Готовый перевод The Tyrant Billionaire / Тиран миллиардер (M): Глава 1: Пробуждение

  Битва за Иводзиму, жестокий поворотный момент в войне на Тихом океане, бушевала с 19 февраля по 26 марта 1945 года. Безжалостные бои превратили остров в пустыню, наполненную пеплом и кровью. На фоне хаоса американские войска потеряли более 6800 человек убитыми и почти 22 000 ранеными. С другой стороны, японский гарнизон потерял более 22 000 солдат, лишь немногие из них сдались в плен.

  Сержант морской пехоты Джон Харди не был новичком в этой бойне. 24-летний парень, закаленный годами сражений, он повел свой отряд в решающую атаку, когда пуля вонзилась ему в грудь. Тьма сгущалась. Когда он проснулся, это было не в грязных окопах Иводзимы, а на борту госпитального судна, его тело было перевязано и болело.

  Но было еще кое-что, чего он не мог объяснить. Он больше не был просто Джоном Харди. Другая душа слилась с его душой, приехав из того времени и места, которые он знал далеко за пределами раздираемого войной мира.

  Родившийся в 1921 году, Джон был сиротой, у которого не было ничего, кроме мужества и среднего образования. Пять лет службы в армии превратили его в решительного человека. Теперь его разум вмещал в себя две личности: одну из его собственного времени, а другую из будущего, наполненного фрагментарными воспоминаниями о битвах, которые еще не велись, технологиях, которые еще не были изобретены, и совершенно другом мире.

  Замешательство грозило поглотить его, но Джон давно научился держать голову опущенной и приспосабливаться. На данный момент он должен был играть роль раненого солдата.

  Медсестра Кэтрин, молодая женщина с горящими глазами и твердой рукой, ухаживала за ним. Она выделялась среди других медсестер, ее нежное прикосновение и теплое поведение придавали стерильному кораблю почти человеческий вид.

  — Ты выздоравливаешь быстрее, чем большинство, — заметила Кэтрин, накладывая свежие повязки, с оттенком восхищения в голосе. — Ты встанешь раньше остальных парней.

  — Спасибо, — ответил Джон, наблюдая за ее работой. Он тоже это заметил — его выздоровление было просто чудом. Глубокие раны, на заживление которых должны были уйти недели, заживали в течение нескольких дней, струпья образовывались почти за одну ночь. Он не знал, было ли это закаленное в войне тело или результат души, которая теперь разделяла его, но он решил оставить эту вновь обретенную стойкость при себе.

  Корабль, переполненный ранеными солдатами, поплыл в сторону Перл-Харбора. Быстрое исцеление Джона было одновременно благословением и бременем, поскольку напоминало ему о произошедшем странном слиянии. Головокружение и затуманенность сознания, которые сопровождали это двойственное существование, не давали ему покоя. Обращаясь за помощью, он обратился к медицинскому персоналу судна, описав смутные симптомы дезориентации.

  «Похоже, у вас случай боевой усталости», — сказал врач, списав его со счетов несколькими успокоительными и рекомендацией отдохнуть, как только они доберутся до Гавайев.

  Несмотря на переполненный корабль и постоянный шум, Джон находил утешение, помогая Кэтрин во время своего простоя. Он помогал с мелкими задачами, благодарный за отвлечение. По прошествии нескольких дней он стал привычным присутствием среди раненых, предлагая тихую поддержку, когда это было необходимо.

  После почти двух недель в море корабль пришвартовался в Перл-Харборе. Джон прошел краткое медицинское обследование, где врачи были поражены его выздоровлением, но не обратили особого внимания на поток поступающих раненых.

  Следуя предписаниям врача, Джон обратился в психиатрическое отделение, где ему поставили диагноз «посттравматическое стрессовое расстройство». Это был удобный диагноз, который позволил ему избежать возвращения на передовую. Его желание сбежать от ужасов войны перевешивало любое чувство долга.

  За время его пребывания здесь связь Джона с Кэтрин укрепилась. Она была неотъемлемой частью его жизни, ее беззаботная улыбка и острый ум составляли приятный контраст с окружающей их мрачной реальностью. Однажды вечером, после нескольких недель тихого флирта, Джон пригласил ее на ужин. Они прогуливались по пляжам Гонолулу, лунный свет отбрасывал мягкие тени на песок. Вечер закончился в гостиничном номере, где границы между дружескими отношениями и чем-то более глубоким стерлись.

  На следующее утро Джон посмотрел на себя в зеркало. В нем отражался человек, закаленный в боях, — тело, закаленное годами сражений, пронзительный взгляд, в котором отражались две жизни. Теперь он понял, почему Кэтрин так тянуло к нему. В том, как он держался, было что-то неоспоримое, спокойная уверенность, которая исходила от того, что ему удавалось пережить невозможное.

  В течение следующего месяца они продолжали встречаться, и их связь становилась все крепче. Кэтрин, как настоящий профессионал, выполняла свои обязанности, но всякий раз, когда они находили время побыть вместе, тяжесть войны спадала, пусть всего на несколько часов.

  Но всему хорошему приходит конец. Однажды к Джону подошел лейтенант с приказом. "Сержант Харди, вы были освобождены от дальнейшей службы".

  Джон не колебался. "Я покончил с войной".

  Он не видел причин снова рисковать своей жизнью. С будущим, которое он не мог полностью осознать, и телом, которое заживало неестественно быстро, у него были планы поважнее, чем возвращение на поле боя. Во время следующего визита к психиатру он рассказал о своих симптомах посттравматического стрессового расстройства, и врач выписал его.

  Получив скромную пенсию и благодарность за службу, Джон попрощался с Кэтрин. Она стала частью его странной, новой жизни, но он знал, что они идут разными путями. Его следующий пункт назначения - Лос-Анджелес, город, где возможности и опасности часто идут рука об руку.

  Пока корабль плыл к материку, Джон начал замечать небольшие различия в окружающем его мире. Некоторые детали из его воспоминаний о будущем противоречили реальности. Например, президентом должен был стать Гарри С. Трумэн, но этот пост занял пожилой человек по имени Джонсон. А потом появились странные заголовки — Вито Корлеоне празднует свадьбу своей дочери, Аль Капоне ведет судебные тяжбы, а Наки Томпсону предъявлены обвинения. Это были имена из художественной литературы, из рассказов, которые он помнил. И все же они были здесь, разыгрываясь перед ним, словно реальность слилась с фантазией.

  Джон крепче ухватился за этот новый мир. Если рассказы и предыстория переплетены, то, возможно, будущее не так уж предначертано, как он когда-то думал.

  Приехав в Лос-Анджелес, Джон снял небольшую квартиру в округе Ориндж и устроился барменом. Он придерживался строгого распорядка дня, рано вставал для утренних пробежек и проводил вторую половину дня в местном боксерском зале, оттачивая свое тело. Быстрое выздоровление позволило ему тренироваться усерднее, чем большинству, и вскоре он стал одним из лучших боксеров в зале.

http://tl.rulate.ru/book/119401/4884965