Читать Апокалипсис – время стать умным! / Пособие по выживанию для второстепенных персонажей: Глава 1. Не умный? – часть 1. :: Tl.Rulate.ru - новеллы и ранобэ читать онлайн
× Любителям иероглифов в названии рассказа:https://tl.rulate.ru/blog/186669

Готовый перевод Апокалипсис – время стать умным! / Пособие по выживанию для второстепенных персонажей: Глава 1. Не умный? – часть 1.

(Ctrl + влево) Предыдущая глава   |    Оглавление    |   Следующая глава (Ctrl + вправо)

Вириус проснулся.

Все его тело болело. Это была необычная боль. Он чувствовал себя принимающим горячую ванну, где каждый его вздох наполнял грудь приятным теплом.

Он потянулся, отдаваясь этому чувству, и расслабился. Пол был гораздо мягче, чем он мог подумать. Почему ему раньше в голову не приходила идея лежать на полу? Или, что ещё важнее, почему пришла в этот раз?

Он встал. Мысли были в беспорядке. То есть не были. То есть… Он не чувствовал, что среди слов, которые он знает, есть подходящее, чтобы описать это ощущение. Как будто в его голове вдруг стало больше места, а мысли стали спокойней — легко перетекая от одной к другой.

И не только мысли… Звуки, ощущения и даже покалывания от прикосновения к чему-нибудь кончиками пальцев — все казалось другим, намного более ярким, чем было. Как если бы он всю жизнь был огражден стеной, которая, по какой-то причине, сегодня рухнула.

Вириус оглядел свою комнату. Он был здесь далеко не в первый раз — так ему казалось, — но теперь, думая об этом, он не мог не удивиться тому, что не помнил и половины всех предметов в комнате. Он узнавал кровать, стол, компьютер и стул — в ножку которого ему почему-то хотелось вцепиться.

«Но были ли в моей комнате когда-нибудь этот шкаф или это окно? Почему я их не помню?»

Это была странная мысль. В ней было что-то непривычное для него, но он не мог понять, что.

Он попытался вспомнить, что произошло вчера. И в его голове отдалось тяжестью. На ум приходили лишь какие-то обрывки, длиной в пару секунд. Вириус попытался разобраться в них, но это только превращало его складные мысли в какой-то обрывочный рассказ.

Это было знакомым чувством.

Вязкие, трудно перевариваемые воспоминания и вырванные из контекста случайные фразы, которые ему каким-то образом удалось запомнить — все это было таким естественным. Наоборот, та легкость мыслей, что Вириус чувствовал сейчас, была необычной. Он перестал копаться в воспоминаниях.

И понял.

«Воспоминания… Память!..»

Вот что было странным.

У него всегда были проблемы с памятью.

Так почему сейчас он так отчетливо помнил каждую свою мысль?

Не только мысли — он легко мог вспомнить расположение всех предметов в комнате. Или даже вспомнить, как те выглядят, не смотря на них.

У Вириуса в голове пронеслась невероятная мысль.

И он знал только один способ проверить её. Улыбаясь, Вириус подбежал к тетрадкам с математическими примерами. Не к тем, что репетитор писал специально для него, а к тем, что он не смог решить в прошлой школе.

Вириус долгое время смотрел на тетрадь, но как бы он ни старался, так и не смог решить ни одного примера. Он просто не мог понять, зачем нужно добавлять буквы к примерам. Разве такое можно решить?

Немного расстроившись, Вириус подумал, что дальше сидеть перед тетрадями не имеет смысла. Пусть он и не стал умнее, но ему определенно нравилась та легкость мыслей, что он теперь чувствовал.

Вириус спустился вниз по лестнице и прошел через гостиную на кухню, где его мама готовила завтрак. Другие люди называли её Элизабет или Элли. Вириус помнил это. Мама была его любимым человеком — поэтому он старался запомнить о ней все, что когда-нибудь слышал или видел.

Конечно, Вириус не мог запомнить всего. Наверно, даже и сотой доли не помнил, но если бы он не пытался, запомнил бы он о ней вообще что-нибудь?

У Элизабет были черные, как и у Вириуса, волосы, а одета она была в синий халат. Её руки быстро двигались над плитой и готовили блюдо, названия которого Вириус не знал. Издалека услышав его шаги, она, не поворачивая головы, заговорила.

— Уже проснулся? Еда ещё не готова, потерпи пока.

Вириус кивнул — хотя она и не могла этого видеть — и сел на стул.

Из телевизора звучала какая-то мелодия. Вириус слышал, как мама её напевает. Он попытался тихо петь вместе с ней, но его хриплое горло и очень редко используемые связки не издали ни звука — он просто шевелил ртом.

Элизабет выключила плиту, сняла перчатки и повернулась к Вириусу.

Заметив, как тот смешно шевелит губами, она схватила его, сдавив маленькие щечки.

— Может, ты специально растешь таким маленьким, чтобы я могла всю жизнь тебя тискать?

Она не была счастлива тем, что у её ребенка были задержки в развитии, но грустно ей тоже не было. Не стоит обижаться на правду — так она решила много лет назад. Она хотела ребенка — он у нее есть. Он глупее и слабее остальных — это проблема, но если у нее есть время плакать об этом, значит, она может сделать что-то гораздо более полезное.

Элизабет убрала руки от Вириуса и повела его к раковине в ванне, чтобы привести в порядок. Раньше она пыталась научить его пользоваться раковиной самостоятельно, но он вечно забывал про мыло и оставлял воду включенной, поэтому теперь она делала это сама.

После ванны Элизабет посадила Вириуса за стол, вручила ложку, и тот, будто получив важную миссию, сосредоточился на еде.

«Вкусно», — подумал он.

Поев, они собрались и отправились в школу.


 

* * *

Курт был классным руководителем Вириуса, а по совместительству — и его индивидуальным учителем математики. Ему было немногим за сорок, он был одет в немного мятые брюки с рубашкой, его волосы находились в состоянии вечного хаоса, а лицо, какое бы выражение не принимало, всегда добавляло в него щепотку меланхолии с усталостью.

Как можно было понять, Курт не был веселым человеком — работа с детьми заставила его забыть, что такое веселье. Она же повлияла и на другие аспекты его психики, ещё в самом начале карьеры уничтожив в нем любые признаки удивления и любопытства — знаменательный день, когда детские крики перестали восприниматься его перепонками как «звук». В тот день он поклялся, что не позволит больше ни одному подростку в этой чертовой школе пошатнуть свою психику. И пока у него это получалось.

Но иногда Курту казалось, что жизнь была к нему слишком несправедлива.

Вот, например, мальчик перед ним.

Курт две недели пытался впихнуть небольшую таблицу умножения в, по всей видимости, совсем крохотный мозг мальчишки, но они не дошли даже до шестерки. Это был самый неутешительный результат за все время его работы учителем. Он мог только посочувствовать родителям, которые проводят с этим ребенком больше чем один академический час в день.

И стоило Курту только задуматься, что следующие два года такие академические часы будут обычным пунктом его расписания, как его руки моментально опускались, а закаленная психика совершала затяжной прыжок с моста в надежде, что в следующей жизни ей попадется владелец получше.

Он посмотрел на Вириуса. Тот сидел, как всегда, с невинным взглядом, будто посещает кабинет впервые.

Курту предстоял очередной День сурка…

Он дал мальчику примеры. И начал уже самому себе надоевшее объяснение. Он знал, что Вириус его поймет. Так было всегда до этого. Но надолго ли это останется в его памяти?

Иногда Курту приходилось объяснять все заново уже через половину занятия, а иногда и после одного решенного примера.

Это вселяло в Курта уверенность в завтрашнем дне — он был уверен: что бы не произошло, сколько бы они тут не выучили — на следующий день ему придется объяснять все заново.

Поэтому, когда Вириус выучил весь материал, что Курт готовил на целый семестр этих индивидуальных занятий, того это ни капли не удивило. Не то чтобы они раньше проходили столько же материала, но какой в этом был смысл?

Пусть сначала попробует сохранить в своей памяти хоть что-то дольше, чем на один день.

Посмотрев на время, Курт понял, что пора заканчивать занятие.

После занятия у Курта был урок в классе у мальчика. Поэтому он любезно проводил Вириуса до класса, и они вместе зашли внутрь.

Занятия ещё не начались, поэтому дети расслабленно сидели на своих местах и о чем-то болтали. На лице каждого без исключения сияла улыбка. Класс, как никогда, напоминал один большой праздник жизни.

Лицо Курта стало угрюмей. Очевидно, он не любил праздники. Не любил настолько, что считал свое существование антонимом к этому бессмысленному слову. И, как и положено любому антониму, — он легко мог превратить атмосферу в противоположную. Ему даже не нужно было прилагать усилий — стоило детям увидеть его угрюмый взгляд, как улыбки рассеивались, будто дети и не умели никогда, улыбаться.

Впрочем, было кое-что страннее, чем улыбающиеся дети.

Как у классного руководителя, у Курта был список всех недугов его учеников. И сейчас этот список сократился чуть ли не наполовину.

Близняшки, у которых с рождения было по одной руке на каждую, приходят на занятия, так, будто это и не про них написано. Или этот парень… разве у него было не паралича? Почему тогда он ходит по классу, будто и не слышал никогда о своей болезни?

Курт устало потер веки и перестал задумываться над происходящим.

Его дети могут делать все что угодно, пока это не нарушает правил, установленных школой.

Кто-то другой на его месте мог бы и удивиться. Но Курт знал, что удивляться можно лишь тому, чего не ожидаешь. Не ожидал ли он этого? Ха! Ему снились кошмары и похуже. Не для того он больше десяти лет работал учителем, чтобы удивляться чему-то подобному.

А объяснение происходящему? Где-то во Вселенной этому должно быть объяснение. Курт не знал ещё ни одной вещи, у которой не было бы объяснения. А если и знал, то ему нужно было бы просто подождать, и кто-то обязательно его найдет.

А значит, смысла волноваться об этом не было. То, что его действительно должно волновать, так это посещаемость. Обычно несколько учеников отсутствовало — так как, очевидно, что не всем ученикам, в силу разных причин, нужно посещать школу каждый день.

Но не в этот раз.

Сегодня в классе были все шестнадцать учеников.

Даже девочка в инвалидной коляске была здесь, хотя ей вообще не требовалось посещать занятия.

«Нет, постойте, здесь только инвалидная коляска… Где девочка?»

Его взгляд медленно прошелся по аудитории и на секунду задержался на девочке, летающей под потолком. Она помахала ему рукой.

«Девочка, нарушающая законы физики…» — это и вправду было удивительно. Кто-то, нарушающий порядок у него на глазах? Такого не происходило уже по меньшей мере несколько лет. Курт уже задумался над тем, чтобы поругать девочку… Но… были ли законы физики в его компетенции? Он начал вспоминать:

«Нарушение дресс-кода, нарушение правил поведения… Нет, нарушения законов физики не было».

Будет ли он её ругать? Пусть это делает тот, кто отвечает за законы физики. Ему же ещё нужно подготовиться к началу урока…


 

* * *

После индивидуальных занятий по математике у Вириуса снова была математика, но уже общая с другими учениками класса. Он вошел в класс вместе с учителем… И застыл на месте.

Воспоминания Вириуса были довольно обрывистыми, но он хорошо запоминал людей. Особенно лица. В том числе и лица своих одноклассников.

Так почему же он никого не узнавал?

Может, учитель ошибся и привел его не туда?

Он снова озадаченно посмотрел на класс и тогда понял. Не все лица изменились. Некоторые остались такими же, как он помнил. А у кого-то вместо лиц изменились пропорции тела или отросли конечности. Он не знал, нормально ли это, но если тут сидят те, кого он знает, — значит, это его класс.

Рассудив так, он пошел и сел на свое место. Не то чтобы он помнил, где оно. Просто был всего один свободный стул.

Незнакомый человек, сидящий сзади, окликнул его.

— Вириус, смотри! — он показал пальцем на щеку и гордо улыбнулся.

Вириус узнал голос — это был Рюк. Но чего-то не хватало. И тот, как если бы слышал мысли Вириуса, добавил:

— Нароста больше нет!

Стоило Вириусу услышать эти слова, как его лицо напряглось. Он посмотрел на место, в которое указывал палец Рюка, и, не веря, дотронулся до щеки, чувствуя, как в нем зарождается необъяснимая горечь. В этот момент, казалось, он потерял своего хорошего друга.

— Не говори мне… что ты по нему скучаешь?! — ошарашенно произнес Рюк.

Вириус инстинктивно хотел кивнуть, но почувствовал, что в этот раз так делать не стоит. Вместо этого что-то подсказывало ему отрицательно покачать головой — что Вириус и сделал.

И от ошарашенного лица Рюка не осталось ни следа. Теперь он смотрел на него, как будто тот заболел.

Ещё одна странность сегодняшнего дня.

Вириус хотел бы у кого-нибудь спросить, почему сегодня всё кажется таким непонятным, но в то же время таким интересным. Вывалить на него всю огромную кипу вопросов, которая у него была в голове. Но Вириус не был уверен, что сможет сказать кому-нибудь даже одно слово, а если и сможет? Все над ним посмеются.

Он хорошо это помнил.

Отгоняя плохие мысли, Вириус открыл тетрадь с домашним заданием по математике, которого, в этот раз, казалось, было гораздо больше обычного.

Видя, что Вириус никак на него не реагирует, Рюк стукнул кулаком о руку и, сделав вид, будто что-то вспомнил, повернулся к Рико, которая в этот момент показывала ему свои летные навыки.

— Рико. Я, конечно, рад, что ты теперь умеешь летать, но в следующий раз тебе следует надеть шорты — отсюда же всё видно!

— Что? — растерянный взгляд Рико упал сначала на Рюка, потом на юбку, и она в панике попыталась прикрыться руками или, другими словами, потеряла равновесие и начала падать. Последним усилием она развернулась в сторону Рюка и отдала свое тело в угоду гравитации. Если она умрет — то хоть не одна.

Рюк, быстро поняв, в чем дело, сделал шаг назад и мягко поймал Рико — как принцессу, отчего та слегка смутилась, а её щеки стали красными. У неё была подготовлена куча эпитетов — которые она придумывала в полете на тот случай, если выживет после падения, но все они вылетели из головы.

Видя её смущенное лицо, Рюк улыбнулся и опустил её на коляску. О чем сразу же пожалел.

Её смущенный взгляд вмиг стал озлобленным, а сама она начала кричать.

— Дурак! Идиот! Придурок! Козел! Извращенец! Я же могла разбиться!

Пять оскорблений и одно предъявление вины за полторы секунды, а ведь это только начало; казалось Рико сегодня была в ударе.

«Может, мне стоило всю жизнь держать её на руках, чтобы она никогда не кричала?» — Рюк ухмыльнулся этой глупой мысли, но подумав о перспективах второго Атланта, решил, что это малопривлекательная идея.

Тем временем Рико, далеко не в первый раз, начала рассказывать ему длинную тираду о тяжелой жизни инвалида — каждая капля которой ценна, как сок Древа Жизни.

Рюк, понял, что пришло время использовать его новую технику. Он разработал её с помощью наблюдения за поведением Вириуса и назвал «глубокое погружение».

Голоса медленно уходили на задний план, а где-то на отголосках сознания он слышал, как её голос повысился на октаву или около того. Он знал, что если Рико заведется, она могла полчаса поливать его проклятьями. К счастью, у нее не было столько времени.

Его глаза медленно перевелись на стрелки. Ему осталось терпеть всего шесть минут. Стоп. Он вспомнил о причине, по которой прервал полет Рико: они забыли обсудить одну важную вещь.

Ему надо было как-то остановить Рико.

На самом деле, это было просто. Он погладил её по голове.

Рюк делал вид, что не замечал, но она всегда щурилась и упиралась головой в его руку, как кошка. Ее лицо все ещё было слегка недовольным, но она уже не кричала.

— Рико, потом, — мягко сказал он.

Она кивнула, и её лицо приняло серьёзное выражение.

— Теперь пришло время обсудить вчерашние события.

— Помните, вчера… — Рюк начал было что-то говорить, но после двух слов голос пропал, он все ещё шевелил губами, но никто ничего не слышал.

Рико, увидев это, в задумчивости кивнула головой.

— Я сегодня тоже не могла рассказать об этом родителям. Точно так же пыталась, но голос был слышен только мне, а они лишь удивились внезапной пантомиме. Может, нам нельзя рассказывать об этом кому-то?

Рюк покачал головой.

— Несколько минут назад, пока ты хвасталась своими навыками… — упоминание этого инцидента вновь заставило Рико покраснеть. — Наши одноклассники вовсю обсуждали то, какие у них способности. В том числе и про… — последнее слово также не прозвучало.

«Что же изменилось?» — его глаза осмотрели комнату, вмиг наткнувшись на Курта, и он высказал свою гипотезу:

— Я думаю, нам нельзя рассказывать это при взрослых. Тем более, если подумать, то мои родители были сильно удивлены исчезновению нароста — они были бы не так удивлены, если бы тоже получили силы.

— Но посмотри, Курт не удивлялся даже тому, что я летала!

— Ты этого не знаешь, так как ходишь сюда второй день, но Курта невозможно удивить, — он интонацией выделил последние слова. — Как-то в начальной школе мы решили устроить представление со мной в роли королевы зубных фей и огромной кучей детей, одетых в белые простыни с прорезями, которые поклонялись ей и почитали её, как абсолютное высшее существо — просто, чтобы посмотреть на его реакцию. Стоит ли говорить, что его выражение лица ни на миг не изменилось? Уверен, если у него и есть девиз, он наверняка звучит как: «Сегодня обычный день. Завтра тоже».

Рико не знала, что на это ответить.

— Разве ты не должна была в первую очередь вспомнить о родителях? — спросил он у нее. — Я уверен, они должны были сильно удивиться полету.

— Я… Им не показывала… Они не поймут, — уклончиво ответила та.

Рюк не настаивал на продолжении, вернувшись к основной теме разговора.

— Значит, пока остановимся на взрослых. Тогда давайте проверим ещё кое-что.

Он довольно долго открывал рот, пока из него не вышла фраза:

— …Что у вас?

Казалось, Рико поняла его, она сказала несколько слов, но вслух прозвучало только одно.

— …Полет…

Рюк на секунду задумался.

— Хорошо, покажи жестами.

Она помотала головой.

— Стоит только подумать об этом, как тело перестает слушаться. То же самое и когда я пробовала что-нибудь написать.

— А если в контексте? Например, каждое четвертое слово.

Она немного подумала и начала говорить. Но не произнесла ни звука. Рюк показал угрюмое лицо.

— Черт, а ты, Вириус?

Вириус все это время писал в тетрадке. Он уже сделал всю домашнюю работу, удивив самого себя скоростью. И теперь делал заметки в тетради — он не знал, как пишутся многие слова, но вспомнив азбуку, которую мама долго вбивала в него, писал их так, как слышал.

Он даже не знал, зачем он их пишет. Просто казалось, что так нужно.

Сегодня было слишком много всего странного, что просто не умещалось в голове Вириуса.

Теперь он был уверен — его мысли стали другими, память тоже. Он мог ясно вспомнить маму, которую видел утром. Он мог ясно вспомнить вообще весь день. Даже примеры, которые, как ему казалось, раньше вылетали из памяти уже через несколько минут. Или разговор Рюка и Рико, на который он не обращал внимания. Стоило только о нем подумать, и он тут же всплывал в голове.

«Может, я и вправду стал умнее?». Не так сильно, как обычные люди — он все-таки не смог решить ни одного примера из прошлой школы и совсем не понимал, о чем говорят Рюк и Рико, — но умнее.

Рюк увидев, что тот не отвечает, опечалился.

— Черт! Я надеялся на чудо, но, видимо, этого не произошло, — его голос был полон досады. — Интересно, куда же твоя дурья башка вложила все очки? Может, в молчание? Ха-ха-ха. — это был отнюдь не веселый смех.

— Ладно, тогда предлагаю собраться на крыше после уроков. Там точно никого не будет в такое время.

Рико возмутилась.

— Ты не забыл, что у меня нет ног? Или поднимать коляску на три этажа по ступенькам будешь ты?

— А кто только что хвастался своей левитацией?

— И благодаря кое-кому я поняла, что мне пока не стоит необдуманно её использовать — не хочу лететь с десяти метров прямо на асфальт.

Рюк задумался.

— Раз не крыша… то подвал?

Рико вздохнула, это место было даже хуже прошлого. Где они вообще найдут подвал? Казалось, если она его не остановит, то в конце концов он предложит запереться в кабинке учительского туалета, оправдывая это секретностью.

Поэтому она предложила свой вариант:

— Мы встретимся в моем доме, завтра после уроков.

Рюк несколько секунд делал вид, что обдумывает предложение, и кивнул.

— Хорошо. Вириус, ты как, с нами?

Но Вириус не ответил. Сначала он хотел, как обычно, кивнуть, но у него было слишком много мыслей, чтобы отвлекаться и непонятно зачем кивать.

Рико улыбнулась. Не только тому, что Рюк согласился пойти к ней домой, но и тому, что так она легко могла избавиться от этого вечно молчащего мальчика, которому, как ей казалось, Рюк уделяет непомерно много внимания.

Нет ни шанса, что родители разрешат этому мальчику хоть когда-нибудь пойти к кому-то в гости. Ей же не разрешают, а она, между прочим, — не умственно отсталая девочка.

http://tl.rulate.ru/book/30900/663592

(Ctrl + влево) Предыдущая глава   |    Оглавление    |   Следующая глава (Ctrl + вправо)

Обсуждение главы:

Всего комментариев: 1
#
Что за фигня? Никто не удивляется паронормальным явлениями? Где объяснения? Объяснили спокойствие учителя, но не всего класса.
Развернуть
Чтобы оставлять комментарии Войдите или Зарегистрируйтесь

Инструменты
Настройки

Готово:

100.00% КП = 1.0

Скачать как .txt файл
Скачать как .fb2 файл
Скачать как .docx файл
Скачать как .pdf файл
Ссылка на эту страницу
Оглавление перевода
Интерфейс перевода
QR-code

Использование:

  • Возьмите мобильный телефон с камерой
  • Запустите программу для сканирования QR-кода
  • Наведите объектив камеры на код
  • Получите ссылку