День начался не слишком удачно, ведь они проснулись под проливным дождем.
Девять квесторов шли по мутной тропинке, их обувь хлюпала по недавно образовавшейся грязи. Поскольку ливень начался сразу после того, как они отправились в путь, искать укрытие не было никакой возможности. Монаксиа изо всех сил старался облегчить их страдания и терпеть ледяные уколы. При этом он не мог позволить себе использовать слишком много своих сил, так как рисковал насторожить врага. Пламенный меч был исключением, ведь он был создан в основном благодаря вулканической стали, присутствующей в клинке.
Он не знал, что их уже нашли.
Он пробирался сквозь деревья, огибая массивные стволы. Остальные его спутники, похоже, были в гораздо худшем состоянии, чем он сам, поскольку, в отличие от него, они не испытывали тяги к воде. Он посмотрел в их сторону, заметив их дискомфорт. Черт возьми, как бы я хотел что-нибудь сделать!
Он заметил, что тропа стала гораздо более изрезанной, чем раньше. На горизонте вырисовывались многочисленные холмы, почти гарантирующие, что через некоторое время придется подниматься вверх. Он не слишком возражал, но и не был в восторге. Если он что-то и ненавидел, так это то, что сложные квесты давались совершенно без причины.
Они уже собирались покинуть линию деревьев, когда он почувствовал, что что-то приближается к ним. ЧЕРТ, у нас гости. Он повернулся к своим спутникам и жестом указал на ближайшие заросли. «Залезайте, живо!» - зашипел он.
Полубоги и Аполлон повиновались, чувствуя, что у него есть веская причина для такой вспышки. Артемида и охотники, напротив, просто уставились на него. «И зачем нам делать что-то вроде...» - начала Артемида, но так и не смогла закончить свое высказывание.
Монаксиа схватил ее за руку и потащил за собой в кусты. Приближаясь к ним, он удобно врезался в Талию и Лару, отбросив их в заросли. Как только они оказались внутри, Артемида вырвала свою руку из его хватки и бросила на него кинжальный взгляд. Она вызвала охотничий нож, намереваясь по меньшей мере зарубить его на корню. Однако он не обращал на это внимания, устремив взгляд на часть леса и не обращая внимания на повторяющийся барабанный бой дождевых капель.
«Вы оба, подавите свои ауры», - огрызнулся он на лучников-близнецов. Увидев, что старший брат игнорирует его, он почти полностью потерял самообладание. «Сейчас же!» - прорычал он, заставив ее наконец подчиниться, пусть и нехотя.
Не прошло и секунды, как через лес пронесся гигантский зверь, заставивший его глубоко вздохнуть. Дорогой Хаос, только не сейчас.
Он уставился на огромного льва, размером почти с небольшой трейлер. Острые как бритва когти были спрятаны в обманчиво мягких лапах, но это не позволило ему обмануться ни на секунду. Он обнажил сверкающие клыки, слюна покрыла его кроваво-красную пасть. Злобные глаза мелькали по лесной подстилке, выискивая добычу. Этот ублюдок стал еще больше, чем в прошлый раз, когда я его видел, подумал Монаксиа.
Он послал ментальный зонд в сторону массивной кошки, но его отбросили железные барьеры, окружавшие разум монстра. Все так же, как и вчера, подумал он. Он решил пока затаиться и жестом приказал остальным сделать то же самое. Артемида бросила на него еще один взгляд, но словесного несогласия не последовало.
Лев начал обнюхивать окрестности, медленно приближаясь к их позиции. Он почти слышал бешеное биение сердец, вырывающееся из груди отдыхающих. Сам он сохранял спокойствие, оставаясь настолько неподвижным, насколько это было возможно. Когда лев приблизился к нему, он медленно оттянул правый рукав, обнажив бронзовую полоску чуть выше запястья. Как только зверь подошел на расстояние выстрела, он щелкнул ремешком, вызывая на ладони мощный пистолет. Лев отпрянул назад, учуяв в воздухе резкий металлический привкус, но уже успел вскочить на ноги.
Он сделал выпад, выпустив пулю в один из глаз льва. Пуля из небесной бронзы попала точно в цель, пробив мягкие ткани и почти достигнув мозга. Лев зарычал в агонии, и он воспользовался этой возможностью, чтобы выпустить еще пять пуль в заднюю часть его горла. Голос льва резко оборвался, перейдя в болезненное хныканье. Он медленно опустил пистолет, надеясь, что нейтрализовал угрозу.
Но ему не повезло. На его глазах раны льва чудесным образом затянулись, глаз медленно регенерировал. Он едва не выронил пистолет от шока, осознав, что ему противостоит гораздо более смертоносный противник, чем он предполагал, особенно учитывая сдержанность, которую ему пришлось соблюдать.
Он огляделся по сторонам, прекрасно слыша все более яростный рев быстро выздоравливающего монстра. Он заметил крепкую ветку, свисавшую чуть ниже остальных. Он начал бежать к ней, не имея достаточно времени, чтобы обдумать запасной план. Оттолкнувшись от земли, он почти полетел по воздуху к цели. Он ухватился за ветку и подтянулся, едва не поскользнувшись из-за сырости, а затем перевел взгляд на огромную голову льва.
Зверь поднялся на задние лапы, и его голова едва не задела ветви в двадцати футах над землей. Он рухнул обратно вниз, и земля под его огромной массой задрожала. Полностью исцеленные глаза Монаксии впились в нее взглядом, в них плескалась ненависть. Он открыл свою огромную пасть, издав самый громкий звук из всех, что они слышали. Птицы в радиусе пяти миль взлетели, испугавшись чудовищного шума.
Низко склонив голову, оно устремилось к богу. Не доходя до него, оно сделало выпад, и мощные мышцы оторвали его от земли так быстро, что это показалось ложным. Однако Монаксия не стал размышлять об этом. Он чувствовал на лице горячее дыхание зверя, шелестевшее по ткани его промокшего капюшона. Проклиная неудачу своего плана, он бросился вниз с ветки как раз перед тем, как его настигли массивные лапы. Из-за скользкого пола он едва не споткнулся: рыхлая грязь легко выскользнула из-под ног.
Он обернулся и почувствовал, как львиный хвост врезался ему в бок. Он отлетел к ближайшему дереву, и ветер выбил из него все силы. Он задыхался от боли, чувствуя, как возле ребер медленно образуется небольшой синяк. Он зашипел от боли, но почувствовал, как дождь начал затягивать рану. Хоть какая-то польза от этой забытой богами погоды, подумал он.
Периферийным зрением он видел, как остальные отчаянно пускают стрелы в наступающего льва. Аполлон и Артемида были двумя размытыми пятнами, золотые и серебряные стрелы сыпались на шкуру существа. Охотники были медленнее, но все равно стреляли с невероятной скоростью. Но, похоже, все было напрасно. Снаряды просто разбивались о тело чудовища и были эффективны, как зубочистки против своего врага.
Бессмертные полубоги держались чуть поодаль, настороженно наблюдая за битвой; их оружие было крепко зажато в ладонях. Их волосы безвольно свисали на лоб, по щекам стекали струйки дождя. Таня стояла позади них, ее глаза бешено метались от Монаксии ко льву и обратно.
У нее были на то веские причины. Даже когда четыре человека без устали атаковали его стрелами, зверь был сосредоточен на Монаксии. Он находился в пяти ярдах от него, и в его глазах читался садистский триумф. Позади зверя лежали сломанные деревья, неспособные замедлить его наступление. Он просто прислонился к стволу, склонив голову.
Лев был уже в трех футах от него, когда его глаза вскинулись, заставая монстра врасплох. Он использовал небольшое замешательство в своих интересах, взлетев над землей и продемонстрировав потрясающую ловкость и силу. Ухватившись за мокрую гриву льва, он перекатился в сидячее положение на вершине зверя. Крутанув пистолет, он приставил его прямо к глазу зверя.
Прежде чем зверь успел среагировать, он выпускал в глазницу патрон за патроном, не переставая атаковать. Зверь даже не успел взреветь от боли, как несколько пуль впились в его мозг, окончательно положив конец его буйству. Конечности зверя медленно подкосились, и он рухнул на мокрый пол, а Монаксия уже спрыгнула с его спины. От удара вода брызнула во все стороны. На их глазах туша медленно превращалась в золотистую пыль, смешиваясь с дождем в углублении, оставленном львом.
Монаксиа подошел к этому месту и опустился на колени в центре. Он помахал руками над пылью, пытаясь собрать всю возможную информацию. Аполлон подошел к нему, приседая на один уровень.
«Где шкурка? Разве мы не должны были получить добычу?» спросил Аполлон, вытирая рукой мокрые золотистые локоны с глаз.
«Теперь все по-другому», - пробормотала Монаксия. «Энергия похожа на ту, что бывает обычно, но она умножена в десять раз. Это существо могло бы, наверное, уничтожить несколько низших богов. И все же что-то не так. По краям есть темный оттенок, но я не могу определить, что это».
Аполлон посмотрел на него, и в его чертах появилось беспокойство. «Мы должны рассказать им о наших подозрениях. Мы не можем рисковать тем, что они окажутся неподготовленными».
Монаксиа слегка покачал головой. «Возможно, я слишком глубоко в этом разбираюсь. Очевидное увеличение силы может быть просто потому, что мы ослабли после пересечения границы. А темнота... возможно, я просто неправильно понял ее».
В этот момент Аполлон был явно разочарован. «Тогда сделай это еще раз ради Хаоса!»
Монаксия вздохнула. «Все не так просто, Аполлон. Я могу сделать это только один раз, да и то в течение нескольких часов после смерти существа. И даже тогда мне нужно довольно много пыли, чтобы сделать это. Все было бы совсем по-другому, если бы мы не находились в Канаде или на Аляске, но на нашей стороне нет Тихе».
Бог Солнца скорчил гримасу, от его обычного веселого настроя не осталось и следа. «Я надеюсь, что ты прав. Я просто чувствую неладное в глубине живота».
Монаксиа приподнял бровь, но под капюшоном этого не было видно. «Ты как будто предчувствуешь будущее?»
Аполлон хлопнул кулаком по мокрой земле, зарычав от досады. «Я не знаю! С тех пор как я попал в эту проклятую тридевятую страну, я не чувствую своих способностей к предсказаниям, как раньше. Все остальные мои домены лишь слегка потускнели, а этот почти полностью исчез».
Монаксия нахмурилась, напряженно размышляя. «С чего бы это? Единственные существа, обладающие большим контролем над силой пророчества, это... - он сделал паузу, осознание обрушилось на него. «Эти проклятые судьбы!»
Аполлон отшатнулся назад, потрясенный таким выпадом. «Что на тебя нашло, парень? Ты не проклинаешь судьбы!»
Он просто зарычал, не обращая внимания на советы. «Я должен был сказать гораздо хуже, если учесть все. Они знают, что будет дальше, и знают, что это не сбудется, если твои силы еще сохранятся. Ты даже не можешь доверять своему чутью, Аполло. Ты наиболее подвержен их влиянию, поскольку являешься богом пророчества».
Бог попятился назад, в его голубых глазах отразился легкий страх. «То есть ты хочешь сказать... что они намеренно уменьшили мои силы?»
Монаксия кивнула. «Именно так, Аполлон, именно так. Вот почему мы не должны рассказывать об этом остальным, по крайней мере пока. Они не очень хорошо отреагируют, если узнают, что три самых могущественных сущности напрямую вмешиваются в наши поиски».
Аполлон неохотно согласился, поняв логику аргументации. Оба медленно поднялись на ноги и направились обратно к тропе; их спутники уже были на значительном расстоянии. Над головой дождь наконец-то начал стихать.
http://tl.rulate.ru/book/124716/5250422
Готово:
Использование:
