Готовый перевод Reincarnated and Regressed Villain - Make heroines beg for forgiveness / Перевоплощенный и регрессировавший злодей - Заставьте героинь молить о прощении: Глава 2. Сломленная святая

В пустынной деревушке округа Сельвиус, где безжалостный холод Севера опалял землю, а чудовищные волны болезней опустошали население, царила боль.

Немногие привилегированные закрывали глаза на агонию, поскольку их жизнь не была затронута нуждой.

В полуразрушенном жилище на холодном, неумолимом полу лежала одинокая женщина — жертва коварной болезни, опустошившей ее хрупкое тело.

«Кхе... кашель... тьфу», - прохрипела она, ее грудь сжималась от каждой болезненной конвульсии, ее ослабленное тело было полотном мучений.

Лунный свет, слабый и ледяной, не смог утешить сердце той горькой зимней ночи.

Ее мучения были рассказом о страданиях в целом, плачем по забытым массам, обреченным трудиться, как муравьи, ради беззаботной королевы.

В этой заснеженной лачуге беспокойно спала молодая девушка, ее глаза были залиты засохшими слезами — свидетельство агонии, которую она пережила, став свидетельницей того, как ее мать поддалась жестокости судьбы.

В ту холодную и леденящую ночь, полную конвульсий и страданий женщины, ее стоны наполнили комнату, прежде чем она потеряла все силы и погрузилась в сон.

Девушка лежала на разрушенном полу, находя скудное утешение в сухой траве и слабом огне.

Внезапно, словно охваченная мучительным кошмаром, она вскочила и в отчаянии схватилась за живот.

«Ха… хаа…» – выдохнула она, жгучий холод на коже вернул ее к реальности.

Она оглядела окрестности, опасаясь усилить хватку. — Нет, нет, нет, этого не может быть .

Ее охватила паника, когда она осознала свое ужасное положение.

— М-мама, — пробормотала она, ее глаза метнулись к женщине, стонущей в агонии неподалеку.

Она поднялась и побежала к ней.

«Нет, мама! Это всего лишь сон, да?» — отчаянно умоляла она, и в ее голосе слышалась паника.

«Кхе… что…» – слабо произнесла ее мать.

«Нет, мама! С тобой все будет хорошо. Просто держись», — успокоила девочка, быстро взяв мать за руки и пытаясь предложить ей то немногое утешения, которое она могла предложить среди непрекращающейся боли и страданий.

На пронизывающем холодном ветру, от которого тряслись даже взрослые, на улицах города разворачивалась мрачная сцена.

Маленькая, решительная девочка тащила двухколесную тележку, внутри которой спряталось слабое тело ее матери.

Глаза ее, лишенные слез, пылали необычным чувством — гневом.

« Как только я исцелю свою мать и снова стану Святой, я определенно не позволю этому монстру уничтожить всю религию моей Богини Фелы », — поклялась она, ее решимость стала маяком во тьме.

Для нее вера в свою богиню была высшей силой, которая двигала ее вперед.

Ее мать спасла богиня, а не какой-то человек, который просто пожалел ее.

Ее хрупкая, но решительная фигура тащила тележку по улицам, равнодушная к прохожим, бросавшим на жалкую девушку лишь мимолетный взгляд.

В конце улицы возвышалось молитвенное место, свидетельство богатства и преданности, расточаемых этой религии.

Пожертвования и богатства текли потоком, что резко контрастировало с бедной реальностью жизни девушки. Не испугавшись, она окликнула фигуру неподалеку, сопровождавшую богатого дворянина: «Священник Кермит!»

Сохраняя самообладание, девушка перевела взгляд на мужчину, священника Кермита, лицо которого было испорчено нахмуренным взглядом.

Паника и отчаяние охватили ее, когда она стала свидетелем того, как он жестом приказал охранникам убрать ее.

«Нет! Священник Кермит, спаси мою мать!» — взмолилась она, и в ее голосе слышалось отчаяние, но охранники схватили ее крошечные руки и начали насильно тащить ее из помещения.

«Простите, виконт, я провожу вас через минуту».

Священник Кермит кратко извинился и сделал шаг к расстроенной девушке.

Надежда мелькнула в ее глазах при виде его проявления некоторого беспокойства.

Собрав всю свою смелость, она высвободила руки из хватки охранника и уважительно сложила их, изображая поведение святой.

«Священник Кермит…»

* ТУМ *

Смущенная и растерянная девушка в шоке смотрела вдаль, лежа на холодной земле.

Священник бессердечно ударил ее ногой, поставив ее в унизительное положение под ногами, разрушив все остатки ее достоинства.

«Ты, жалкий вредитель, как ты смеешь произносить мое имя своим грязным ртом», - усмехнулся мужчина, возвышаясь над маленькой девочкой, которая лежала на земле, ее лицо прижалось к холодной земле, когда он терся о нее своими ботинками.

«Священник, я… Кугххх?!» она попыталась заговорить, но слова застряли в ее горле.

Молодая девушка, пытаясь понять смысл этого испытания, подумала: «Может быть, это испытание богини», собираясь с духом, перенося мучения.

«Не произноси мое имя своими устами, мразь», — выплюнул он, чувствуя отвращение от самой мысли, что нищий упомянул его.

Он нанес ей еще один жестокий удар в живот, и хотя она сдерживала слезы, боль была мучительной.

«Кухх», - она ​​стиснула зубы, отказываясь кричать, решив вынести испытание, которое, казалось бы, поставила перед ней богиня.

«Выбросьте ее. Сегодня у меня хорошее настроение, а то я бы живьем содрал шкуру с этого вредителя», — рявкнул он, чувствуя волну отвращения от прикосновения паразита.

Он сдержал гнев, не желая портить хорошее настроение, подогреваемое щедрым пожертвованием виконта.

«Н-нет, м-мама», - сумела прошептать она, ее сердце разрывалось, когда ее мысли были поглощены беспокойством за больную мать.

Девушка, борясь с болью и усталостью, пыталась четко сформулировать свои слова, ее голос был едва слышен шепотом, когда она свернулась клубочком, схватившись за живот.

«Тц, тебе повезло, девочка, а то бы ты стала материалом для сапог священника», — усмехнулся охранник, нанеся еще один бессердечный удар.

* ТУМ *

Слова охранника все еще звучали эхом, они бессердечно швырнули ее на ледяную улицу, где стояла двухколесная телега с ее больной матерью.

Яркое напоминание о том, что ей повезло не постичь участь стать кожей для обуви священника.

«Ааа, нет... стоп», - захныкала она, ее голос был слабым протестом против жестокости.

Лежа на холодной земле, не в силах сохранять сознание, она почувствовала, что погружается во тьму.

« Может быть, это всего лишь сон », — пыталась убедить она себя, не желая принимать мрачную реальность.

Но в глубине души она знала, что это неизбежная истина, которую она не могла отрицать. Для нее это было одно из многих испытаний, запланированных для нее Богиней.

Зрители продолжали проходить мимо, равнодушные к тяжелому положению маленькой, хрупкой девочки и женщины, стонущей от боли внутри тележки – резкое отражение бездушности мира.

Время шло, холодные ветры пронизывали воздух, заставляя глаза девушки трепетать от боли, пронизывающей все ее тело, усугубляемой обморожением, грызущим ее ноги.

Собрав все оставшиеся у нее силы, она медленно поднялась со своего места, ее обремененное тело поддерживали хрупкие, дрожащие руки.

Она огляделась вокруг в отчаянной надежде: «Нет!»

Ее мучительный крик эхом разносился по пустынным улицам, когда она смотрела на женщину, лежащую на земле — безжизненное тело, теперь лишенное дыхания, поддающееся неумолимой холодной поверхности.

Суровая реальность потери поразила ее, как удар в сердце, оставив ее в пустынном мире, где состраданию, казалось, не было места.

"Мать!”

Она ползла своим изломанным телом к ​​матери, лишенной всякого тепла, лежащей на леденящей поверхности, которая уже погасила ту небольшую жизнь, которая еще оставалась в ее хрупком теле.

«Г-где тележка!?» — вскрикнула она, не в силах принять реальность кончины матери, ее разум отказывался осознать потерю, которую она только что перенесла.

Она знала, что даже одна вещь из телеги могла бы продлить жизнь ее матери.

«Почему ты не послала его снова, Богиня?!» — кричала она, и ее крики эхом разносились по пустынной улице.

Она была одна, окруженная только своей болью и горем.

Слезы, когда-то сдерживаемые ее стойким духом, теперь текли свободно, смешиваясь с холодной, неумолимой землей — душераздирающее свидетельство жизни, лишенной утешения.

http://tl.rulate.ru/book/103959/3630718