Готовый перевод Legacy of the Silver Flame / Наследие серебряного пламени: Новое начало (1)

3 апреля (утро), 1432 год. Замок Драконья Уступь

Рафаэль проснулся и обнаружил вокруг себя давно забытую картину.

Он лежал в большой кровати, окружённый белоснежными стенами с золотыми и серебряными украшениями, которые контрастировали с картинами, изображающими членов семейства Эрхарт. Посреди комнаты, в нескольких метрах от кровати, стоял письменный стол из тёмного дуба, на котором лежали ручка, карманные часы и газовая лампа. Рядом с ним раскинулся уютный шерстяной ковер, украшенный разнообразными узорами.

Эта комната была его, той самой, где он жил до становления Хранителем.

Смятение и шок моментально захватили Рафаэля. Он не мог понять, как оказался жив, и каким чудом вернулся в свою старую комнату. Резко встав с кровати, он бросился к зеркалу, которое, как он помнил, находилось в правом углу комнаты, возле шкафа.

Подбежав к зеркалу, он замер, ошеломленный увиденным. Головная боль пронзила его, но он едва её заметил, глядя на своё отражение. В зеркале он увидел пятилетнего мальчика с серебристыми волосами, спадающими до плеч, голубыми глазами, переливающимися в дневном свете, и в чёрной шёлковой пижаме с фамильными узорами.

Никакие мысли, приходившие ему в голову, не могли объяснить происходящее. Магия, хоть и достигла значительных успехов за последние века благодаря бесчисленным конфликтам, в том числе между семьями Эрхарт и Сойер, она все равно не могла создать столь правдоподобную иллюзию. Даже если представить, что такое возможно, этим могла бы владеть только верхушка магической семьи Сойер.

«Нет, это бред», — Рафаэль сразу отбросил эту мысль.

В его памяти всплыли последние слова, которые он услышал перед пробуждением, сказанные неизвестным существом.

~~

— Меня уже мало что может удивить после таких насыщенных последних часов, — измученно сказал Рафаэль. — Так чего же ты хочешь сразу после моей смерти?

[Дать тебе второй шанс.]

~~

«Я думал, это были галлюцинации перед смертью, но что если...»

Хаа!

Внезапно его голову пронзила невыносимая боль, словно тысячи молотов одновременно ударили по черепу. Агония заставила его вскрикнуть и упасть на колени.

— Ха… да что же это такое? — размышлял Рафаэль. — Такая сильная боль не может быть иллюзией, здесь что-то другое.

На его крики в комнату ворвались горничные и придворные рыцари. Они сразу же принялись осматривать помещение и самого Рафаэля.

— Господин! С вами всё в порядке? Почему вы кричали? — спросила одна из горничных.

— К вам кто-то пробрался?

Когда боль немного утихла, Рафаэль приподнялся и оглядел присутствующих.

«Да, это действительно прошлое. Большинство из этих горничных и рыцарей в моё время уже были отправлены в другие владения или погибли.»

Для великих семей и государств смерть среди обслуживающего персонала — обычное дело, особенно для Эрхартов, у которых было гораздо больше врагов, чем союзников. Неудивительно, что горничные часто погибали от рук шпионов, а рыцари — на войне или в боевых заданиях. Однако...

«… Они все живы...»

Трудно было поверить, но факт оставался фактом. Либо его накачали сильнейшими наркотиками, и даже смерть оказалась иллюзией, что маловероятно, либо он действительно регрессировал.

Мысли путались всё сильнее. Логика казалась бессильной перед столь неестественным событием.

— Господин?..

Очнувшись от раздумий, Рафаэль осознал, что молчал слишком долго, не ответив на вопросы слуг.

— Да, всё в порядке, просто голова резко заболела, — успокаивающим тоном сказал Рафаэль. — Однако, я бы хотел, чтобы господин Каземир осмотрел меня.

«Может быть…»

— Конечно, молодой господин. Я немедленно позову его.

У каждого из кровных детей Эрхартов был личный врач, телохранитель и наставник. Телохранителя ребёнок выбирал самостоятельно по достижению шести лет среди своих одногодок в одном из приютов семьи. Наставника назначал совет Круга, в который входили Рыцари Круга, патриарх, мать-настоятельница и главы старейшин. Личный врач назначался автоматически в момент рождения ребёнка — тот, кто принимал роды, становился врачом ребёнка. В дальнейшем такие врачи следовали исключительно за своим господином и лечили только тех, кого он хотел.

Однако с Рафаэлем дела обстояли иначе. Он не родился в стенах Эрхартов, хотя и был кровным родственником. Его отец, младший брат нынешнего патриарха Алонзо Эрхарта, жил вдали от семьи и фактически отказался от прав на наследие и поддержку семьи. Внутри семьи Териз Эрхарт считался беглецом. Несмотря на то что патриарх утверждал, что дед Рафаэля дал добро на это, некоторые всё равно презирали Териза, включая братьев Рафаэля.

Так как Рафаэль считался сыном «изменника», родившимся вне стен фамильного замка, врач по традициям семьи ему не полагался. Тем не менее, патриарх лично занялся этим вопросом вместе со старшей сестрой Лилианой и назначил Каземира личным врачом младшего Эрхарта, несмотря на возражения семьи и старейшин.

После того как слуги вышли из комнаты, дважды убедившись, что ничего страшного не случилось, Рафаэль прилёг на кровать.

«… Ха… Что же это такое?»

Мысли продолжали путаться, и хотя Рафаэль решил пока смириться с происходящим, сделать это было не так просто, как казалось.

Но не только это его беспокоило, было кое-что еще…

Агх!

Хотя головная боль утихла, она не исчезла совсем.

— Может, это последствия регрессии?.. — рассуждал Рафаэль.

Спустя около десяти минут в дверь постучались.

— Господин, можно войти? — раздался слегка хриплый мужской голос.

— Да, конечно, — почти сразу ответил Рафаэль.

Дверь распахнулась, и в комнату вошёл мужчина лет сорока пяти на вид. Он выглядел крепким для своего возраста, с отличным телосложением, свидетельствующим о его прошлом как рыцаря. Несмотря на то, что он не следил за собой так тщательно, его наполовину седые волосы и щетина придавали его внешности ощущение мудрости и надёжности. В руке он держал сумку с врачебными принадлежностями.

— Приветствую вас, молодой господин, — сказал Каземир, становясь на колено. — Чем могу быть полезен?

По щеке Рафаэля покатилась слеза.

Когда Рафаэлю было пятнадцать, его, как новоназначенного Хранителя, отправили на миссию по зачистке сепаратистов. С ним были Каземир и Эрин в качестве сопровождения. Из-за глупости Рафаэля Эрин получила тяжёлое ранение, прикрывая его собой, и Каземиру пришлось срочно оказывать ей помощь. В разгар битвы возможности для качественного лечения не было. Неопытный Рафаэль пытался одновременно защищать Каземира с Эрин и уклоняться от атак оппонентов.

Однако во время очередного заклинания повстанцев Рафаэль не смог сдержать натиск, и Каземира с Эрин откинуло. Благодаря тому, что Каземир успел оказать первую помощь, Эрин выжила, но сам Каземир лишился руки и получил сильные ожоги на спине. Пожертвовав собой, он прикрыл Рафаэля и Эрин, дав им возможность сбежать, а сам остался удерживать повстанцев.

Когда Рафаэль вернулся в фамильный замок, патриарх избил его до переломов в разных частях тела и не общался с ним полгода, даже не звал на собрания Хранителей. Хотя Рафаэлю было всё равно на это, он никогда не забывал свою ошибку. Каземир был первым, кто не относился к нему как к чужому, он был для него словно отец, которого он никогда не знал.

И теперь, при встрече спустя столько времени, Рафаэль не смог сдержать эмоций.

— Пожалуйста, господин Каземир, осмотрите меня, — с улыбкой и слезами на лице тепло сказал Рафаэль.

http://tl.rulate.ru/book/116930/4642760