Готовый перевод The Ink Is Dry / Игра Престолов: Система высохших чернил: Глава 4

Джон уже направился к выходу, но на пороге вдруг замер. Протянув руку, чтобы погладить своего верного лютоволка по загривку, он лишь коснулся воздуха. Призрак теперь стал меньше, и ему потребуется время, чтобы вновь вырасти до прежних размеров. Джон знал, что в новой жизни тот станет ещё крупнее и неизменно будет рядом с ним. В прошлом он слишком часто запирал лютоволка в Чёрном замке - ошибка, которую он не повторит, куда бы ни отправился.

Обернувшись, Джон поправил меховой плащ - более лёгкий и свободный, чем прежние одеяния братьев Ночного Дозора, к которым ещё предстояло привыкнуть, - и раскрыл загадочную, но полезную книгу. Перелистнув страницы до раздела с заданиями, он отметил первые два: навестить статую матери и поговорить с отцом... вернее, дядей. Джон сознавал, что узнать правду от Эддарда важнее, но всё же направился в крипту. Желание увидеть место последнего упокоения матери было слишком велико, чтобы ему противиться.

Он просто не мог поступить иначе. Только что узнав о своём происхождении, Джон чувствовал, что прежде всего должен спуститься в крипту и почтить память матери. Мало того - ему хотелось встретиться с ней, пусть даже лишь у надгробия. Разве он мог отказать себе в этом?

Быстрым шагом Джон направился в подземелья. Его комнаты находились в стороне от покоев остальных детей Старков - разумеется, по настоянию леди Кейтилин. Из-за этого в детстве он часто пробирался к братьям и сёстрам, чтобы ночевать вместе, но Lady Stark быстро пресекла эти вылазки... или думала, что пресекла. На самом деле Робб просто научился лучше прятаться.

При мысли о жене лорда Старка Джона охватил приступ гнева. Всю его жизнь она относилась к нему с отвращением, презрением, яростью - и всё это было незаслуженно! Он не был символом бесчестья её мужа - скорее наоборот, знаком его чести. Эддард Старк приютил племянника, пожертвовав собственной безупречной репутацией ради его спасения. Теперь Джон понимал, почему дядя так поступил. Ведь он, Джон - Таргариен (боги, как дико это звучало!), а носить эту фамилию опасно, особенно когда у власти Баратеоны и Ланнистеры.

Задумавшись, он попытался определить точную дату. Судя по размеру Призрака и календарю на стене, мимо которого Джон проходил у кухни, до приезда короля в Винтерфелл оставалось всего несколько недель. И тут же второе озарение - Роберт Баратеон, лучший друг его дяди... этот король убил его настоящего отца, сразил на Трезубце!

Слишком много открытий, слишком непросто всё осознать. Джона охватило смятение. Право слово, легче было считаться бастардом! Хотя нет, всю свою жизнь он мечтал избавиться от этого клейма, и вот желание исполнилось. И как бы то ни было, он не станет отрекаться от своего наследия - ни материнского, ни отцовского.

И всё-таки гнев никуда не делся. Джон понимал, что нужно соблюдать осторожность. Пусть выглядит он юнцом, но разум-то остался прежним, закалённым годами. Следует держать себя в руках, не выдать секрета. Но как же это было трудно! Как хотелось ворваться к лорду Старку и высказать всё накипевшее... Да, дядя защищал его, и Джон это ценил, но пережитые унижения никуда не делись.

Всю жизнь с ним обращались как с человеком второго сорта - и Джон остро это чувствовал. Впрочем, был ли бы он сейчас тем, кем стал, проживи он другую жизнь? От этого вопроса заболела голова, и он тряхнул ею, приблизившись к крипте. О многом предстояло поразмыслить, ещё о очень многом, но сперва - дело поважнее.

Крипта встретила Джона полумраком, статуи лютоволков грозно взирали на пришельца. Глубоко вздохнув, он шагнул под своды, спустился по ступеням во тьму. Воздух стал затхлым, вскоре исчез дневной свет, и дорогу озарило лишь пламя факелов. Он на месте.

Отыскать статую Лианны оказалось нетрудно. Приблизившись к ней, Джон почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Мать явно была красавицей. Лорд Старк лишь изредка говорил о ней, но непременно упоминал её чарующую прелесть - и резец скульптора сумел её передать. Свечи трепетали у подножия, в раскрытой ладони покоился увядший зимний розан. Джон не стал его трогать, но пообещал себе вскоре принести свежий цветок. По щеке скользнула одинокая слеза.

Перед ним была женщина, которую он искал всю свою жизнь - его мать. Джон грезил о ней, гадал, какой она могла быть, постоянно о ней думал. И вот, она здесь... Вернее, лишь её останки, кости под камнем - душа давно отлетела. Слёзы хлынули сильнее, и когда им дали волю, сдержать их стало почти невозможно.

В сумрачном одиночестве склепа Джон Сноу рыдал. Рыдал по матери, которую не знал и уже никогда не узнает. Рыдал по всему, что потерял в прошлой жизни - не только по погибшим братьям и сёстрам, но и по Игритт, по друзьям и соратникам в Ночном Дозоре. Он плакал о прожитых годах, о том пути, который ему, скорее всего, уже не повторить. Джон сознавал: вернувшись в прошлое, он изменит свою судьбу, любое решение способно направить события по иному руслу. Даже то, что он узнал тайну своего рождения и вскоре потребует у дяди объяснений, наверняка поведёт его иной дорогой.

Встретит ли он когда-нибудь Игритт? Посмеётся над шутками Сэма? Скрестит мечи с Греном на тренировке? Научит Пипа правильно держать щит, а Эдда - улыбаться? Слёзы всё катились по щекам, пока Джон предавался скорбным воспоминаниям об утраченной жизни.

Больше часа он не двигался с места, стоя на коленях перед статуей матери, у самых её костей, и плакал. А рядом преданно замер Призрак, и вой лютоволка вторил рыданиям хозяина, душа которого изнывала от горя.

http://tl.rulate.ru/book/118272/4714822