Глава 61. Одна бамбуковая палка.
Попытка убийства Хёнга заставила и суд (королевский двор), и хоугонг (дворец царских жён) погрузиться в хаос, но сам Хенг находился в мире. Ему не нужно было рано вставать, чтобы принять участие в суде, и ему не приходилось огораживаться этими двумя назойливыми братьями. Он увидел, что Хи Минг, одетый в коричневый халат, приближается к нему, и на его лице появилась улыбка: «Погода сегодня очень хорошая, она идеально подходит для выхода на улицу».
Минг согласился. На следующий день после нападения на эр гё был ливень. Сегодняшнее солнце было исключительно ярким. Возвращаясь к прошлой ночи, после окончания трапезы, он предложил ему прогуляться до горы Бай-Юнь. Он не колебался, принял приглашение. Но прямо сейчас он заметил, что эр гё стоял во дворе, как будто он ждал кого-то.
«Ю-ди слышал, что на горе Бай-Юнь находится пятиэтажный монастырь. Многие посещают эту местность». Хи Минг улыбнулся: «Просто я никогда не был там».
«Мы, братья, слишком заняты делами суда. Редко когда у нас есть свободное время, как сейчас. Пойдем на прогулку и хорошенько осмотримся». Тон Хёнга был расслабленым, как будто его вообще не атаковали.
Пока братья разговаривали, незнакомый тайцзиан торопливо поклонился перед ними: «Ванг ё, Ванг Фэй сказала, что можно отправиться менее чем через десять минут».
Хенг кивнул: «Скажите слугам, чтобы подготовили предметы, необходимые для прогулки, и мы выйдем через пятнадцать минут».
Хи Минг наблюдал, как относительно молодой тайцзиан ушел, прежде чем нерешительно сказал: «Эр гё, ю-ди не знал, что эр сао тоже придёт, это...»
«Мы одна семья, нет необходимости следовать протоколу из-за такого незначительного вопроса», - Хёнг улыбнулся, поглаживая его плечо: «Саодзи (невестка, жена старшего брата) вышла замуж за меня несколько месяцев назад. Она управляла домашним хозяйством все это время и не имела возможности выйти даже на прогулку. Сегодняшняя погода просто замечательная, не было бы это разочарованием, если бы она осталась?
Видя, что он действительно относился к нему как к одному из своих людей, сердце Хи Минга растаяло. Он поднял руки в кулак и сказал: «Эр гё прав, это я вёл себя как изувер».
Внутри башни нефритового облака Цюй Цин Цзюй надела свои вышитые плоские туфли. Она была в хорошем настроении, когда вышла за дверь с ее слугой. Увидев, что оба брата его ждут, она сделала паузу, прежде чем быстро подойти к Хи Хёнгу и поклонилась Хи Мингу: «Доброе утро, си шу».
«Доброе утро, эр-сао». Хи Мин поспешно сделал поклон в ответ.
Цюй Цин Цзюй отступила на полшага, явно избегая половины его поклона. Она повернулась, чтобы улыбнуться Хёнгу: «Ты долго ждал?» На ней не было обычное платье в пол. Вместо этого у нее было короткое платье, вышитое персиковыми цветами. Смотрелось прекрасно, идеально сочеталось с весенним солнцем.
«Ты ничего не оставила? Если нет, то нам пора отправляться». Хи Хёнг прикоснулся к золотой бабочке на прическе Цюй Цин. По какой-то причине, несмотря на то, что он еще не видел пейзажа снаружи, он уже чувствовал, что это будет завораживающе.
Цюй Цин Цзюй покачала головой, и буяо (жемчужные, яшмовые подвески женского головного убора) нежно коснулась ладони Хи Хенга: «Я ничего не оставила. Сейчас самое лучшее время уйти».
«Ну что ж, тогда пойдем», - Хи Хёнг схватил руку Цюй Цин Цзюй. Он повернулся к Мингу: «Си-ди, прошу вас».
«Прежде всего, эр гё и эр сао, - он сделал шаг назад, слегка опустив голову, чтобы выразить свое уважение его старшему брату и жене.
Хи Хёнг улыбнулся ему и пошел с Цюй Цин Цзюй первым. Минг шел на два шага позади. Его взгляд упал на их спины, он почувствовал восхищение. У Эр гё и Эр сао были такие неподдельно хорошие чувства. Размышляя о собственном браке с сяоцзе (барышня, мисс) из семьи Луо, церемониальное агенство уже приступило к подготовке свадьбы, и он почувствовал, что ожидание расцветает в его сердце. После того, как его Ванг Фэй войдет в Фу, они будут так же ласковы, как его брат и его жена?
Сан Хай, вслед за Хи Мингом, также был глубоко тронут. Все считали, что в Имперской семьи нет места эмоциям, однако это было только потому, что они не встречали подходящего человека. Посмотрите на Дуань Ванга и Дуань Ванг Фэй. Это была настоящая идеальная пара, можно сказать, “подобрано Небесами”.
Как главный стюард Чэн Ван Фу, несмотря на то, что его уши и глаза могут не считаться талантливыми, он знал, что ему было необходимо знать. Он слышал, что в Дуань Ванг Фу было несколько красивых женщин, но после того, как Ванг Фэй вошла в фу, красавица была отослана, однако Дуань Ванг не был недоволен Дуань Ванг Фэй. Даже с вопросом Чанг де Гонг Фу, не было никакого намека на несогласия.
Возможно, это было потому, что Дуань Ван был влюблен или, возможно, Дуань Ванг Фэй обладала отличным мастерством. Но независимо от причины, из трех знатей, которые были женаты, только Дуань Ванг был предметом восхищения общественности.
Поскольку это был довольно длительный поход, чтобы добраться до вершины, слуги заранее подготовили транспорт. Если их хозяева устанут, сила носильщиков будет необходима.
Выйдя за пределы горы Фу Ланг, они не отходили далеко, пока не увидели гору Бай-Юнь. Цюй Цин Цюй посмотрел на вывеску, выгравированную тремя персонажами горы Бай-Юнь. Она подняла голову, чтобы взглянуть на возвышающуюся зеленую гору, которая казалась особенно величественной под солнцем.
«Что это, у тебя что ноги подкашиваются?» Хенг поддразнивал Цюй Цин Цзюй, заметив страх в ее благоговейный глазах. Улыбаясь, он предположил: «Если ты не хочешь идти, ты можете заставить слуг нести тебя». Он указал на линию карет (носилок) позади них.
Цюй Цин Цзюй слегка подняла брови и протянула руку, чтобы потянуть его за рукав: «Я не боюсь подняться или упасть, я просто потяну тебя за собой».
Хенг рассмеялся. Он прошептал ей на ухо: «Если ты не сможешь подняться, я понесу тебя».
Цюй Цин Цзюй показала улыбку, которая затем мгновенно исчезла. Она с сожалением посмотрела на его левую руку: «Какая жалость, что ты ранен».
Хи Хёнг: ...
Минг почувствовал, что его репутация была не очень. В противном случае, почему бы его брат и Сао-цзы действовали, как будто он был столь же чистым, как вовсе не существующий кристалл? Он перевел взгляд на пятиэтажный монастырь, расположенный на полпути к горе, и подумал, сколько еще потребуется пройти, чтобы подняться.
Пара продолжала дразнить друг друга, прежде чем восстановить свое обычное самообладание и продолжить свое восхождение. Оба знали, что монастырь Пяти Сослов был знаменит, и у него будет много посетителей. Если бы они встретили некоторых членов семьи чиновников, это было бы слишком неловко.
Горная дорога состояла из лестницы, вырезанной прямо из скал. Было непердаваемое чувство, когда они наступали на эти ступени. Слушая пение птиц, Цюй Цин Цзюй повернулась, чтобы посмотреть на преодолённое ею расстояние, она ощутила радость от ее достижения.
Тяжело дыша, Цюй Цин Цзюй использовала носовой платок, чтобы вытереть капли пота на лице. Она задыхалась: «Я не думала, что я когда-либо поднимусь так высоко». Она заметила, что лицо Хёнга не было красным, к тому же ему было трудно дышать. Она чувствовала, что это несправедливо. Разве они не говорили, что у этих имперских сыновей были силы только, чтобы они есть, пить да жизнью радоваться? Глядя на это спокойное и сдержанное состояние Хёнга, ошибалась ли она в его способностях?
«Выносливость Ванга очень хороша», Цюй Цин потянулась, чтобы схватить его за рукав, дабы она смогла подняться: «Чего еще я не знаю?»
«Мы начали изучать шесть искусств, когда нам исполнилось шесть лет. Когда я был моложе, мне нравились верховая езда, стрельба и поло. Тебе даже не нужны силы, чтобы подняться на такую маленькую гору, как эта". Он видел ее состояние и хотел, чтобы слуги помогли ей сесть в карету. Но Цюй Цин Цзюй отказалась.
«Я не потерплю поражения», - сказала Цюй Цин, отмахиваясь от слуг. Она подняла голову, чтобы посмотреть на бесконечную лестницу, «Продолжаем!».
Хенг беспомощно улыбнулся. Он посмотрел на нее, и протянул ей ладонь.
Цюй Цин Цзюй слегка опустила лицо. На мгновение остановившись, она посмотрела на чистую ладонь перед ней, прежде чем положить свою левую руку на его широкую ладонь.
Даже самая трудная дорога когда-нибудь закончится. Цюй Цин Цзюй наконец-то вышла на последнюю каменную ступеньку. Она посмотрела на черную каменную дорожку, ведущую в монастырь, тяжело дыша. Она вытерла пот с ее слегка розового лица и улыбнулась: «Наконец-то мы здесь».
Хенг посмотрел на нее, улыбнулся и кивнул: «Многие женщины знати и выносливые люди приходят в это место из города Цин. Ванг Фэй может быть единственной женщиной, которая действительно поднялась на гору. Мой совет – зайти внутрь и взять палочку».
Цюй Цин не могла поверить, что Хи Хёнг сказал такое. Она успокоилась, прежде чем ответить: «Тебе тоже не помешает, так что у нас обоих будут замечательные палочки».
Хенг потянулся, чтобы коснуться ее лба. Он обнаружил, что она не перегрелась. Успокоившись, он сказал: «Муж и жена - одно существо. Когда вы просите палку, она будет представлять нас обоих».
Цюй Цин Цзюй подумала про себя, кто не знает, что ты считаешь это неправильным для мужчин делать такие вещи? Улыбка на ее лице стала даже светящейся: "Отлично. С нашей общей удачей, это была бы очень хорошая палка".
Трое подошли к главным воротам монастыря Пяти Сослов и обнаружили, что он был не очень большой по размеру. Сооружение выглядело очень древним и достойным. Чернобородый хозяин сидел возле двери, а ая одежда на его теле была слегка изношена и чиста. Кажется, он не придавал значения их внешнему виду.
Монастырь поклонялся Нефритовому Чистому, Великому Чистому и Высшему. Атеистка Цюй Цин Цзюй, начала поклоняться божествам после своего путешествия во времени. После того как она вошла в зал богов через боковую дверь, она опустилась колени на молитвенный коврик. Поклонившись, взяла банку с палочками и закрыла глаза, пока та дрожала.
Спустя короткое время палка выпала. Она просмотрела на неё и обнаружила, что если разделить символы, она сможет их распознать, однако она не могла понять смысл написанного стихотворения на палочке. Вернув банку в свое первоначальное место, Цин Цзюй подняла палку и вышла через ту же дверь, чтобы увидеть хозяина.
«Пожалуйста, хозяин, объясните значение», - вежливо сказала Цюй Цин Цзюй, вручив палку обеими руками.
Чернобородый мастер посмотрел на ее руки, прежде чем поднять голову, чтобы посмотреть на ее лицо. Он встал, чтобы взять палку обеими руками и дружелюбно улыбнулся когда попросил: «Почетная женщина, пожалуйста, сядьте. Подождите, пока этот бедный даосист посмотрит».
Хи Хёнг увидел, что Цюй Цин Цзюй села напротив чернобородым даосистом и встал, чтобы подойти к Цюй Цин, ожидая услышать его объяснение.
Кто знал, что даосисту понадобится лишь один взгляд на палку, прежде чем убрать ее в сторону. Он провел пальцами по своей черной бороде: «Бесконечная, недавно Цин Цзюй столкнулась с большими изменениями: мало кто приходит в монастырь, чтобы попросить палочки. Тот факт, что в это время пришли двое почетных людей, это может быть судьба. Этот даосист видит, что оба имеют полные и легкие ауры. Даже если палка не была запрошена, у вас уже есть отличная карма.
«Этот даосист обладает глубокой мудростью, чтобы знать, что мы шли просто ради осмотра», - Цюй Цин Цзюй улыбнулась, не обращая внимания на их предполагаемую великую карму.
«Этот даосский Сюань Линг пробыл в этом монастыре более полугода. Во всей этой почтенной жизни, только вы двое не можете быть объяснены мною ", бородатый Даосист встал, чтобы поклониться и положил палку в руку Хи Хёнга», «я не оправдал надежды двух почтенных. Мне стыдно, стыдно».
Хи Хёнг взял палку и тепло улыбнулся, когда он успокоил: «Духовный-мастер Сюань Линг слишком серьезен. Мандат Небес - это по всему миру. Мы не должны усложнять работу Учителя Духа.
Он опустил голову, чтобы посмотреть на палку. Написано сверху: «В девяти горах тихие зеленые слезы красные цветы, три гэн [ii] [ii] пять огненных цыпленков. Фэн [iii] летит элегантно, четыре моря просят хуан».
Странная палочка. Первая часть не была связана со второй. Слова не совпадали, не говоря уже об отсутствии какого-либо смысла. Это был беспорядок. Хи Хенг передал палку Цюй Цин. Он не знал, почему женщинам нравится верить в подобные вещи.
[i] Бесконечный Один на самом деле не является одним из божеств. В даосизме три великих божества можно назвать «тремя бесконечными (вечными)». «Один» в «бесконечном» - это упор на бесконечность (которая может быть переведена как безграничная или бесчисленная), которая используется как один из самых уважительных способов обращения к кому-то и представляет собой высшую и великую силу.
[ii] Гэн эквивалентен часам. Три Гэн - это время с 11 вечера до 1 ночи. Пять Гэн - это время от 3 до 5 утра.
[iii] Фэн и Хуан - две мифические птицы, которые часто объединяются как одно существо. Фэн - мужчина, Хуан - женщина. ФэнХуан - существо может быть переведено как феникс.
http://tl.rulate.ru/book/2684/322676
Готово:
Использование:
Спасибо!