Готовый перевод Очищение / Очищение: Глава 1: «Какого цвета лента?»

На дворе современной, но требующей небольшого ремонта, школы солнце падало на прозрачные окна, создавая яркие проблески в классе и надоедая своим присутствием всем ученикам.

— Умираю…

Солнце не просто надоедало ученикам, некоторые готовы были уже отправиться на самый дальний угол арктики, просто чтобы избавиться от него. Правда, там тоже есть солнце, но опустим этот факт… Девушка действительно умирала! Но тут опрятный юноша с русыми грубыми волосами и красивыми болотистыми глазами, что сидел рядом с ней, построил небольшую баррикаду из учебников, дабы оградить их обоих от солнца.

— Миша, нас учитель убьёт… — вяло произнесла девушка.

— Больше у меня идей нет.

Баррикада, к слову, вышла большой, ибо Миша забыл вытащить учебники от 8 уроков и допов вчера, за что получил нагоняй от их учителя математики сегодня.

— И почему у Светланы Григорьевны так солнце слепит, я будто в баньке нахожусь…

Поскольку солнце перестало слепить, лицо девушки открылось и миру предстало милое личико, у которого виднелись редкие грубые черты, а её длинные белоснежные волосы оплели всю часть парты девушки, растёкшись, будто паутина. Открыв свои изумрудные зелёные глаза она обратила свой взор, не особо поворачиваясь, в сторону двери, которая находилась за ней — дверь открылась и оттуда вышла женщина средних лет с красивыми пепельными южными косичками.

— Мои юные химики, пойдёмте, на субботник пора, — ворвавшись в класс резко произнесла она, от чего ввела всех находящихся тут в недоумение.

— ЧЕГО?! Какой ещё субботник?! Нас не предупреждали! — хором заголосил класс, поставив женщину в шок.

— Вас что, класрук ваша не предупредила опять?..

— Походу… — возмущённо, но всё ещё умирающе промямлила Аня

— Я лишь могу удивляться, как подобное происходит лишь на моих уроках.

— Не переживайте, она всегда так, — опровергнул выражение учителя Миша.

— Ладно, — перемкнула Светлана Григорьевна, — сути не меняет. Смотрите, за окном ваша часть та, что до оранжевой ленточки. Дальше мои оболтусы уже прибрались. Пойдёмте.

Хоть никто и не хотел, но все вынуждены были перебраться с класса на улицу. Несмотря на солнце, которое издевалось над ними внутри, на улице проходил маленький ветерок, так что без верхушки лучше не выходить, поэтому все как букеты в цветочном магазине были одеты в различные виды и цвета курточек и ветровок. А им ведь ещё прибираться как-то в таком виде…

— Ребят, просто подметите листья — и субботник вам засчитан.

— Но ведь они тут… везде?.. — высказался кто-то из толпы.

— Ну да. Вы уж постарайтесь как-нибудь, удачи, — учитель поспешно удалилась.

Общий шок прервал староста, который открыл тяжёлую железную дверь подсобки, в которой находились предметы для уборки двора школы. Дворник хоть и один был, а инструментов… в общем, не посчитать! Раздавая каждому свой предмет: кому граблю, кому метлу — как повезёт, очередь дошла до всех и не обошла никого стороной, но тут он воскликнул:

— Кому-то метлу надо?!

— Мне! Мне! Давай поменяемся! — Воскликнула Аня, отдалив швабру, на которую недавно опиралась, подальше, чтобы взять метлу, ведь лучше подметать асфальт, чем землю, на которой только гамаюны могли знать их число, только смысл?

Стоило ей подойди к старосте, он посмотрел на неё, нахмурился и убрал метлу обратно, заперев дверь на ключ. Аня удивилась, расстроилась, разгневалась и успокоилась — и всё это за пару секунд. Продемонстрировав удивительный спектр эмоций. К ней подошёл Миша, положил свою руку на её плечо и сказал:

— Солнце ещё высоко.

— Я тебе чернорабочий, что ли?!

Стоило ей успокоиться, как Миша подбавил маслу в почти потухший огонь, разгорячил её снова. С убийственным взглядом она набросилась на него со своей дряхлой граблей, покушаясь на его жизнь, а он ловко уворачивался от её нападений. От этих брачных игр не исходило никаких угроз, а даже скорее напротив, из-за чего некоторые люди не сдержались:

— Вы там работать собираетесь или как?!

Аня как будто прозрела, остановилась, но Миша воспользовался этой секундой, обхватил её запястье и прошёлся легонька своими пальцами по её венам, из-за чего та от неожиданности вздрогнула и отпрянула .

— Миша, блин! — она обхватила свою граблю обеими руками так, будто это единственное, что уберегало её от таких внезапностей.

— Зато ты на меня больше не покушаешься.

Всё ещё прижимаясь плотно руками к грабле, она посмотрела на него с небольшой толикой смущения и как отрезала:

— Делом занимайся, ребята и так на нас уже косо смотрят.

Хоть их одноклассники и с неохотой прибирали двор школы, но слегка косо они на них и правда поглядывали, явно намекая: «Не будете работать — про вас скажем, что ерундой маялись».

Школьники убирали оставленный им участок, шутили между собой, и вот прошло время — они наконец закончили. Попутно, пока все делали уборку, Даша была вынуждена фотографировать процесс, а дети имитировать бурную деятельность и радость на них.

Даша — недавно переведённая ученица в выпускной класс, видимо, ей срочно нужно было попасть сюда, раз допустили. За это время её успели сделать местным фотографом, ведь она успела показать себя с лучшей стороны за такой короткий срок. Хоть её навыкам во всём классе равных не сыскать, внешне она вряд ли могла выделяться: чёрная рубашка, да чёрная юбка по колено. Всё, чем она могла запомниться — интересная заколка из ромашек была вкраплена в её короткие чёрные волосы.

— Миша, мне кажется, рука на талии Ани лишняя для рабочей фотографии, — укоризненно произнесла Даша.

— Неужто так заметно? — он убрал руку после замечания.

— Очень даже, — произнесла она с как всегда невозмутимым взглядом.

Совсем недавно, с каких пор, Аня сама найти не может в глубинах своих воспоминаний, её друг изменился, но она даже не замечала и ей казалось, что её маленький мир жив таким, каким она видела сама, пока одним прекрасным зимним днём Миша не признался ей, а та, немного поразмыслив, ну, три месяца примерно, дала ему положительный ответ. С тех пор он как будто отдувается за какой-то неизвестный Ане промежуток времени, постоянно вводя её в краску. Собственно, она его редко когда останавливает, ей самой нравится, хоть и не привыкла к проявлению отношений на людях. Клоунадить — ладно, а вот романтика — совсем другое.

---------------------------------------------------

Их наконец отпустили и они направились по узенькой нелюдимой дорожке в сторону их домов. Дорога эта напоминала обветшалую арку, листьев на ней ещё не было — весна, всё-таки, зато немного снега по дороге и на деревьях отражали свет лучиков солнца и создавалось красивая тёплая снежная атмосфера. Откинув свою толстенную сумку за плечи, Аня сказала:

— Зайдём к тебе?

— К сожалению, долго ты у меня в гостях побыть не сможешь. Родители сказали, что их друзья и по совместительству мои бабушка с дедушкой, как я понял, приедут.

— А как бабушка и дедушка могут считаться друзьями? — недоумевает Аня.

— Там сложно, сам не понимаю, но выглядят они чертовски молодо! Таких бабушкой и дедушкой называть стыдно, скорее тётя и дядя какие-нибудь, но мама говорила кому-то, что они ей родителями приходятся. Хочешь, фото тебе их покажу?

— Конечно! — воскликнула Аня. — Интересно же, что там за бабушка с дедушкой молодые!

Миша достал телефон и зашёл в мессенджер, в котором сохранил их фотографию специально для подобных случаев, выпросив их у матери. На фото были и правда молодые, примерно 25-30 лет на вид, люди. Волосы девушки были красивого солнечно-блондинистого цвета, извилистые, словно облака, затянуты в пучёк деревянной шпилькой. Хоть шпилька и была деревянной, на ней воцарился белый маленький цветочек, в сердцевине которого были бусины лучисто-чистого голубого цвета, а из соцветия спускались листочки янтаря. Одета она в просторную белую рубашку с пышными рукавами, а сама та легко улыбается. Её глаза излучали свет, а также очень были похожи на камень в центре цветочка шпильки.

— Язык не поворачивается назвать её бабушкой. Но вот, это она, Сува, вроде зовут — он перелистнул её фотографию. — А это её муж — Констáнтий, но все зовут просто Костя.

Теперь же яркому яркому женскому образу в противовес поставился всё такой же молодой, но уже довольно мрачный мужской образ, хоть он и пытался придать доброты на фотографию улыбкой (кажется, его будто заставили). Волосы мужчины были такие чёрные и густые, что в них, кажется, можно потеряться, а чёрную просторную футболку закрывала джинсовка. К слову, глаза его были почти такие же, как камень на шпильке Сувы и сами глаза Сувы. Такие же яркие, глубокие, чистые голубые глаза, но в них виднелась небольшая, едва видимая, рыжая искринка.

— Ничего себе… — она прикрыла рот рукой. — Миша, срочно надо к тебе, — и тут же прямо, искря глаза, уставилась на него.

— Вряд ли увидишь их. Они только вечером приедут, — он раскинул руки, одной положив телефон обратно в карман.

— Да не, вспомнила кое-что, я же оставила у тебя тетрадь по общаге вчера, — взгляд её резко переменился на более простой, как погода в начале августа.

— Погоди, ты как вообще к такому выводу пришла от простой фотографии?

— Просто у меня тетрадь такого же цвета, как глаза Сувы — вот и вспомнила, — поразительный ход мыслей! Собственно, для неё ничего необычного, её эмоции всегда могли сменять друг друга за секунду, также и мысли.

---------------------------------------------------

Старая хрущёвка была домом для Миши; пройдя через домофон они зашли в тёплый и просторный подъезд, где-то даже виднелись цветочки на внутренних окнах, а на стенах иногда располагались различные картины, где-то оригинальные, — жильцов этого дома, — а где-то реплики известных художников. Пройдя на третий этаж они дошли до прочной массивной двери по правую сторону, он повернул ключ до затвора — и дверь открылась. Из-за кухни доносится звонкий грубый женский голос:

— Миша, ты вовремя, срочно подойди!

— Бегу!

Они и правда вовремя. Мать Миши кое-как поддерживала почти свалившуюся на неё гору посуды с верхней полки, ещё бы чуть-чуть и могла бы серьёзно повредиться их падением, но Миша и Аня вовремя подхватили остатки, которые не могла удержать Александра.

— Ой, Анечка, ты тоже здесь? — удивлённо озарилась на неё женщина, раскладывая посуду из её рук по столу. — Я же вроде сказала Мише…

Мать Миши — Александра Майер, учительница русского языка в их школе, женщина средних лет, но красива не по годам — очевидно, она ухаживает за собой, за счёт чего и осталась миловидной даже в свои годы. Её глубокие янтарные глаза подчёркивали её светлый русый волос, а стройную фигуру выражал голубой, с примесью белых оттенков, домашний наряд из полупрозрачной блузки и голубых штанов.

— А, вы не переживайте! Я просто за тетрадью — вчера оставила, Миша предупредил меня — добро улыбнулась ей в ответ Аня, держа всю посуду у себя в руках, но, получив знак, она отдавала потихоньку посуду матери Миши.

— Вот оно как… Тогда ладно.

— Может, вам помочь с чем-то?

Тщательно подумав, Александра ответила ей:

— Да не, не нужно, — отмахнулась ей в ответ.

Закончив с посудой, Аня и Миша направились в его комнату.

Едва войдя в комнату Миши, Аня почувствовала странный запах лаванды, который Миша вообще не любил. Ранее, ещё с самого знакомства, ей частенько к носу приставал этот запах в его комнате, постепенно запах становился меньше и меньше, пока, как показалось, он не исчез. Она решила спросить:

— Миш, ты же вроде лаванду не любишь? Что за запах у тебя?

Он принюхался и учуял тот же аромат:

— Да чёрт его знает, — отмахнулся он. — Может, опять что соседи учудили, хрущёвка всё-таки.

— Ты прав, от этих точно что угодно ожидать можно…

В комнате Аня всё никак не могла вспомнить, куда дела тетрадь — вчера же лишь было, а тут напрочь вылетело. Они принялись искать. Тетради нигде не было, пока они не решили проверить самое очевидное место — сумки друг друга. О, чудо! Она оказалась в сумке Миши… он всё время носил её с собой и мог просто отдать её, если бы они изначально проверили, кто бы мог подумать.

— Самая ожидаемая концовка романа, — на лице отпечатались одновременно неловкость и сарказм.

— Ещё как ожидаемая, — тот повторил её же выражение лица, передавая злополучную тетрадь.

Миша проводил Аню до выхода, они попрощались и тот поднялся обратно, помогать матери, тем более, скоро придёт отец. Но важное не это — до прихода отца Саша хотела сказать кое-что ему. Возвратившись в квартиру, мать ждала сына на кухне. Он прекрасно готовил, потому помогал ей часто по кухне, поговорить они решили там.

— Миша, я, конечно, понимаю, что это как-то неожиданно, но… — она долго думала: как сказать так, чтобы это не звучало странно, но то, что она скажет в любом случае будет странным, потому и можно было не думать. Немного покошмарив свою переносицу, она выдала: — В общем, ты маг.

Он долго смотрел на неё и не понимал, что она несёт: в голове метелица, которая затмевала все мысли, в итоге не оставив ничего, чтобы выдать нормальную реакцию:

— Кто?

— Ну… маг.

— Мам, даже если это так, ты могла сказать это и пораньше…

— Мы могли вообще с детства ещё тебе сказать, но думали, что сможем оградить тебя от вот этого всего, но, к сожалению, Сергей недавно прислал одно сообщение нам.

Она достала телефон, открыла там мессенджер и нашла сообщение, ткнув им в лицо сыну:

— Не так близко, я и так увижу! — он отодвинул телефон.

В сообщении было следующее:

Доброе время суток, дорогие Александра и Андрей.

Давно не слышались? Вы уже понимаете, что пишу я Вам не просто так. Уже как несколько лет идёт финальная стадия плана «Очищение», и сейчас я вынужден сообщить вам, что вашему сыну пора бы уже включиться. Надеюсь, вы достойно обучили его за то время.

С уважением, Сергей.

— Если честно, понятнее не стало. Звучит, будто меня на войну какую кидают… — выглянул он за телефон, (который поспешно Саша убрала) сдёрнув брови уголком.

— Да как тебе сказать… В общем, ради этого Сува с Костей и едут сюда, ты ведь ничего толком не знаешь, я попросила их помочь тебе, раз у нас выбора нет. Они всё пояснят получше, когда приедут.

http://tl.rulate.ru/book/120358/4966614