Глава 124   Элейн, дочь Короля Примуса, сидела у окна в своей башне. Нет, она не находилась в заточении и не ждала спасения. Просто наслаждалась зимним ветерком и смотрела на то, как где-то в далеких горах падал снег. Её золотые волосы, стянутые в тугую косу, опускались на золотое же платье. Изредка выглянувшее из-за туч солнце пускало солнечные зайчики по её ожерелью. Сверкали изумрудные глаза, а принцесса все слушала и слушала свою фрейлину. Молодая девушка не самой приятной внешности, но изумительного голоса. Элейн специально взяла на службу именно её. Отец не разрешал пускать во дворец бардов. Он вообще, в последнее время, мало кого допускал во дворец. Многие первые лица страны были вынуждены часами находится в приемной его кабинета, чтобы попасть на аудиенцию. Все чаще Элейн, из окна, видела, как подолгу её отец сидел у безымянной могилы на берегу озера. Порой, ей казалось, что отец разговаривал с надгробием. Он иногда смеялся, но чаще - грустил. А когда слышал песни о генерале Хаджаре, то сразу уходил или требовал прекратить. - Расскажи мне еще, - попросила Элейн. В руках она держала нарисованный художником портрет. Скорее всего он был не точным, так как кистью мастера руководили слова фрейлины. Второй причиной, по которой принцесса взяла её к себе - девушка жила в Весеннем. - Я уже рассказала вам, моя принцесса, все истории, которые только знаю о генерале. Девушка отложила в сторону Ронг’Жа. И поспешно скрыла краем рукава шрамы на руках. На её лице чернела повязка, скрывшая глаз, а сама фрейлина почти никогда не улыбалась. Кривые зубы не считались украшением для молодой девушки. Дорогое платье не могло скрыть полное отсутствие фигуры, а каблуки - короткие ноги. - Расскажи еще, - попросила Элейн. Смотря на портрет, она чувствовала странное родство с этим человеком. Ей казалось, что она уже видела этот волевой подбородок, широкие скулы, могучую шею и спокойный взгляд синих глаз. На портрете его длинные волосы были собраны в тугой пучок и подвязаны белой лентой. Впрочем, с правого виски свисала косичка с серебряной фенечкой на ней. Вместо доспехов генерал носил старые, поношенные одежды, но художник добавил к ним несколько стальных пластин. Ладонь воина покоилась на рукояти известного на все королевство меча - Лунного Стебля. Была ли душа генерала Хаджара рождена вместе с её? Или просто судьба начертала ей полюбить человека, которого она никогда не видела и не знала. Впрочем, каждый раз думая так, внутренний голос нашептывал, что она его знает. Наверное, подобные мысли были навеяны многочисленными дамскими романами, которые ей зачитывала в детстве няня. - Я никогда не была в армейском лагере, моя принцесса, - фрейлина пригладила жидкие, сухие как солома, волосы. - таких как я даже самые отчаявшиеся солдаты не сильно привечали. Элейн улыбнулась своей фрейлине. Для неё та была самым прекрасным цветком в саду. Её голос трогал душу и сердце, а что до внешней красоты, то все они, однажды, станут одинаково сморщенными и седыми. Красоты - лишь мимолетное видение. Впрочем, дочери дворян всегда усмехались на подобные слова принцессы. Разумеется - за её спиной. Они перешептывались и язвительно замечали, что принцессе было легко так говорить. Она-то - одна из самых желанных и красивых женщин не только в этом, но и окрестных королевствах. По столице ходили легенды, что к ней приезжали свататься даже дворяне из самой Империи! - Но однажды я видела, генерала в городе. Он был со своим другом - офицером Неро и пустынной ведьмой - Серой. Они шли на праздник Дождя. - И каким тебе представился генерал? Фрейлина вспомнила тот вечер, когда среди толпы увидела Хаджара. Вспомнила взгляд его ясных и чистых глаз. Вспомнила и, вздрогнув, помотала головой. - Его красота сравнима лишь с вашей, моя принцесса, но… Элейн приподняла бровь. - Но… что? - поторопила она. - Возможно это потому, что я лишь смертная, моя принцесса, но несмотря на всю свою красоту мне на миг показалось, что я вижу совсем не человека, - фрейлина еще раз вздрогнула и, поджав колени, обняла их. - мне казалось, что в человеческом обличии по дороге идет страшный зверь. Элейн уже слышала истории о том, что иногда генерал вызывает своеобразные ощущения у людей. Такие, что те представляют себя в темной пещере на едине с разъяренным тигром. - Его глаза, - вспоминала фрейлина. - в их глубине скрывалось что-то нечеловеческое и… совсем недоброе, моя принцесса. - Недоброе? Девушка кивнула. - Не такое “недоброе”, как у городских разбойников или дорожных бандитов. А другое… Как если бы он искал охотника, ранившего его копьем. Вот такое - недоброе, - фрейлина посмотрела на свой инструмент. После той встречи они больше не могла слушать песен о генерале, но именно эти песни теперь делали её женщиной, облеченной властью. Именно благодаря им, она могла не воровать еду и одевалась в лучшие одежды и носила изысканные украшения. Красавицы дворянки, раньше не обратившие бы на неё ни малейшего внимания, теперь искали её общества, льстили и заискивали. Делали все, чтобы через фрейлину снискать хоть немного фавора принцессы. - Все люди гуляли и веселились, - продолжала фрейлина. - а генерал… он - охотился. Элейн отвернулась к окну. Она слышала эти шепотки о том, что генерал Хаджар разрушил замок генерала Лаврийской и убил его владельца. Но даже это не могло пошатнуть сердце Элейн. Принцесса смотрела на далекие горы. Туда, откуда дул северный ветер принося с собой живительную прохладу. Где-то там, среди снегов и камней, сражался генерал, чье имя вселяло в сердца людей решительность. На каждом в столице, в каждой таверне и кабаке, о его подвигах и доблести пели песни. И люди, порой шептались, вспоминая какого-то другого Хаджара. Они говорили, что боги забрали у них принца, но подарили генерала. Увы, Элейн, никогда не покидавшая пустынного дворца, ничего об этом не знала. Любые упоминания о принце Хаджаре были запрещены королем. И даже фрейлина, знавшая об этих шепотках, не смела упомянуть убиенного, законного наследника престола. - Расскажи мне еще, - вздохнула Элейн. В это же самое время, когда две девушки общались в высокой башне, во дворце шла еще одна беседа. Правда, в отличии от предыдущей, она проходила во тьме и сырости подземных казематов. С факелом в руках, Примус сидел напротив прикованной к стене старухи. В многочисленных язвах и волдырях, лысая, лишенная части пальцев и с выдранными из тела кусками плоти. Она мало походила на человеческое создание. У неё не было большинства зубов, а те что остались - были сточены едва ли не по самые десны. Из пустых глазниц текли гнойные струйки. - Почти пятнадцать лет пыток, Няня, - Примус, скучающе, подпирал подбородок рукой. - большинство мужчин не вытерпели бы и десятой части от этого срока. - Мужчины, - раздался хриплый, каркающий голос. - вы умеете только кричать, но никак не терпеть. - И сколько же ты еще будешь терпеть? Всего одно твое слово, Няня. Только скажи мне где находится Меч Короля и я подарю тебе долгожданную смерть. Тело забилось в цепях, а из истерзанной глотки вырывались звуки мало похожие на смех. Но, все же, именно им они и были. - Подаришь мне смерть, Примус? Мне?! Нет, подлый ты мальчишка! Это не ты мне подаришь смерть. Это я буду танцевать на твоих костях и греться в пламени твой горящей плоти! - она хрипела и стучала затылком о стену, оставляя кровавые разводы. Безумная старуха. - он идет примус. Я слышу его. Я вижу его глаза. Глаза зверя! Зверь придет за тобой, цареубийца! Он сожрет твою душу и выпьет мозги из твоих костей! Ха! Ха-ха! Примус покачал головой и вышел вон из темницы. Возможно, его палача переусердствовали и теперь он уже никогда не узнает где находится древний артефакт, оставленный основателем Лидуса. Первым его Королем. Выйдя на поверхность, Примус посмотрел на далекие развалины замка. Поросшие травой и скрытые за молодыми деревьями, они напоминали ему о содеянном. Но, за пятнадцать лет, он ни разу не слышал новостей о принце. И, даже если тот и выжил, то что ему может сделать беспомощный калека. http://tl.rulate.ru/book/6918/152099