Один и тот же день, как и вчера.
«Сон?»
Всё было так реально, неужели это был сон?
Он был ошеломлён.
Сон это или реальность?
Проведя день, похожий на вчерашний, он снова оказался на поле боя.
Снова свалка, он сражался примерно на том же месте, и ему казалось, что он рефлекторно видит перекрывающиеся образы.
«Разве вчера не было так же?»
Он тряхнул головой, отгоняя мысли.
Это всего лишь наваждение. Наверное, это был сон.
Может, ему повезло, и он увидел вещий сон?
«Разве вещие сны снятся к добру?»
Он не знал. Не мог знать.
Энкрид был в смятении.
Особенно…
Когда промасленный щит раскололся.
— Чёрт, чуть не сдох, — произнёс Бел.
— Бел, тебе голову раскололи, ты совсем с ума сошёл? — рефлекторно произнёс он заученную фразу.
— Что за бред?
Бел с трудом поднялся. Глядя на него, Энкрид подумал:
Бел скоро умрёт.
Стоит ли ему это видеть?
Он смотрел.
Поскольку всё это казалось нереальным, он просто смотрел.
Вспышка света разорвала голову Бела, глазное яблоко вылетело и снова ударилось о грудь Энкрида.
— Ты чего завис? — Рем снова спас его.
— Что?
— Ты что, совсем рехнулся? — Рем покрутил пальцем у виска. В его руке виднелся топор. — Сегодня пришёл какой-то там соколиный ублюдок, то ли птенец, то ли коготь, я пойду его прикончу, так что приходи в себя. Тьфу, оставишь тебя без присмотра, и ты сразу же сдохнешь.
— Заботься лучше о себе, — рефлекторно ответил он, и Рем, покачав головой, отошёл.
— Я же говорю, концентрируйся, а ты всё никак не слушаешь, — пробормотал Рем, уходя.
А он, с топором, подобранным с земли вместо щита в левой руке, и мечом в правой, остался на поле боя.
Было не по себе.
Он держался, как мог.
Внезапно вражеский солдат сократил дистанцию.
Это произошло мгновенно. Он умел работать ногами.
Один из учителей фехтования как-то сказал.
Что в фехтовании семьдесят процентов работы делают ноги.
Сверкнул клинок, и Энкрид снова оказался на грани смерти.
В этот краткий миг концентрация достигла предела. Он увидел точку.
Точка уменьшалась, а затем стремительно увеличивалась.
Энкрид смотрел на неё до конца.
Пока эта точка не стала клинком, пронзившим его шею.
«Ах».
Ни крика, ни стона. Горло было пронзено.
Из горла вырвался лишь свистящий звук ш-ш-ш.
Ужасная боль распространилась по всему телу, начиная с горла. Энкрид схватился за шею и упал на землю.
Из него хлынула кровь.
— Избавление, — сказал вражеский солдат, на мгновение задержав на нём взгляд, и вонзил острие меча ему в голову.
И снова наступила тьма.
И Энкрид снова услышал.
Бам, бам, бам.
Звук ударов половником по котлу.
— Хочу спросить, почему у тебя с утра такое выражение лица, — рядом сидел Рем.
Он держал в руках сапоги.
Снова тот же день. Тот же самый день.
«Сон?»
— Тебе приснился какой-то мерзкий сон?
— Да, сон, верно?
— А, чёрт, жук.
Рем вытряхнул из сапога жука, плюнул на него и раздавил.
Он видел эту сцену в третий раз.
Энкрид не надевал ни сапог, ни снаряжения. Он просто сидел, уставившись в одну точку.
«Это точно сон?»
Снова начался день.
Бел умирает, Рем спасает его.
Рем отправляется на поиски лучника по прозвищу, связанному с какой-то частью тела сокола.
Искусный мечник преграждает ему путь.
— Ты кто такой? — спросил Энкрид.
Враг, не отвечая, нанёс колющий удар. Тот самый удар, который каждый раз вызывал у него восхищение.
Тук-тук.
Сердце забилось. Концентрация достигла предела. На этот раз Энкрид видел кончик меча ещё отчётливее.
Он увернулся, исказив тело.
Тр-р-р!
Результат был не очень хорошим. Изящный колющий удар не пронзил шею Энкрида, но сильно разодрал её сбоку.
Жгучая боль разлилась по всему телу, начиная с шеи.
Он снова упал на землю.
Кровь хлынула потоком.
— Избавление.
Клинок вонзился ему в голову.
Бам, бам, бам!
— А-а-а! — он проснулся с криком.
Боль была всё ещё ощутима. Энкрид погладил шею.
— Кошмар? Ведьма лишила тебя девственности? — Рем отпустил идиотскую шутку.
— В сапоге жук, — сказал Энкрид, закрыв половину лица рукой.
Помимо боли от смерти…
Он совершенно не понимал, что происходит.
— Что? Что? Как ты узнал? — Рем бросил на пол жука из сапога, плюнул на него и раздавил.
— Просто.
— Ты что, пророк?
— Нет, — он махнул рукой.
Энкрид оделся, как обычно, но, выйдя, остановился.
— Рем.
— Что такое?
— У меня жутко болит голова. Позаботься о еде сам, а если кто-то будет меня искать, скажи, что я болею и лежу в казарме.
— Если ты хочешь отлынивать от работы, то… — усмехнулся Рем. Он любил посмеяться.
Если это не сон…
И всё повторяется после смерти…
Возможно ли такое?
Энкриду нужно было время, чтобы всё обдумать.
Он вернулся в казарму, снял снаряжение и сел.
Думал и думал.
Как такое могло произойти?
«Причина?»
Ему кое-что пришло в голову, и он торопливо пошарил у себя за пазухой. Там ничего не было. Ожерелья, которое он получил от старосты деревни, занимавшейся подсечно-огневым земледелием, не было.
«Неужели из-за него?»
Страстное желание? Мольба?
«Благословение?»
Нет, разве можно назвать это благословением?
Просто повторяется один и тот же день.
К тому же, о благословляющих артефактах, то есть артефактах типа «Благословение», Энкрид кое-что слышал, но о таком он никогда не слышал и не видел.
«Разве это не проклятие, а не благословение?»
Размышляя об этом, Энкрид погладил шею.
Было ужасно больно. Каждый раз, умирая, он испытывал жуткую боль.
Голова раскалывалась от сложных мыслей.
Он пропустил обед, и Рем принёс ему еды.
— Что с тобой? Ты правда хочешь отлынивать от работы? — в его взгляде читалось: «Неужели это правда?».
Энкрид был известен даже здесь своим усердием.
— Ага.
— Серьёзно?
— Ага, — Энкрид дважды кивнул.
— Вот те раз, тогда отдыхай. Сказали, что после обеда будет бой, так что хорошенько отдохни. Я тебя прикрою, а ты пока приведи себя в порядок.
Рем ушёл.
Время шло. Но мысли не приходили в порядок.
Такие вещи не упорядочиваются сами по себе.
— А-а-а!
Послышался боевой клич. Земля содрогнулась. Начался бой.
Энкрид не собирался выходить.
Потому что, выйдя, он умрёт от этого колющего удара.
Он хотел продержаться.
Но он не мог отсиживаться вечно. Нельзя отлынивать от боя из-за какой-то там боли, будучи пушечным мясом на поле боя.
— Всем приготовиться и выходить! Бой! — по казарме ходил дозорный.
Энкрид надел снаряжение и вышел.
Снова бой.
Он сражался намного дальше в тылу, чем вчера.
Он держался, не видя ни Бела, ни Рема.
Вжух — и строй впереди дрогнул.
Движения врагов были необычными. Союзников теснили.
Не успел он оглянуться, как оказался на передовой.
И снова встретил того парня.
Случайность это или неизбежность?
Он не знал. Но было ясно, что куда бы он ни пошёл на поле боя, он либо умрёт, либо встретит этого парня.
Поэтому сейчас нужно думать не о том, «почему», а о том, «как».
Не выяснять, почему он его встречает, а думать, как выжить.
Колющий удар.
Лезвие приближается.
«Как назывался этот приём?»
Рем как-то говорил ему об этом приёме, когда учил его концентрироваться. Говорил, что если он освоит хотя бы это, то не умрёт просто так на поле боя.
И что даже если он окажется в ловушке в логове монстра, нужно спокойно перевести дух.
То, что сейчас пытался сделать Энкрид, было тем, чему научил его Рем.
Кажется, что-то там про сердце.
Название вертелось у него в голове, но он никак не мог его вспомнить.
Этот навык, названия которого он не помнил, снова проявил себя. Энкрид, глядя на клинок, осознал, что затаил дыхание.
Тук-тук.
Сердце бьётся. Он видит момент и угол, под которым клинок вонзится в его шею.
Он резко отпрянул в сторону. Он неловко покатился по земле, но выжил.
Но радоваться было рано.
Бам!
Удар по затылку, и за ним последовала ужасная боль. В голове помутилось. Он даже не понял, что упал на землю.
Другой враг сзади ударил его топором по шлему.
Получив удар, он затуманенным взглядом посмотрел наверх.
— Избавление.
Ублюдок с колющим ударом снова вонзил в него клинок.
Бах.
Бам, бам, бам!
Он снова открыл глаза.
Повторяющийся день.
«Не думать».
Не думать о том, благословение это ожерелье или проклятие.
Не думать о том, что происходит.
Сейчас нужно думать о двух вещах.
Выжить на поле боя.
И сделать для этого всё, что угодно.
— В сапоге жук.
— А? Ты что, пророк?
— Как там называлось то, чему ты хотел меня научить?
Морг-морг.
Рем поморгал и сказал:
— Сердце зверя?
Точно. Так и называлось.
Сердце зверя.
Разве может обычный человек с человеческим сердцем смотреть в оба, когда вокруг летают копья, мечи и топоры?
Но если у тебя сердце зверя, то можешь, вот и делай так.
Он вспомнил слова Рема.
— Научи меня снова.
— А? — Рем был озадачен.
Энкрид понимал его.
Когда-то он изо всех сил старался научиться, и Рем, восхищённый его рвением, тоже изо всех сил старался его научить.
В итоге Энкрид ничему не научился, а Рем ничему не смог его научить.
Основа тренировки заключалась в том, чтобы не закрывать глаза в этот краткий миг.
Но не закрывать глаза до самого момента смерти было не под силу человеку с обычной силой духа.
Да и просто не закрывать глаза было недостаточно.
По мнению Энкрида, навыки Рема были лучше, чем у большинства первоклассных наёмников.
Суть тренировки заключалась в том, чтобы смотреть, как его топор разрубает шею, и уклоняться.
— Давай, тренировка.
В глазах Энкрида загорелся огонь.
В груди разгорелось пламя.
«Какая разница, благословение это или проклятие?»
У него нет таланта. Он это знает.
И время для всех одинаково.
Поэтому бездарность не может победить гения.
Но что, если время не будет одинаковым?
Пусть даже проклятие. Это был шанс. Шанс двигаться вперёд.
— Ладно. Ты в последнее время был сам не свой, как пёс, потерявший кость, но сегодня ты полон сил, и я тоже воодушевился, — сказал Рем, вставая.
— Сразу после завтрака.
— Ну, давай.
Позавтракав, они помыли посуду.
Они обменялись ничего не значащими словами о том, что он мечтал стать рыцарем, и Рем посмеялся над этим.
А потом настало время урока.
— Ты забыл, как тренироваться?
— Нисколько.
Тренировка Рема произвела на Энкрида такое сильное впечатление, что ему даже снились кошмары.
Кошмары, в которых его топор разрубает ему шею.
— Пошли.
Суть тренировки проста.
Когда топор замахивается, чтобы разрубить шею, нужно смотреть в оба и уклоняться.
Если Рем ошибётся, Энкрид умрёт.
Раньше он боялся этого и не мог как следует тренироваться.
Но сейчас всё было иначе.
«Даже если умру, снова будет бам-бам-бам».
Время бесстрашия. Он пробуждает концентрацию, которой научился, впервые умерев, — сердце зверя.
Сердце Энкрида забилось.
Испуганное сердцебиение успокаивается.
Зверь не пугается по пустякам. Замедленное сердцебиение приносит спокойствие.
Спокойствие — суть сердца зверя.
Спокойное сердце позволяет увидеть траекторию топора.
Он не прекращал тренировать тело.
Увидеть траекторию и уклониться несложно.
Топор рассекает воздух. Энкрид, рассчитав момент, отводит правую ногу назад и отклоняется.
Топор пронёсся мимо.
— ……Ты что, тайком тренировался? — спросил Рем.
— Немного.
— Ладно. Хорошо. Но сейчас ты уклонился немного рано. Нужно уклоняться в самый последний момент.
Тренировка на утолщение кожи сердца.
Рем взмахнул топором.
Энкрид ждал до того момента, когда топор вот-вот разрубит ему шею, и уклонился.
— Ого, в нашем племени мало кто мог этому научиться. Удивительно.
Утренняя тренировка закончилась.
Рем похлопал Энкрида по плечу.
— Молодец. С таким уровнем ты сможешь справиться с неумелыми противниками в реальном бою.
— А если противник будет не неумелым?
— Что ты хочешь спросить?
— Что делать, если встретишь такого противника?
— Ты что, не знаешь? — Рем посмотрел на него так, будто не понимал, почему он спрашивает. — Нужно бежать.
Верно, бежать.
Встретить на поле боя противника сильнее себя и вступить с ним в бой — безумие.
Благодаря чутью и знанию своего места Энкрид выживал до сих пор.
И сейчас.
— Если тренироваться с сильным противником, будет ещё лучше?
— Если так тренироваться, то и сотни жизней не хватит, — усмехнулся Рем. Слушая его смех, Энкрид подумал:
«А у меня сейчас, похоже, сотни жизней».
Благословение это или проклятие.
«Если можно использовать, использую всё».
Энкрид так жил до сих пор.
И раз уж он так жил, то и сейчас будет так жить.
Этот колющий удар, он встретит его.
Он так решил. Разве это не хороший тренировочный партнёр?
Боль от смерти ужасна, но и отдача велика.
Впервые за десять с лишним лет Энкрид испытал радость роста.
Радость, наполняющую душу до краёв.
Наслаждение, которое не сравнится даже с наркотиками.
http://tl.rulate.ru/book/123810/5265200
Использование:
