Сулла не был хиляком. И пусть проиграл уже дважды, это случилось лишь потому, что Широн оказался слишком хорош. Однако и сам Сулла весьма силён.
Будь то тактика и стратегия, умение оценивать ситуацию или личные успехи в боевых искусствах – ни в одном из этого он не являлся заурядным. Имелись у него и иные качества. Например, притягивающая подчинённых харизма тоже была на высоте. Как и решительность, упорство, выносливость…
Мало кто обладает набором таких важных для полководца качеств, как Сулла. А иначе разглядел бы в нём Маркус гения с первого же взгляда?
«Стоп! Перестраиваться будем здесь.»
По его приказу, командиры арманцев остановили марш и занялись реорганизацией вверенных подразделений. Но далеко при этом от форта Ботлер удалиться не успели.
Дистанцию Сулла определил сознательно. Лагерь разбили в густом лесу – в достаточной близости от форта, но так, чтобы их не могли видеть со стен.
Для такого выбора имелась причина. Сулла считал, что не имеет права отступать ещё дальше.
Есть так называемая черта психологического сопротивления. При пересечении оной, мораль солдат начинает неудержимо стремиться к нулю.
У подчинённых не должно возникать ощущения, что они – проигравшие. Пусть отступление и непреложный факт, нужно, чтобы бойцы считали его тактическим. Потому следует быстро представить им новый план действий, чтобы мораль осталась на должном уровне.
Исходя из таких соображений Сулла и вымерял дистанцию отхода. А пока армия двигалась к обозначенной точке, продумывал следующую операцию. А также ещё один шаг, на случай, если потерпит неудачу в третий раз.
На лице его больше не было улыбки. Всю показную браваду он отбросил, как излишнее.
Сулла пересмотрел отношение к текущей войне. Широн не улыбался даже после второй победы подряд. А значит, и ему стоит отнестись к войне с той же серьёзностью. Однако и посыпать голову пеплом рановато.
Командиры собрались подле Суллы.
«Нам следует применить второй и третий методы осады единовременно», – произнёс главнокомандующий.
Услышав это, командиры десятитысячных подразделений вытаращили глаза. Один из них спросил: «И третий тоже?!»
Голос ветерана дрогнул. Он был искренне поражён, так как не ожидал, что Сулла это предложит. Ведь третий метод заставит потерять немало крови.
Сулла с серьёзным видом проговорил: «До сего момента я заблуждался. И смотрел на наших врагов свысока. Вот почему мы старались взять форт Ботлер малой кровью. Что в итоге привело к поражениям. Однако враг не прост… хотя нет, это понятие тоже не совсем верно. Так как они заставили меня, Суллу, дважды оступиться, можно сказать даже, что враг силён. И малой кровью нам их не взять.»
Присутствующие медленно кивнули, не найдя что произнести в качестве опровержения. Как ни хотелось этого признавать, это была суровая действительность.
«Думаю, если воспользуемся лишь вторым методом, то просто подчеркнём сей факт. Так что применим сразу оба. Гым, Джок, Чон! Я прошу вас взять третий метод на себя.»
Сулла доверил авангард троице телохранителей. Хык всё ещё не пришла в сознание и страдала сильным жаром. Потому квартет стал трио.
И их придётся бросить на самое опасное направление. За что Сулла чувствовал за собой вину. И потому не приказывал, а лишь просил.
«Разумеется. Я и сама хочу на передовую. Я отомщу ублюдку, из-за которого сестрица Хык оказалась в таком состоянии», – решительно произнесла Джок.
Гым и Чон кивнули в знак согласия, а последняя ещё и добавила: «Мы должны наглядно показать, почему четырёх сестёр не стоит злить.»
Двухвостая плеть стегнула по земле, подняв облако пыли.
«Хорошо», – произнёс Сулла и повернулся к командирам десятитысячных подразделений. – «Вам также предстоит сосредоточиться на третьем методе. Он нужен нам не только для того, чтобы скрыть второй метод, так что старайтесь изо всех сил. Тем временем одиннадцатый из тысячников займётся реализацией второго метода, как и обсуждалось ранее. Кокун, задействуй под эту задачу всю свою тысячу.»
«Есть!»
«Да! Положитесь на нас!»
Отозвались подчинённые.
Сулла коротко и решительно кивнул.
Если неудача постигнет их и в этот раз, придётся начинать всё с самого начала. И доводить до такого нельзя. Иначе начнут конкретно поджимать сроки. Ведь Сулле отвели двадцать пять дней от силы, или даже, что вероятнее, всего двадцать.
Широн сидел, выставив ноги наружу и опустив подбородок на один из зубцов крепости. Болтая ногами в воздухе, он тем временем крепко задумался.
Мысли занимал тот взор Суллы. Как сияли его зрачки, когда, уже отступая, он вдруг обернулся и оглядел крепость! Какое неукротимое пламя пылало в его глазах!
«Во взоре вражеского лидера, приказавшего отступать, горело пламя! Это ни разу не взгляд неудачника. Как бы это выразить… Словно враг решил, наконец, драться всерьёз? Наверное, так. Следовательно, уйдёт он недалеко. Ведь чем дольше будет длиться отступление, тем сильнее рухнет мораль арманских солдат. Возможно, они реорганизуются и нападут раньше, чем ожидалось. Нет, именно так и будет! И навалятся всеми силами. Если я только не ошибаюсь насчёт того пламени в его глазах!»
Широн сжал кулаки. А затем оглядел окрестности и покачал головой.
«Стоит подумать. Мне нужно мыслить, как вражеский военачальник. Окажись на его месте, как бы я атаковал? В лоб? Изберёт ли он мощный, прямой прорыв? Или развернёт войско и направится иным маршрутом? А если в лоб, на что это будет походить? Он определённо не сторонник устоявшихся решений. Потому наверняка применит несколько стратегий одновременно.»
«Э-это…» – вдруг послышалось сзади, обрывая поток мыслей в голове Широна.
То были воители Первого рыцарского Ордена Галика. Они приблизились с некоторой нерешительностью.
Глаза Широна холодно сверкнули. И, видимо, было в них что-то такое, из-за чего рыцари замялись, не решаясь продолжить. Хотя по лицам было и так понятно, что именно их гложет.
Покрасневшие физиономии, виноватые взгляды и несколько заискивающие жесты.
С некоторых пор Широн умел считывать намерения оппонентов даже по таким мелочам.
Сейчас возможны были два варианта. И действия рыцарей будут зависеть от того, как ответит Широн.
Первый вариант – бесстрастно провести меж ними и собой черту.
Так-то у Широна не было повода проникнуться к рыцарям Галика добрыми чувствами. Они не признавали его как командира, плели интриги, злословили за спиной и даже проклинали. Так что, проведя сейчас черту, он заставит тех отступить.
Но Широн решил иначе. Он избрал второй вариант.
Широн приветливо улыбнулся.
Шок!
Когда тот, о котором вы думаете, неожиданно вам улыбается, это производит потрясающий эффект. Мир сразу становится ярче, словно в пасмурный день вдруг показывается солнце.
Именно такой эффект произвела улыбка Широна. И выглядела столь искренне, что не купишь и за десятки мешков золота. Рыцари расплылись в ответных улыбках.
Широн решил показать рыцарям доброжелательность.
«Вы, должно быть, не выспались, придя сюда в столь ранний час… прошу, не вините меня за то. Если окончим войну победой, все заслуги я разделю с вами поровну», – пошёл он ещё дальше, предложив поделиться наградой.
Кто тут не обрадуется? Рыцари облегчённо рассмеялись, чувствуя, как с плеч свалился тяжкий груз.
«С-спасибо за такие слова, господин граф Широн! Мы поднялись в такую рань, чтобы и-извиниться. В тот раз, из-за ночной побудки, мы, должно быть, перенервничали, вот и наговорили лишнего», – заговорил от имени остальных барон Обер.
Известный в своих кругах льстец, он не забыл упомянуть титул, и даже ввернул обращение «господин».
Но Широн воспринял это непринуждённо. Он позволил собеседнику почувствовать себя комфортно, не утрачивая достоинство.
«Вам не стоит извиняться, поскольку я определённо не доработал в этом плане. Дело было столь срочным, что я потащил вас сюда, не удосужившись что-либо пояснить. Любой будет не в духе, если его ни с того, ни с сего вырвать из постели, ведь так? Тем не менее, вы последовали за мной и ехали быстро, что, в конце концов, позволило нам разгромить врага. Так что награду определённо стоит поделить.»
Поскольку Широн продолжал подчёркивать, что намерен делиться заслугами, рыцари выглядели совершенно счастливыми. И настроение их рвалось наружу.
«Как и ожидалось, вы человек широкой души! Кстати, по окончании войны, вас, граф Широн, непременно назовут героем Галика. Вы прежде внесли огромный вклад в войну за Павитон, а теперь сделаете ещё больший, возглавляя атакующий корпус союзных войск…» – мечтательно зацокал языком заливающийся соловьём барон Обер.
Его умения подлизаться проявили себя во всей красе.
Глаза Обера масляно блестели. Подкрутив ус, он утвердился в решении держаться подле графа Широна.
Это определённо стоило того. До последнего времени Широна видели безымянным рыцарем из дальней глубинки. Даже если тот чего добивался, это было легко утаить. И присвоить его заслуги себе.
Но теперь граф Широн раскрылся совсем с другой стороны. После того, как он возглавил союзные войска, к нему прикованы все взгляды. И у не чистых на руку дворян нет ни шанса присвоить его заслуги.
Но если бы только это! Ведь ему, по слухам, очень благоволит сам король Галика, Арнард Второй. Хоть это и означает пристальное внимание со стороны высшей аристократии, однако, как только его заслуги перестанут подлежать сомнению, впереди откроются широчайшие перспективы.
И случится это может, например, вот прямо сейчас, после разгрома арманского войска. Да за такое его сразу произведут в маркизы!
Пламя жадности разгорелось и в глазах других воинов. Большинство из них являлись рыцарями Шермонского Ордена. Или, иными словами, вассалами герцога Шермона.
Однако порой канат стоит держать под открытым небом. Ведь только тогда сможешь вовремя заменить тот, что прогнил, на новый.
«А как вам такое? Ведь заслуги господина графа Широна столь велики, что его обязаны удостоить почётного парада в стольном Беньоне! Разве это не здорово?» – совершил попытку подольститься ещё один рыцарь, полный решимости не отстать от барона Обера.
Перемены в их поведении по-настоящему пугали. Рыцари отбросили былую неловкость и наперебой стали расхваливать Широна. Как и полагается рыцарям, вращающимся в светском обществе Беньона, они чрезвычайно наторели в искусстве лести.
Широн сидел с широкой улыбкой и непрерывно кивал. Со стороны казалось, что он совершенно опьянел от похвал.
Но при всём ошалелом виде, взор его ничуть не поменялся. Холодные глаза изучающе осматривали рыцарей, ища алмазы среди кучи угля. Кто из них пригодится, а кто бесполезен? И кого и в каком качестве можно использовать?
Первую строчку в его списке уже занял барон Обер. Не из-за великих воинских талантов или искренности. А потому, что его красноречием можно воспользоваться, чтобы втереться в политические круги Беньона.
http://tl.rulate.ru/book/104928/4965876
Готово:
Использование:
