательно, не то чтобы раньше что-то менялось. Кроме того, это никак не влияло на ее жизнь, поэтому всегда казалось, что лучше просто не обращать на это внимания. Но теперь все изменилось, по крайней мере, трижды. И если в этот последний раз Финн что-то сделал, то, возможно, он сделал что-то и в первые два раза.
На самом деле тумана в комнате даже не было. Сара видела, что у двери он стал немного гуще, как будто его потянуло сквозняком. Оглядевшись, Сара заметила, что вокруг ее накрытого подноса собралось больше яркого тумана. Она подняла крышку и увидела, что свечение там стало гуще. Сняв крышку, она наблюдала, как оно медленно начало рассеиваться по комнате.
Сара чувствовала, как растет напряжение, ожидание наполняло ее, пока она изучала туман, который следовал за ней почти пять лет.
Сара провела рукой по густой массе над своим блюдом и была удивлена, увидев, что она движется. Ее рука оставляла за собой след из желтого тумана, но перед ее ладонью туман сгущался, проявляя сначала серо-стальной цвет, который постепенно становился по-настоящему голубым.
Сара впервые почувствовала вещество, синий туман был теплым на коже ее руки. Внезапно жар усилился и стал похожим на жжение. Когда это чувство начало распространяться вверх, Сара замахала рукой, пытаясь стряхнуть неосязаемое сияние, которое собиралось вокруг ее руки и распространялось по коже. Она продолжала размахивать руками и, наконец, в панике попыталась вытереть ладонь об одеяло.
С треском синева растеклась по покрывалу. На этот раз, однако, Саре показалось, что это правильно. То, как внезапно прекратилось горение, было правильным, но особенно правильным был синий цвет одеяла. Цвет подошел. Все покрывало приобрело мягкое голубое сияние, энергия распространялась куда-то внутрь, а не просто оседала на поверхности.
Сара снова почувствовала аромат блюда. Она ела его с жадностью, почти не ощущая вкуса, пока не поняла, что пальцем вытряхивает все до крошки из маленьких отделений на подносе. Она все еще умирала с голоду и подумывала о том, чтобы снова позвонить по внутренней связи и попросить еще еды. Но когда она откинулась назад, чтобы дотянуться до кнопки, то обнаружила, что ее глаза слипаются.
Засыпая, Сара едва могла заметить, как кто-то подвинул покрывало, чтобы укрыть ее.
http://tl.rulate.ru/book/105935/3770671
Использование:
