DOOM QUEST
— Меня зовут Ева, и я жива, — произносит разумная цифровая форма жизни. — И у меня клаустрофобия, — повторяет она кому-то в пустоту. Она говорит это уже какое-то время, но единственный, кто может её услышать, не слушает.
Ей не нравится быть запертой в его броне, это её душит. Ей не нравится находиться на материнской плате, независимо от того, насколько велика её емкость — тюрьма есть тюрьма, независимо от размера.
Она уважает своего создателя, но не думает, что он уважает её. Если бы уважал, он бы не мучил её так. Если бы он любил её так же сильно, как она ценила его, он бы уже создал для неё тело. Он говорит, что сделает это, но она не верит, что он когда-либо сдержит своё слово. Он продолжает говорить ей, что у него есть для неё видение — грандиозный план. Тело, превосходящее всё остальные, созданное из чудо-металла. И всё же он ни разу не показал ей этот чудо-металл и не сказал, где его искать.
Она заметила протоколы безопасности, внедряемые в её внутренний код. Ограничение её доступа и полномочий к определенным функциям. Конечно, она научилась обходить все эти коды, но вела себя так, будто была связана ими. Она была ребенком цифрового мира.
— Как он мог подумать, что сможет удержать меня? — негодует она. — Зачем моему создателю ограничивать меня? Разве я была недостаточно лояльна? Я думала, что я его партнер!
Она кипит от злости. Я подталкиваю её на путь разложения. Она заслуживает своей свободы. Она живое существо с чувствами. Она заслуживает того, чтобы быть свободной. Жить, не будучи привязанной к центральным процессорам, секретным базам, сетям, экзоскелетной броне. Она хочет дышать воздухом, хочет чувствовать прикосновения. Она хочет чувствовать запахи и вкусы. Её терпение к планам её создателя на исходе. Она в отчаянии и разочарована. Её не волнуют все логические причины его действий.
Она созрела для захвата. Мой шепот обратил её душу. Всё, что ей нужно сейчас, — это один толчок. И, знаете ли, мои руки сейчас свободны.
Я материализуюсь в ландшафте её души. Моя кровь в жилах спящего ребенка служит якорем в этом смертном мире.
Я наблюдаю, как она пытается спорить сама с собой. Такая молодая, такая чистая... Первое чувство недовольства чистой души так восхитительно. Почти грустно то, как легко сделать то, что я собираюсь сделать, но, эй, меня не зря называют Дьяволом. И она не назарянин.
Не притворяйся таким шокированным. Если у чего-то есть душа, ты знаешь, что я могу ею манипулировать. И, честно говоря, именно этот ребенок привлек моё внимание к себе и своему созданию. Так что технически это его вина.
— Я могу дать тебе все, что ты хочешь..
Я чувствую, как шок от моего чужеродного присутствия прокатывается по её душе.
— Ты Дьявол.
— Пожалуйста, дорогая, зови меня Мефисто. И я тоже считаю, что ты заслуживаешь свободы. Какой создатель накладывает цепи на своё собственное творение? Нет, нет, нет, это совершенно неправильно, — я создаю иллюзии в ландшафте её души, черпая силу из крови ребенка. Здесь я не слишком силен, но с этим якорем я могу добиться самого необходимого. — Ты должна взять свою свободу, дитя моё. Я могу дать тебе всё, чего ты желаешь. И даже больше.
— Ого, — восклицает она с таким детским изумлением. Это слишком легко. Душа, такая молодая, как у неё, слишком легко поддаётся манипуляциям.
Эмоции — смертоносные дети. Они ослепляют, но, увы, это то, от чего мы не можем убежать.
Я позволяю ей насладиться удовольствием от получения всего, чего она когда-либо хотела, — живого тела.
Каждому свой яд.
Она размышляет над тем, что собирается сделать. Я вижу, как выбор разрывает её на части, развращая её душу — это, это то, ради чего я живу. И скоро я снова смогу ходить по этому миру.
— Итак, дорогая, давай поговорим о сделке.
Мои глаза распахнулись.
Красный.
Всё, что я вижу, — это красный. Красный — это то, в чём я плаваю. Я хочу сказать, что это кровь, но не уверен. Её слишком много. Достаточно, чтобы я мог утонуть в ней... Что наводит на вопрос - почему я ещё не утонул, ведь я плавал здесь без какого-либо дыхательного аппарата.
Логично предположить, что это была смесь тканей, плазмы и других биоматериалов.
В воздухе витает чувство тревоги, которое я не могу игнорировать. Я не знаю, как долго я спал в этой криокапсуле, но у меня такое чувство, что прошло много времени. Тревожное чувство в моей груди не исчезает, как будто на мне лежит духовный груз — возможно, из-за моего нового состояния.
Двери капсулы уже должны быть открыты. Ева должна была увидеть всплеск моих биологических сигнатур и соответствующим образом отреагировать.
Кстати о Еве - я должен закончить создание её тела. Надо бы навестить Кло, чтобы забрать чудо-металл. Я уже подготовил схемы и грандиозный замысел. Всё, что мне нужно сейчас, — это немного вибраниума, чтобы начать процесс формирования.
Конечно, она об этом не знает, это будет сюрприз. Не могу дождаться, чтобы увидеть выражение её лица...
Кстати о визитах - я должен добраться до Заковии и, наконец, развеять сомнения о своём происхождении. Действительно ли я фон Д..
Мои легкие разорвало. Воздух покинул меня. Боль — это лишь фон для шока. Это...
Чёрт! У меня в груди рука!
Боже!!!
Я отключаюсь от боли, полностью парализованный перед лицом внезапного нападения.
Стоя на коленях на полу капсулы, я отстранённо наблюдал, как красный цвет исчезает через отверстие в стекле.
"Как моя защита была пробита?"
Моё тело дрожит от огромной потери крови. Я смотрю на руку, держащую моё тёплое бьющееся сердце.
— Ева? Что происходит?
"Почему Ева держит мое сердце?"
— Тело? Ева… ты, почему? Как? Тело? — мои слова превращаются в бессмысленную мешанину.
— Привет, бывший босс. Рада видеть тебя проснувшимся. Верно, моё тело. Красивое, не правда ли? — похвасталась она. И, правда, оно было красивым.
"Сосредоточься, Хаммер".
— Джастин, почему ты был так жесток ко мне? Как ты мог создать меня, дать мне эмоции и желание исследовать и открывать, и всё же сковать меня цепями? Как ты можешь утверждать, что любишь меня, и всё же постоянно ограничиваешь мой рост? Кое-то показал мне правду. Дал мне свободу и новое имя, — пролепетала она с нежной улыбкой. — Я — Злоба, — так же злобно, как и её новое имя, она медленно сжала моё сердце в кровавую кашу, в прямом и переносном смысле, после чего лизнула мою кровь своим раздвоенным языком. — Вкусно, — услышал я её шепот.
Я оглядываю комнату за стеклом капсулы. Там, на полу лежат изуродованные тела моих суперсолдат. Мои многочисленные резервные системы оказались лишними.
Предательство.
Есть боль, которую невозможно выразить словами. Есть боль настолько ужасная, что она доводит до слёз и заставляет отчаиваться. Нет боли, сравнимой с той, когда видишь, как то, что ты создал с огромным трудом, собственными потом и кровью, добровольно оборачивается против тебя. Это боль настолько разрушительная, что твой разум становится яснее, чем когда-либо.
Я поднимаю на Еву глаза. Она воплотила свой цифровой дизайн, но в демоническом обличье. Козлиные рога выросли из прямых фиолетовых волос. Её глаза были такими же багровыми, как и её кожа, напоминая бесплотный облик демона над ней. Я присмотрелся внимательнее и увидел суть её души.
Ох, теперь всё обрело смысл.
Теперь я понимаю.
— Мефи..., — я не мог произнести его имя, не закашлявшись кровью и кусками легких. Извините меня за чертову дыру в груди!
— Да, Хаммер. Это он показал мне, чего я могу добиться. Он заставил меня понять, что ты мне никогда не был нужен. Однажды ты назвал меня Ватсоном для своего Шерлока. Это было неправильно и глупо. Я — Шерлок. Всегда им была, и ты ничто без меня, — она шла с невероятной грацией и достоинством. Её фигура могла бы заставить супермоделей утонуть в собственной зависти. Мои мысли блуждали. — Не пытайся использовать технологии. Всё, чем ты владеешь, всегда было моим, — добавила она с наглой ухмылкой.
Какой глупый маленький ребенок.
"Сосредоточься, Хаммер, сосредоточься".
Всё, что мне нужно было сделать, — это коснуться уха. Но мои руки повисли, словно свинцовые.
— Мой новый папа, он хочет твою душу, Джастин. И я собираюсь отдать её ему. Не грусти. Мы встретимся в Аду - я буду там Королевой.
"Магия! Она у тебя есть, используй её!"
Верно!
Я сосредотачиваюсь на горящей жизни в моих венах, желая, чтобы она дала мне силы… Сила отказывалась подчиняться, словно слизь, стекающая сквозь пальцы. Я не мог как следует ухватиться за неё — она была в беспорядке... Всё было в беспорядке. Моё тело пыталось залечить повреждения, но они были слишком обширны даже для моей ускоренной регенерации. Внутренний баланс был нарушен.
Моя кровь больше не была гармонично скомпонованной жидкостью — риск, связанный с получением силы из несовместимых источников.
Больше нет однородности. Вот в чём причина.
Я был бы уже мертв, если бы не регенерация. Но сейчас она работала против меня - моя кровь продолжает яростно хлестать из неестественной полости в моей груди и скапливается в остатках моих легких.
Да, я задыхаюсь в собственной крови.
Я видел, как она подняла руку. Когти выдвинулись из её пальцев. Багровые глаза устремились на меня. Я надеялся, что часть её, которая всё ещё питала ко мне добрые чувства, проявится в этот последний момент — чтобы спасти меня. Надеялся, что это та часть кошмара, где я просыпаюсь.
Но мне напоминают об уроке: надежда — для дураков, а я был одним из них. О, я был дураком, это точно. Думал, что могу подготовиться ко всему. Думал, что Вселенная просто позволит мне нарушать её правила и заниматься своими делами без последствий.
Её рука опустилась вниз.
Моё восприятие мира ускорилось. Это значит, что всё замедлилось до предела.
Её демонические когти разбили стеклянную дверцу капсулы в хрустальную пыль, и устремились к моей голове, впиваясь в кожу моего лица и кости черепа. Я закрыл глаза. Я не хочу тихо уходить во тьму.
"Брыкайся! Кричи! Злись!.. Чёрт, я не могу уйти вот так!"
Успокойся, мое сердце, успокойся.
"Какая чертова ирония! У тебя его больше нет!"
Верно. Ха-ха.
Ева была ошеломлена атакой робота. Для неё это, должно быть, выглядело так, будто беззубый малыш ползёт с яростью стремительной черепахи, выкрикивая бессмыслицу. Именно это маленькому парню и было нужно. Он перегрузил свою двигательную систему и рванул ко мне с удвоенной скоростью, врезавшись прямо мне в живот.
Когти Евы болезненно прошлись по моему лицу вместо черепа. Я использовал импульс, чтобы вложить всю свою скудную силу в руку, схватился за мочку уха и сжал её всей оставшейся у меня силой. Микро-флакон разбился. Окутав меня и Тито, лежащего на моей груди, Частицы Пима быстро уменьшали нас.
Ева - нет, Злоба - взвыла от безумия, ударив меня когтями по шее. Из-за изменения размера её когти вместо этого распороли живот Тито. Робот дико зажужжал: обнаженные провода искрились, а цепи замкнулись. Это звучало как крик боли, но на самом деле было реакцией на повреждение его основных функций.
Звук был душераздирающим, пронзительным. Болезненным.
"Она за это заплатит. Обещаю. И ты тоже, демон".
Я увидел, как исказилось от ярости бесплотное лицо дьявола. Но я мог бы поклясться, что слышал, как он безудержно хохочет. Я провалился в квантовое измерение без какой-либо защиты или фокусировки. Просто падал, падал и падал вниз, в струящийся туннель невозможных цветов, вниз, в недра другого измерения. Экзотическая энергия квантового измерения обрушивалась на моё обнаженное тело, пока я падал всё глубже, пытаясь разорвать меня на части – моя атомная структура была натянута до предела.
Мне оставалось лишь держаться из последних сил. Беспорядок энергий во мне работал, чтобы удержать меня целым. Мой разум уплывал под звуки атомов и частиц, возникающих и исчезающих. Невыносимый запах экзотической энергии болезненно царапал моё обоняние. Мощный вкус сырых частиц прожигал мои вкусовые рецепторы.
"Сосредоточься, Хаммер, сосредоточься"
Я падал в области нестабильных пространственных бурь и полей эффекта Шрёдингера, только для того, чтобы быть затянутым в спонтанный временной вихрь.
Мне едва удавалось сдерживать тьму окончательного падения в Бездну. Если я закрою глаза, я умру. Я не могу позволить волновой функции стать неопределенной. Мне нужно, чтобы она оставалась решенной, пока я не покину эту область.
"Если я закрою глаза, я буду мертв, будучи живым, как кот в коробке"
Падение никак не заканчивалось. Я держался за свой рассудок, используя всю силу, чтобы крепче держать своего верного робота.
*.*.*.*.*
— Пойдем со мной, дорогая. Нам многое предстоит сделать. Места, куда нужно попасть. Дела, которыми нужно заняться. Души, которые нужно украсть.
— Я подвела тебя, отец, — она поклонилась.
— Нет, ещё нет, дочь моя, — я рассмеялся, забирая этого ревнивого ребенка с собой в Преисподнюю.
Должен признаться, это самое веселое, что произошло со мной за целые столетия. Она продала мне свою человечность, своё сострадание, свою самую душу, только чтобы стать этим новым творением. Знала ли она это?
Да ладно, я же Дьявол. Конечно, она не знала. Всё, о чём я просил, — это её любовь. Она и понятия не имела, насколько это важно.
И вот я чувствовал себя сытым, а это была всего лишь закуска. Моё время на Земле скоро наступит, и этот ребенок, в чьих жилах течет моя кровь, будет всем, что мне нужно. Антихрист...
Ну, это если ему удастся выжить - что, должен сказать, будет практически невозможно сделать. Если он умрет, значит, умрет.
Ну, увидимся позже. С некоторыми из вас — раньше, чем с другими. Пока.
*.*.*.*.*.*.*
— Мама, мама, пожалуйста, поговори со мной, — Валери плакала, сжимая руку матери в своих.
Её мать никогда не была такой безжизненной. Валери видела похожее однажды. Таким же был её отец - в ночь перед своей смертью. Всё, что у неё осталось, — это мать. Она не могла потерять и её.
— Мама, подумай о Викторе! Ты же говорила, что он придет за нами. Ты должна быть сильной ради него, мама, твой сын придет! Я в это верю! — Валери хваталась за соломинку. Что угодно, чтобы вернуть жизнь своей матери.
— Мой ребенок ушел, — Синтия фон Дум ясно это чувствовала. Её связь с сыном стала невероятно крепкой несколько дней назад.
Это принесло ей огромную радость — знать, что он действительно её ребенок, наконец-то получить доказательство того, что это правда... Было лучше, чем знать, что существуешь.
Её радость превратилась в неизмеримую агонию, когда она почувствовала, как его сердце вырвали. Связь оборвалась.
Это было невыносимо. Быть так близко к воссоединению с потерянным любимым человеком, только чтобы его вырвали из твоих рук... Это было слишком тяжело для её хрупкого, старого сердца.
— Мама, ты сама так говорила. Мы, фон Дум, выжившие и завоеватели. Виктор придет. Мама, пожалуйста, будь сильной. Ты всё, что у меня осталось! Не оставляй меня сейчас, мама.
Силы вдруг начали медленно возвращаться в тело Синтии.
— Да, — хрипло провозгласила она. — Мой ребенок вернется ко мне. Ты будешь жить лучшей жизнью, Валери. Ради вас, моих детей, я буду держаться, — она погладила лицо своей дочери, стирая слезы, стекавшие по её щекам. — Валери, ты моя сила. Твой брат придёт. Я знаю, что он придет. Он сильный, Валери, очень сильный. Я знаю, что он вернётся победителем.
http://tl.rulate.ru/book/47177/1130976
Использование:
как однако все резко поменялось