Готовый перевод That year the flowers bloomed 1981. / В тот год расцвели цветы 1981.: Глава 70. Ты ещё и всё за меня распланировал?

Том 1. Глава 70. Ты ещё и всё за меня распланировал?

Десятого дня первого лунного месяца начались занятия в подготовительном классе второй средней школы уезда.

В первый день занятий произошло три события.

Первое — школа объявила предметы и соответствующие баллы для вступительных экзаменов в этом году.

С 1977 года общее количество баллов на экзаменах менялось каждый год, и в 1982 году оно отличалось от 1981 года.

В этом году по математике было 20 дополнительных баллов, итого 120 баллов, по политике, китайскому языку, физике и химии — по 100 баллов, а по английскому языку, который в прошлом году засчитывался только на 50%, балл подняли до 70%, то есть итого 70 баллов, по биологии тоже подняли до 50 баллов.

Таким образом, в этом году общее количество баллов на вступительных экзаменах составит 640.

Это была отличная новость для тех, у кого хорошие оценки по английскому языку, ведь в эту эпоху «немого английского» уровень владения языком у всех сильно различался, разница в несколько десятков баллов могла разделить учеников на несколько уровней.

Второе событие — староста подготовительного класса Ху Мань инициативно отказалась от должности старосты, сославшись на «нехватку энергии».

Это не значит, что Ху Мань струсила, просто после того, как она начала заниматься с Ли Е вне школы, ей стало неудобно выполнять многие обязанности старосты, а Ся Юй, естественно, стала вмешиваться, и вместо того, чтобы тратить энергию на конфликты, она решила просто отказаться от должности.

Третье событие — дедушка и мать Цзян Сяоянь внезапно пришли в школу, чтобы перевести её в другую школу.

Ли Е был очень удивлён, когда узнал об этом.

Если бы Цзян Сяоянь перевели в первую среднюю школу уезда, он бы понял, но она собиралась перейти в среднюю школу посёлка Биньхэ.

Многие ученики столпились у дверей учительской, прислушиваясь к доносившимся оттуда разговорам, но из-за ватной занавески на двери было плохо слышно.

— Директор Чан, мы действительно не можем позволить себе платить за обучение, а в средней школе Биньхэ не только не нужно платить, но ещё и дают стипендию.

— Девочка, мы десять лет её учили, ничего не заставляли делать, кормили и одевали, посмотрите на её лицо, румяное, но, как говорится, и богатырь рублём задавится…

В учительской чернолицый старик жаловался Тан Фэйюю.

Тан Фэйюй дёргал щекой, сдерживая себя из последних сил, чтобы не плюнуть старику в лицо.

Он был завучем второй средней школы уезда, сказать, что он знал ситуацию каждого ученика, было бы преувеличением, но как он мог не знать такую особенную ученицу, как Цзян Сяоянь?

Он прекрасно знал, как трудно ей приходилось, он много раз видел, как она ела один хлеб с водой.

«Кормили и одевали», какая наглость, как не стыдно такое говорить?

Учитель Ло давно сказал, что румянец на лице Цзян Сяоянь — это заслуга Ли Е, который подкармливал её, а этот старик пытается присвоить себе чужие заслуги?

Мать Цзян Сяоянь всё время спрашивала директора Тан, какие у Цзян Сяоянь шансы поступить в этом году, и насколько отличается качество образования во второй средней школе уезда и в средней школе Биньхэ.

Директор Чан чётко ответил:

— Уровень образования в нашей второй средней школе уезда, конечно, выше, чем в средней школе Биньхэ,

если вы сейчас переведёте Цзян Сяоянь в сельскую школу, и она не сможет адаптироваться к новой обстановке, это повлияет на её результаты на экзаменах, ребёнок учился десять лет, нельзя из-за такой мелочи испортить ей будущее!

Старик заволновался:

— Зачем ты спрашиваешь? Нам уже дали стипендию, я что, должен её вернуть? Я её дедушка, я что, могу ей навредить?

Мать Цзян Сяоянь тоже не лыком шита:

— А что, спросить нельзя? Ты все эти годы о ней заботился? А теперь вдруг вспомнил, что ты дедушка?

— …

Они беззастенчиво ругались, не обращая внимания на смущённого Тан Фэйюя и опустившую голову Цзян Сяоянь.

В этот момент сердце Цзян Сяоянь было переполнено горечью.

До Нового года они договорились, что если она займёт первое место, то семья поддержит её дальнейшее обучение.

Но к началу занятий не хватало двадцати юаней на оплату.

Мать снова пошла к бабушке занимать деньги, но вернулась с пустыми руками.

Как-то в сельской школе узнали, что у Цзян Сяоянь в прошлом году были хорошие результаты на вступительных экзаменах, и, проверив, обнаружили, что она заняла пятое место во всём уезде.

Именно поэтому всё это и произошло.

Кроме того, Цзян Сяоянь знала, что главной причиной, по которой дедушка согласился перевести её в другую школу, были не бесплатное обучение и стипендия, а обещание сельской школы Хэбинь перевести её младшего брата, Цзян Сяоцяна, в ускоренный класс девятого класса.

Но Цзян Сяоцян уже два года учился в одном классе, что изменится, если он попадёт в ускоренный?

В средней школе нет подготовительных классов, те, кто остаётся на второй год, учатся вместе с девятым классом, а ускоренный класс — лучший класс в школе.

Возможно, семья думала, что, попав в ускоренный класс, он сможет поступить в старшую школу!

А после окончания старшей школы, даже если он не поступит в университет, семья, приложив усилия, может быть, сможет устроить его на работу, и у него будет опора в жизни.

Но когда всё это планировалось, кто, кроме матери, подумал о ней, Цзян Сяоянь?

За последние несколько месяцев успеваемость Цзян Сяоянь резко возросла, она каждый день получала дополнительное питание, и ей казалось, что наконец-то наступила её весна.

Ли Е даже пообещал им, что через несколько месяцев они вместе поедут на поезде в университет.

Она и Ху Мань уже мечтали о будущей студенческой жизни.

Но почему вдруг время повернуло вспять, и снова наступила зима?

Крупные слёзы капали на землю, но кто их видел? Кому было до этого дело?

***

Ссора в учительской донеслась до ушей Ли Е.

Он остро чувствовал, что мать, которая всегда поддерживала Цзян Сяоянь в её желании учиться дальше, уже не могла справиться в одиночку. Школа явно не хотела отпускать Цзян Сяоянь, судя по тому, как школа относилась к Цзинь Шэнли и Ся Юй.

Если учителя в будущем просто любили хороших учеников,

то нынешняя школа действительно «предпочитала» отличников.

Можно сказать, что такие отличники, как Ся Юй и Цзинь Шэнли, имели в школе реальные привилегии, и, если они не совершали ничего ужасного, школа всеми силами их защищала.

Иначе, с учётом положения и связей Ли Е, как бы Ся Юй и Цзинь Шэнли осмелились так себя вести?

Школе нужны были хорошие отношения с начальником Ли, но школе также нужны были такие отличники, как Ся Юй и Цзинь Шэнли, иначе, если на вступительных экзаменах каждый год будут провалы, директор потеряет своё место!

Но, несмотря на это предпочтение, Цзян Сяоянь действительно проявила себя,

но, как только дело доходило до денег, процесс становился слишком сложным и хлопотным,

Цзян Сяоянь не была выпускницей этого года, она оставалась на второй год, как можно было просто взять и освободить её от платы за обучение?

В то время школы не были богатыми, учителя получали мало льгот, возможно, школа даже задерживала зарплату внештатным учителям! Расход в несколько десятков юаней, возможно, пришлось бы обсуждать на собрании.

Ли Е молча развернулся и тихо ушёл, постучав в дверь кабинета директора.

— Войдите.

Директор Чан, увидев вошедшего Ли Е, не удивился.

Снаружи было так шумно, и не нужно было гадать, что это из-за Цзян Сяоянь.

Но у школы тоже были свои трудности.

Чтобы освободить от платы за обучение, нужна была причина, не так ли?

Семья Цзян Сяоянь испытывала трудности, но другие семьи не испытывали трудностей, если сегодня освободить от платы Цзян Сяоянь, то завтра все родители, услышав об этом, придут жаловаться, что тогда делать?

Если говорить о хорошей успеваемости Цзян Сяоянь, то она заняла первое место только один раз, в отличие от Ся Юй и Цзинь Шэнли, которые постоянно занимали первое и второе места,

если освободить от платы Цзян Сяоянь, то нужно ли освобождать и Ся Юй?

Из пустого кошелька денег не вытащишь!

Но следующий поступок Ли Е удивил директора Чана.

Он ничего не сказал, достал из кармана тридцать юаней и положил их на стол директора Чана.

— Я знаю, что у школы есть финансовые правила, и нелегко освободить Цзян Сяоянь от платы за повторное обучение, она же только в прошлом году заняла первое место, а не всегда.

— Я также знаю, что у многих учеников в школе трудное финансовое положение, и если школа сделает для неё исключение, то возникнет много проблем, что повлияет на учебный процесс.

— Поэтому я заплачу эти деньги, но не от своего имени, это заденет самолюбие Цзян Сяоянь, она будет чувствовать себя виноватой и неуверенной, что может повлиять на её экзамены, если школа оплатит её обучение, то это будет гораздо удобнее, ведь школа — это место, где учат и воспитывают, какая бы забота и любовь ни была оказана ученику, это будет иметь только положительный эффект,

— Директор Чан, вы можете сказать, что учителя собрали деньги, чтобы оплатить обучение Цзян Сяоянь, это не потребует оформления школьных документов и не вызовет вопросов у других учеников, ведь никто не посмеет просить деньги у учителей, не так ли?

Ли Е выпалил всё это на одном дыхании и увидел, что лицо директора Чана изменилось.

Он медленно встал со стула, глаза его расширились, шея покраснела, он был похож на разъярённого быка, тяжело дыша.

— Мы, группа учителей, хуже тебя, ребёнка, да? А?

— …

— Только ты такой умный, да? Ты ещё и за меня всё решил? Очень умно!

— …

— Хочешь быть хорошим, но анонимно?

— …

Ли Е сглотнул, понимая, что он не учёл разницу во времени.

Среди современных учеников есть такие чудаки, которые осмеливаются «разговаривать на равных» с учителями.

Но в те времена, если ученик указывал учителю, что делать…

Ты что, с ума сошёл? Ты меня учить будешь?

И действительно, директор Чан открыл дверь кабинета и крикнул, и в кабинет тут же вошли семь-восемь учителей.

Ли Е быстро занял место в углу, готовясь к худшему.

Хотя массовая драка вряд ли произойдёт, но «массовая словесная атака» вполне возможна, он просто закроет уши и пусть будет, что будет.

Однако директор Чан не стал нападать на Ли Е, а спокойно объяснил учителям ситуацию и предложил им добровольно пожертвовать деньги, сам он первым пожертвовал пять юаней.

Учителя помолчали, а затем начали доставать деньги, кто три юаня, кто два, кто один, и им было немного стыдно.

В 1981 году зарплата учителя составляла 18,5 юаня, а у штатных — около тридцати, им приходилось содержать семью, каждый юань был на счету.

Но сейчас, ради ученицы, они жертвовали деньги, не колеблясь, бедные учителя, но с гордостью и достоинством.

В конце концов, директор Чан пересчитал деньги — всего двадцать один юань.

Он взял десять юаней из тридцати, которые дал Ли Е, и положил их к остальным деньгам.

Затем, всё ещё сердито, сказал:

— Ли Е, ты даёшь десять юаней!

— Хорошо!

Ли Е быстро согласился, боясь разозлить этого упрямого быка.

http://tl.rulate.ru/book/123784/5222000