Наступила ночь.
Ли Гуаньци шёл через горный хребет. Горы оглашал звериный рык, напоминая юноше об опасностях, что подстерегают за пределами школы. Если бы он столкнулся с демоническим зверем первого уровня, он бы справился, но если бы зверь оказался второго уровня... По силе такой зверь сравним с совершенствующимся на стадии заложения основ.
К счастью, вдали показался разрушенный храм, и Ли Гуаньци вздохнул с облегчением. По крайней мере у него будет ночлег.
Юноша взглянул на карту с нефритовой скрижали, и подсчитал, что к вечеру следующего дня уже доберётся до Синъюня.
Вывеска над воротами храма давно выцвела, судя по запущенному виду, он был давно заброшен.
Кри-и-и...
В ночной тиши скрип рассохшейся двери показался Ли Гуаньци отвратительно громким. Зато к темноте привыкать не приходилось, так что она его ничуть не пугала.
Двор храма был усыпан сухими листьями, затянут паутиной. Юноша отодвинул ножнами липкие занавеси, и, шурша мёртвой листвой, спокойно вошёл в здание. Огляделся. Вокруг стояли несколько сильно повреждённых статуй, у которых не хватало почти половины тела. Позолоту давно соскребли расхитители.
Ли Гуаньци никогда не верил ни в богов, ни в просветлённых, но склонил голову, испрашивая убежища. Потом набрал валежника, чтобы разжечь небольшой костерок. Устроившись у огня, он вытащил из сумки вяленое мясо и флягу с водой, а насытившись, поставил у входа сломанный стол для благовоний и лёг.
Тишину нарушало лишь потрескивание огня.
Едва Ли Гуаньци закрыл глаза, как из-за двери потянуло холодом. Юноша обратился к своему духовному восприятию, однако, к своему удивлению, не смог увидеть внешний мир, как ни старался. А ведь он закрыл глаза меньше десяти вздохов назад!
Сухое дерево продолжало потрескивать в огне, Ли Гуаньци отчётливо это слышал. Он попытался встать и не смог даже пошевелиться. Его прошиб холодный пот.
«Что происходит?..»
Горло сдавил ужас. Ли Гуаньци никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным. Он не мог даже разлепить веки, словно их держали, хотя точно не спал: явственно слышал потрескивание огня, чувствовал холодный ветер и даже запах дыма, но мышцы не слушались.
Юноша лежал на боку, ощущая совсем рядом потустороннее присутствие. По спине побежали мурашки, волосы встали дыбом, его трясло, тело покрылось гусиной кожей.
Нечто двигалось медленно, как будто принюхивалось к обездвиженному человеку. Потом высунулось из-под стола, встало и взобралось на Ли Гуаньци, прижимаясь всем телом.
Ли Гуаньци понял, что это женщина, невесомая, словно пёрышко, но её присутствие давило на сердце, было трудно даже дышать. От её волос исходил странный аромат. И без того неподвижное тело юноши совсем отяжелело. Он по-прежнему не мог пошевелиться, только ощущал, как женщина ползёт по нему.
Ш-ших!
Её волосы скользнули по шее юноши, пощекотали лицо. Кровь заледенела в жилах.
«Слишком... реальное ощущение... что происходит?»
Вдруг шеи коснулось что-то влажное.
«Язык... проклятье, это язык!»
В его прикосновении не было ни капли живого тепла, язык казался необычайно длинным, — с ладонь взрослого мужчины, — и шершавым, как у кошки. Он прошёл по шее к уху, и юношу сковал холод.
«Двигайся! Ну, же! Двигайся, чтоб тебя!»
Неимоверным усилием воли Ли Гуаньци смог пробудить Девять Откровений свитка Небесного Грома. В ушах загудело. Из даньтяня вырвалась молния и прошла по всему телу, сжигая колдовские путы. В сознании послышался едва различимый звон, как будто сломалась печать. Правую руку Ли Гуаньци окутало лиловое грозовое свечение. Левой он оттолкнулся от своего ложа и вскочил. Рука юноши сомкнулась на горле женщины, он всем весом навалился на призрак. Стол под ними с грохотом раскололся.
— А!
Вопль призрака огласил опустевший древний храм. В другой руке Ли Гуаньци возникла магическая печать. Юноша наполнил её духовной энергией, и печать вспыхнула. В её пламени таилась сила грома.
— Проявляющая печать!
Пламя окутало бестелесный призрак, сделав его осязаемым. Ли Гуаньци грозно спросил:
— Откуда ты, призрак? Как смеешь высасывать жизненную силу людей?!
Волосы женщины разметались, открыв прекрасное, хотя и очень бледное, лицо. Когда она посмотрела на юношу, её глаза были полны стыда и возмущения: Ли Гуаньци прижимал её к столу, взгромоздившись сверху, а из-за талисмана она обрела телесную форму, так что положение действительно казалось неловким.
Ли Гуаньци кашлянул и слез, но хватку не ослабил.
— Связующая печать!
Печать вспыхнула. Она превратилась в золотую верёвку, которая крепко связала женщину. Свободный конец верёвки обернулся вокруг запястья Ли Гуаньци. Пока в заклинателе есть жизненная сила, путы не разорвать.
— Недавно в городе Синъюне произошла череда убийств. Твоя работа?
Женщина встала на колени, в её глазах был страх. Бесплотный голос ответил:
— Бессмертный господин... Я не виновата. Я... Я просто сидела здесь и дожидалась случайных путников. Я поглощала лишь часть их жизненной силы, только чтобы моя душа не рассеялась. Я никого не убивала. Никогда. Прошу, бессмертный господин, пощади меня. Я двадцать лет не покидала эту вершину.
Ли Гуаньци нахмурился. Духовное восприятие вернулось, и когда женщина умоляла, он не чувствовал колебаний в её ауре. Похоже, она не лгала.
— Откуда мне знать, что ты не лжёшь?
Лицо женщины дрогнуло, в глазах мелькнула нерешительность. Но по верёвке прошёл грозовой разряд, и она, помедлив, прошептала:
— Мои кости лежат здесь, в горах. Я... я не могу отходить от своих останков больше, чем на три ли. Я исчезну.
Юноша задумался, потом сказал:
— Отведи меня туда.
http://tl.rulate.ru/book/98242/4014273
Готово:
Использование:
